Глава 17
Я пережила потерю родителей. Меня ребенком бросили в бушующий водоворот жизни и крикнули: «Плыви». Я барахталась, держалась за брата и пыталась не утонуть. Я выживала, как могла. Мне приходилось драться на смерть за собственную жизнь. Каждый день был борьбой с судьбой за право существования. Я доказывала высшим силам, что могу, а они подбрасывали новые гвозди под мои ступни. Мне было больно. У меня отобрали волю, гордость, честь, достоинство. Брата. Еще больнее. Меня убеждали, что я вещь, кукла. Никто. Что в этом мире нет для меня места. Но я продолжала тянуть руку к крохотному свету в конце тоннеля, и выбралась. Все лишь для того, чтобы попасть в новую западню. Потерять память, найти врага. Довериться ему, привязаться. А затем угодить в новую смертельную ловушку и получить дозу яда.
И все равно. Я до сих пор. Не знаю ответа. На вопрос.
«Кто я?»
«Ты знаешь».
Я мотнула головой и захныкала. Я не хотела видеть то существо, которое звало меня.
«Это и есть ты».
«Нет!»
Я не хотела даже приближаться, отчаянно сопротивлялась той силе, что подталкивала меня к нему…
— Вот так! — отдаленный мужской голос ворвался в мою тьму, и новая вспышка боли вспыхнула в другом плече. Опять укол. — У кого противоядие, тому и девчонка. Тише. Тише! Держите его. Твою ж… Вколите и ему дозу!
Меня куда-то потащили. Я начала чувствовать. И слышать все четче. Протяжный рев был вовсе не гулом в моей голове. Он закончился и сразу за ним раздались крики боли, стоны, звуки ударов и ломающихся костей. Веки казались такими тяжелыми, но я должна была посмотреть.
— Лайф, — сорвалось с губ. Не знаю, зачем звала его. Я просто… не хотела, чтобы он погиб. Я этого вовсе не хотела.
— РИН! Я вырву твои сраные руки, сукин сын… если только… — еще удар, чей-то крик. Не его. — Забудь. Я просто вырву все ваши сердца.
А затем взревел и он. Я должна была видеть. Меня перестали тащить, спины коснулось что-то твердое. Сделав, наконец, глубокий вдох, я открыла глаза. Это все не должно быть правдой, но я видела то, что видела, даже если всем естеством отрицала. Рыдания вырвались с новым вдохом. Я не отвернулась, давилась слезами и смотрела на то существо, в которое превращался Лайфорд. Его кости ломались с хрустом, тело увеличивалось, обрастало шерстью. Он ревел от боли, но не смел отвлекаться от битвы. А они, эти твари нападали скопом. Загоняли стрелы в его спину, били по ногам, пытались ранить клинками. Он увернулся от удара. Пригнулся, а когда выпрямился, уже не был собой. Это был не Лайфорд. Огромный монстр с мордой медведя и человеческими движениями взревел так, что заложило в ушах. А потом он начал танцевать свой танец смерти, и от каждого его движения охотники падали.
Двигаясь на задних лапах, словно ураган, он раскидал одним ударом сразу троих. Поймал на лету стрелу и метнул ее в глаз стрелку. Тот заорал и попятился. А медведь принялся за следующего. Резко развернулся, схватил охотника за горло, поднял над землей и молниеносно вырвал из его груди сердце. На секунду замерли все. И только звук ударяющегося о бетон камня разрезал тишину. Упало бездыханное тело, и монстр медленно обернулся в полукруге врагов. Обернулся ко мне, но смотрел только на урода, стоявшего надо мной.
— Твое будет последним.
Это все не сон. Не сон. Он только что воплотил свою угрозу в реальность. Убийца в личине зверя.
— УБИТЬ! — процедил один из охотников команду. И ужас продолжился.
На моих волосах сомкнулся кулак. Я вскрикнула от боли и схватилась за руки, тянущие меня вверх, но они пропали так же быстро, как и появились. Что-то полетело в гориллу, что-то заставило его отпустить и повалило с ног. Я вздрогнула, когда он, корчась от боли, упал возле меня.
— БЕГИ!
Команда попала точно в цель, и тело, в обход шоку и оцепенению, послушало Лайфорда. Я начала отталкиваться от бетонного пола ногами, помогая себе руками, перевернулась, подползла к стене. Ослабевшие от страха мышцы ног едва ли удерживали вес тела, и подняться удалось не с первого раза. Мне хотелось сдаться, забиться в угол и рыдать. Все равно ничего не выйдет. Но этот его приказ заставлял меня двигаться.
