О-о-о, я догадывалась, в чем дело! Боже, пусть я ошибусь!
— И Мэй, торжественно назвав меня паршивцем, велела отправляться к семье и не шляться по гостиницам, — Итан развел руками. — Потому что ни один уважающий ее управляющий не пустит меня переночевать. Ну, а если пустит, значит, ее не уважает, а не уважать ее — весьма опасное и нехорошее дело. С учетом ее репутации, я прекрасно понимаю всех управляющих. Поэтому…
— Поэтому мы же выделим Итану комнату? — воодушевленно сказал Кай, в нетерпении поерзав на стуле.
— Выделим, — согласилась я.
Как будто у меня был выбор.
— О, Итан, тогда я покажу тебе…
— Стоять! — скомандовала я. — Ты ничего не забыл, Кай?
— Спасибо за ужин? — на пробу сказал мой сын.
— Неплохо, но мимо.
— Мне помочь прибраться на столе? — уточнил Кай.
— Хорошая идея, но не угадал, — ответила я. — О чем мы только что говорили?
— А-а-а, — разочарованно протянул Кай. — А если завтра? Хорошо-хорошо, я все расскажу сегодня!
— Можешь проводить Итана и показать ему незанятые комнаты, а после возвращайся, — сказала я, думая, что Каю будет неловко говорить не наедине.
Но ошиблась.
— А ничего, если Итан останется при нашем разговоре?
— Хорошо, — согласилась я. — Если тебе нужна моральная поддержка, то, конечно, пусть Итан присутствует при разговоре.
— Боюсь, поддержка понадобится не только мне, — сказал Кай, принявшись с преувеличенным вниманием рассматривать стол.
Я глянула на Итана, но тот лишь пожал плечами и кивнул в сторону Кая.
— Кай? — спросила я, стараясь сделать вопрос как можно более мягким. — Почему ты не начинаешь?
— Ну, тут, наверное, надо как-то подготовить? — спросил Кай у Итана. — Нельзя же так вываливать новость…
Я ожидала, что Итан фыркнет или отшутится, но нет. Мужчина нахмурился и мигом стал серьезнее. От этого мое дурное предчувствие усилилось, а ладони моментально стали влажными и холодными — обычная реакция на стресс.
— Ладно, я начну. Правда, тема будет отдаленная, но когда я закончу, то все станет ясно, — сказал Итан. — Миры очень разные, кроме классов у миров есть еще так называемая ценность. Обычно класс и ценность совпадают, но не всегда. Есть идеи, почему?
— Потому что мир очень сильно отличается чем-то от других миров? — тут же ответил Кай.
— Да, правильно, хотя я спрашивал у твоей мамы, — ответил Итан. — Вот этот мир, кстати, относится к тем, чей класс средний, а ценность — максимальная. Потому что здесь нельзя умереть. Поэтому тут хватает переселенцев из других миров, у которых нашли в их родном мире смертельное заболевание. Но невозможность умереть не означает абсолютного исцеления.
— К чему… — я замолчала, начиная понимать. — Стойте, но разве магия здесь не вылечивает любые болезни?
— Любые вылечиваемые заболевания — да. Но есть заболевания, перед которыми магия бессильна, — сказал Итан. — Обычно в этот мир направляют тех, у кого с их диагнозом нет шансов ни в каком другом мире. Поэтому многие здесь имеют заболевания, которые нет возможности исцелить.
— Стойте, стойте, — тут же перебила я Итана. — Кай, а твоя болезнь?..
Я задала этот вопрос лишь для того, чтобы меня заверили, что все хорошо. Головой я понимала, что мне обо всем рассказывают не просто так, но я отказывалась верить в это!
— Послушай, мам. Все хорошо, на самом деле. Тут болезнь проявляется не так, как у нас. У меня нет никаких симптомов или проблем, только медленно падает жизненная сила, поэтому мне надо постоянно пить зелья исцеления, — протараторил Кай. — Но даже если я их не выпью, то ничего страшного! Меня отправит на алтарь перерождения, а я вернусь с полным здоровьем!
Я не знаю, какое у меня было выражение лица, но Кай с Итаном подскочили одновременно. Кай кинулся ко мне, а что делал Итан… Да черт его знает, что он там делал! Меня сейчас интересовало только то, что происходит с Каем! Я схватила его и крепко прижала к себе.
