«Спасибо».
Я подхватила пакет с одеждой и побрела в ванную.
«И зубную щетку, если можно».
Потом, подумав, спросила:
«А сам ты зубы чистишь? Ну, чтобы не болели. И чтобы было свежее дыхание».
Следующее сообщение сформировалось и отправилось почти автоматически, и я выругалась. Ну зачем? Марго, это ведь уже не шутки.
«А то вдруг тебя кто-нибудь захочет поцеловать, а у тебя зубы не чищены».
Он не ответил, а я больше ничего не писала. Я спокойно приняла душ, переоделась, и только после заметила сквозь дверь-мембрану очертания черного силуэта. Открыла дверь – медиум протягивал мне две тонких пластиковых упаковки, какие обычно оставляют в номерах гостиниц. В одной была расческа, а в другой – зубная щетка и маленький тюбик с пастой. Я взяла все это, мимолетно коснувшись черных перчаток. Аэдо молчал. Обиделся?
«Прости. Это была глупая шутка».
«Зубы я чищу», - ответил он и, повернувшись, пошел дальше по коридору.
Мне же прилетело еще одно лаконичное сообщение:
«Завтрак подан».
Я вздохнула. Нет, не нужно провоцировать Аэдо, тем более, что я совершенно не понимаю, что у него и как устроено. Обниматься с ним, конечно, было приятно… Даже интригующе-приятно, как бывает, когда осторожно подбираешься к чему-то загадочному, и уже в одном шаге от разгадки.
Вся беда была в том, что я понятия не имела, понравится ли мне разгадка.
Но при этом желание добраться до нее не исчезало, а наоборот, росло с устрашающей скоростью.
«Нет-нет, я буду вести себя прилично. Никаких провокационных намеков. Вот так, Марго, исключительно деловые отношения».
Я быстро почистила зубы, расчесала волосы и заплела их в короткую косичку. Она, правда, тотчас начала расплетаться, но ничего, завтрак продержится. И, почувствовав себя человеком, я поспешила на завтрак.
К завтраку крокобелка подала свежесваренный кофе, румяные оладьи и апельсиновый конфитюр – это для меня. В тарелке у Аэдо снова была какая-то белковая гадость, он сидел и вяло мешал ее ложкой. Наверное, если бы не соты вместо лица, то я бы увидела гримасу отвращения.
«Приятного аппетита», - отправила я сообщение.
Аэдо кивнул, явно о чем-то думая, потом поднялся, молча налил мне кофе, поставил чашку с блюдцем ко мне поближе.
«Пока будем завтракать, ты можешь посмотреть кандидатуры тех, в кого ты перевоплотишься».
Значит, он решил говорить только о делах… Что ж, наверное, это вполне ожидаемо. Ему не нравятся мои глупые шутки и намеки. И он достаточно умен, чтобы понимать – у нас вряд ли получатся нормальные отношения, а чем так, то лучше вообще без них. Не так больно будет расставаться.
А потом на меня посыпались профили женщин, которые отбирал Аэдо – тех, что числились пропавшими без вести за последние пять лет.
Что я могу сказать? Наслаждаясь вкусом апельсинового конфитюра, я просматривала их, одну за одной. Аэдо постарался. Все девушки были похожи на меня – бледная кожа, голубые глаза, рыжеватые волосы. И рост примерно такой же, и даже телосложение.
«А как быть с отпечатками пальцев?» - спросила я.
Допустим, можно выбрать почти идентичные параметры крови, но вот отпечатки пальцев и радужки…
«Отпечатки я тебе сделаю, будешь носить поверх своих, когда нужно будет, - тут же пришел ответ, - то же и с радужной оболочкой. Сделаю встраиваемые линзы. Для обычного контроля вполне сойдет».
Я смотрела на портрет девушки, которую звали Мари Клэр Тодория. Профиль гласил, что она работала в исследовательской группе «Сириус», но пропала без вести вместе со всеми членами группы где-то на периферии, нарвавшись на пиратов. Поскольку тел так никто и не нашел, девушка все еще числилась пропавшей без вести. Каковы шансы, что она до сих пор жива? Минимальны. А если и жива, то, скорее всего, летает вместе с пиратами. Что, если занять ее профиль?