Я увидела машины и побежала к ним. В замках не было ключей, даже дверцы были закрыты. У последней меня поймал охотник. У него из глаза торчала стрела. Я задышала чаще, заглушая рвущийся наружу крик, уперлась спиной о джип и поняла, что отступать некуда. Наверное, разумнее было бы сдаться, но я сделала нечто совершенно сумасшедшее. По привычке не надеясь на успех, от чистого отчаяния схватила древко и воткнула его глубже. В этот момент не было человека передо мной, не было жалости, сожаления. Остались лишь первобытные инстинкты — бежать, выживать — то, что я делала всю свою жизнь.
Охотник пошатнулся, уперся в стену и медленно сполз по ней, смотря на меня с лютой ненавистью. По всем законам он уже не должен был даже дышать, но продолжал шипеть и что-то рычать по-русски. Я не могла оторвать глаз от связки ключей, висевших на лямке его штанов. Там был и ключ от машины. Я сопела, как загнанный зверь, каждым движением чувствуя впившийся в тело страх. На ватных ногах подошла к мужчине, наклонилась и резко сорвала связку, оторвав даже лямку. Он успел схватить меня за руку, но я с криком вырвалась и нажала кнопку. Средний джип пикнул, и этот звук теплым потоком опустился по моему позвоночнику. Надежда. Мой шанс.
Сев в машину, на дрожь в пальцах уже и не обращала внимания. Руки и ноги инстинктивно тянулись к рычагам и педалям. Я смотрела только вперед, не в силах оторвать глаз от кровавой бойни у входа в бункер. Остались трое против одного. Но они играли нечестно, пока двое отвлекали, третий бил монстра в спину. И они перекрикивались между собой по-русски, затевая что-то плохое. Когда машина, наконец, тронулась с места, у меня были доли секунду на обдумывания действий. И, конечно, в голову пришло самое глупое — повторить свой подвиг с угоном. Только на этот раз у меня была цель — один из них. Если собью хотя бы одного, Лайфорду будет легче. С двумя он точно справится, а у меня будет машина. И я сбегу.
Последняя мысль мелькнула и тут же захлебнулась в густом черном болоте с множеством «если». В любом случае я должна сделать хоть что-то, а дальше у судьбы, как всегда, на меня свои планы.
Наспех пристегнув ремень, я вжала педаль газа и поехала. Темнота тоннеля сменилась светом, на секунду меня ослепив, и на всякий случай я крутанула руль немного правее, чтобы не задеть Лайфорда. Машину дернуло от удара, на капоте оказалось тело. Не мохнатое. Только это и успела отметить прежде чем машина врезалась во второй раз, уже в ближайшее дерево. Того парня расплющило ниже пояса. А он не умер! Он рычал и тянулся ко мне руками, пытаясь вцепиться в капот. Мне казалось, он даже способен оттолкнуть машину. Это ведь тот, самый мощный, которого их главарь назвал Дубом.
Я не могла больше ехать, не знала, на какие педали нажимать, чтобы сдать назад, и потому просто выскочила из машины.
«Беги!» — приказ Лайфорда врезался в сознание, заставляя ноги двигаться в противоположном от бункера направлении. Я обернулась, чтобы посмотреть, где он, и сердце в который раз ухнуло вниз. Пока он убивал одного, второй вколол в его спину шприц. И еще один уже торчал из мохнатого плеча. Медведь-монстр выпустил уже мертвого охотника, замер, рыкнул, но как-то вяло. Последний оставшийся противник не собирался драться честно и со спины вонзил лезвие ему в бок. Лайфорд, каким бы жутким зверем он ни был, упал на землю. Тихо, не издав ни единого звука, только успел прихватить с собой нападавшего. Отвернулась Я.
Сердце грохотало в груди, рыдания рвались наружу, ноги путались в снегу слабые, отказываясь меня нести.
Не смогу. Не выйдет Ничего.
«Беги... Просто беги».
Он умрет без противоядия. А если выживет? Если ему помочь? Он ведь Хейл.
«Увидишь Хейла, беги».
Жгучие слезы защипали глаза, и путь стал размытым. Я бежала. Шаг за шагом, не чувствуя тела, двигаясь слишком медленно из-за огромной неудобной одежды. Все было таким пустым. Я думала только о прошлом, которое сейчас комом встало в горле. Как наивно было полагать, что оно ничего не значит, и я хозяйка своего будущего, могу по кирпичику его выстроить из того, что есть под рукой. А фундамент-то стоит на болоте, возведен из гнилых досок, изгрызенных термитами.