— Мам, мам, со мной все хорошо! Мам, нет смысла паниковать, мне Итан целый шкаф зелий принес, ни на какой алтарь перерождения я не отправлюсь. Мам, ты меня раздавишь.
— Угу, раздавлю, — хрипло сказала я. — И отправишься на алтарь перерождения, потому что не сказал мне такую важную вещь.
— Да неважная она, мам! Я уже привык. Никаких неудобств, честное слово. Да ты и сама все видела. И зелья здесь — это не наши лекарства, никаких побочных. Вместо водички выпил — и готово, понимаешь?
— Не понимаю, — честно сказала я, но Кая выпустила. — Я вообще не понимаю, что происходит.
Тот выглядел взъерошенным, но спокойным. Итан поставил на стол стакан с водой:
— Это не так страшно, как звучит, Кьяра. Болезни в этом мире и впрямь проявляются иначе. Представь себе кувшин, на дне которого есть маленькая трещинка. Вода постепенно будет вытекать. Надо лишь наполнять ее вовремя — и проблем не будет. Зелья как раз и занимаются восполнением. Эта такая особенность мира, где изначально от болезни умирать не могут. Чтобы подстроиться под мироустройство, происходят вот такие изменения…
От мысли, что жизнь вытекает из моего сына, я почувствовала, как мне становится дурно.
— Итан, я не знаю, что у тебя за сравнения, но моя мама сейчас от них точно упадет в обморок! — рявкнул Кай так грозно, что Итан сразу же ответил:
— Я молчу! Но я не знаю, как еще объяснить, что с тобой сейчас все в полном порядке.
Глянув на них двоих, я не выдержала и нервно хихикнула. Мы тут обсуждаем то, что болезнь Кая осталась с ним, даже несмотря на переход в иной мир, а они ругаются, что напугали меня. Глубоко вдохнула воздух, взяла стакан с водой и выпила, после чего сказала:
— Так, ребят, остальной разбор полетов будет завтра. Мне надо поспать, чтобы уложить эту мысль в голове.
Я врала. Мне нужно было остаться наедине, потому что маска относительного спокойствия продержится на мне совсем недолго. А устраивать истерику перед своим сыном — последнее дело, думаю, ему и так сложно. К тому же… Я горько усмехнулась. К тому же, отношения с Каем у нас явно стали хуже, иначе он никогда бы не пытался скрыть от меня столь важную вещь.
Ни Итан, ни Кай не стали спорить. Все трое мы поднялись наверх и молча разошлись по своим спальням. Спальня Кая была рядом со мной. То ли стены были не слишком толстыми, то ли кровать старой, но я слышала, как постель скрипит, когда Кай ворочается. И лишь когда звук затих, я молча встала со своей постели и на цыпочках спустилась вниз. Я была уверена, что нахожусь на первом этаже совсем одна, но ошиблась.
— Кьяра, ты куда? — Итан приблизился ко мне моментально, но удерживать не стал.
И что он тут делал? Почему ему не спалось?
— Нужно побыть одной. Подышу свежим воздухом, — сказала я, выходя на крыльцо.
Итан за мной не последовал — то ли чувство такта, то ли хороший уровень эмпатии. Но мне же проще.
Один шаг, два шага, три… А вот и беседка. Я вошла и села на скамью, с удовольствием отмечая, что ветер разбушевался не на шутку, а красивая, но хлипкая конструкция продувается без проблем. То, что надо. Прохлада отрезвляла, помогала удержать эмоции в узде. При Кае я не могла показать, как разбита и как разочарована. Нет, не им, а… всем остальным.
Правительством, которое обещало, что мой сын будет здоров. Агентами, которые уверяли, что моему сыну тут будет хорошо. Чертовой жизнью, которая повернулась вот так! Когда я подписывала бумаги, то рассчитывала, что болезнь Кая исчезнет, что ее окончательно вылечат и о ней не останется и воспоминания. Я отправила сюда Кая, потому что понимала: здоровье моего сына важнее разлуки, важнее почти разрушенных близких отношений. Конечно, мой сын жив, конечно, у меня не было выбора, но почему так горько-то?
Я всхлипнула.
Сколько бы Кай ни говорил, что он пьет зелья и не чувствует никаких проблем, этого было мало, невероятно мало! Потому что я очень, очень хочу видеть его полностью здоровым. И каким бы бодрым он ни был, как бы храбро ни говорил, что все отлично, все не было отлично!