- Вот эта, мне кажется, подойдет, - сказала я, отправляя Аэдо цифрографию голубоглазой шатенки.
Он пожал плечами.
«Как скажешь. В принципе, каждая из них подойдет. Но если тебе понравилась Мари Клэр Тодория, то пусть так и будет».
- Не сердись на меня, - я рассеянно мешала кофе ложечкой, - если я говорю что лишнее. Я не хочу тебя обидеть.
«Я знаю. Но дело не в этом».
- Да-да, никаких непристойных намеков, - торопливо добавила я, - просто… понимаю, это звучит дико, но ты мне кажешься достойным человеком.
«Достойным чего?»
- Достойным хорошей жизни, конечно же. Достойным того, чтобы не быть одиноким… прости, если я лезу не в свое дело.
«Ты не делаешь ничего плохого, - ответил он, - но дело во мне. Вчера я почувствовал странные изменения в организме. Этого никогда не было раньше, по крайней мере, я этого не помню. Сейчас я загрузил в анализатор свою кровь. Что-то явно идет не так».
- Понятно, - прошептала я, - надеюсь, тебе не навредил Верховный стор этой своей перегрузкой.
«Пока не могу сказать точно, - пришел ответ, - я буду тебя ждать через час в лаборатории. Нужно сделать отпечатки пальцев и линзы».
***
И работа закипела. Происходило столько интересных и удивительных вещей, что на время я даже забыла о том, что мне нравятся прикосновения медиума. Он обмакивал мои руки в странного вида слизь, собранную в прозрачной ванночке, а потом эта же слизь застывала на коже совершенно прозрачной тонкой пленкой, и я снова совала руки в странного вида приборы, а потом оказывалось, что именно так Аэдо сделал мне наноперчатки с чужими отпечатками.
Я полулежала в кресле, испуганно таращась в раструб другого прибора – и где-то через час он выплюнул пару контактных линз.
Одновременно с этим Аэдо запустил сбор цифрового следа Мари Клэр Тодории – того, который она оставила в сетях до исчезновения, инициировал расшифровку доступа к реплике ее локального банка данных, да и вообще, перетащил его поближе, прямо в вычислительную систему корабля.
И, наконец, когда я уже начала терять нить происходящего, Аэдо объявил, что остался один маленький нюанс, с которым лично мы ничего не можем сделать, но который, в то же самое время, не является камнем преткновения.
«Если где-то хранится ее расшифрованный геном, то ты не сможешь их обмануть, - сказал Аэдо, - с другой стороны, если вести себя тихо, не высовываться, то кому нужна одна из миллиардов? К тому же, совершенно непонятно, что с тобой делали пираты. Они могли модифицировать твой геном в угоду своим интересам».
- Но меня могут идентифицировать по геному, - огорчилась я, - как-то мы постоянно забываем, что мой расшифрованный образец хранится в базе данных пилотов Альянса.
«Тогда первое время придется избегать планет с высокой степенью цифровизации. Осядешь где-нибудь на периферии, да на той же Кайене. К сожалению, тогда и пилотом ты больше не сможешь быть».
Я согласно кивнула.
- Это точно. Как только начну устраиваться в транспортную компанию, у меня возьмут образец генома – и он обязательно совпадет с имеющимся в базе… Но это ничего. Я уже работала администратором кафе, смогу еще кем-нибудь… очень неприметным.
Аэдо, казалось, о чем-то размышлял. Пока я отдыхала в кресле, он все крутился рядом со своими лабораторными модулями, периодически поправлял параметры процессов. Снова снял перчатки, и я сквозь ресницы любовалась его руками.
В общем, пришла пора признаться хотя бы себе: тянуло меня к этому человеку. И было с ним легко и приятно, словно мы знакомы всю жизнь. Случилось это… как-то вдруг, словно внутри меня маленький рубильник переключили в состояние «On». Но так бывает, я знала, и ничего с этим не поделаешь.
Тут Аэдо переместился куда-то в угол лаборатории, проделал какие-то пассы над нишей, затянутой матовой пленкой, похожей на веки рептилии, а затем вернулся ко мне, неся в пригоршне небольшой контейнер.
