class="p1">
«Умудрилась утянуть в глубину. Сильная магичка. Но бедовая...»
Так сказала обо мне Татьяна. Это я виновата. Я забрала Жозефину-Симону с собой!
Кошь все ближе подлетала к черной дыре. Замедленный бег времени - еще одна иллюзия. Все происходило в считанные секунды. Ещё немного, и конец. Не будет у меня кошки. Возможно, не станет и меня. Эта мысль не расстроила. О гибели питомицы я сожалела сильнее. У меня оставался шанс. Забраться обратно, достичь разбитого зеркала и вернуться в зеркальный коридор.
У меня. Не у кошки!
И правда, бедовая...
Это никакой дар не исправит.
Дар... Что там еще говорила Татьяна?
«Тебя сбивает с толку крылатая тень. Это отражение. Она никуда не улетает...»
Никуда не улетает...
«Не думай. Действуй», - шепнул кто-то в ухо.
Внутренний голос? Или другой голос, находящийся внутри?
Сжав зубы, я оторвала левую руку от дверного косяка. Протянула к питомице. Бессмысленное движение! Кошь достигла бреши. Кончик хвоста коснулся черноты. Между нами дюжина метров! Не дотянуться!
Пальцы сжали... нет, не пустоту, а кошачий загривок.
Правая рука отпустила холодный металл. Ладонь закрыла черную дыру, та больше не выглядела всепоглощающей, превратилась в детские каракули на листе бумаги. Ветер стих, пазлы вернулись на место, будто и не исчезали в прожорливой глотке.
- Домой! - приказала я лабиринту и провела рукой по воздуху, рисуя две линии - крест на крест. Так дети зачеркивают неудачные рисунки. - Только штаны верните. И сумку.
Бах!
Коленям и ладоням досталось по полной. И животу напоследок. Я не удержалась, пропахала им подъездные ступени. Спасибо подбородком не приложилась. Сверху плюхнулась Жозефина-Симона, впившись когтями в спину. Да так, что искры из глаз посыпались, а голову посетила некрасивая мысль: вот и спасай неблагодарных кошек! Рядом плюхнулась моя черная сумка с понтовой тигриной мордой.
Последним штрихом стала переноска. Чирикнула по затылку.
- Ну, знаете, - дождавшись, когда прифигевшая питомица изволит «спешиться», я перевернулась, расселась на грязной площадке, не спеша подниматься. Глянула на собственные ноги, обтянутые джинсами и обутые в кроссовки.
- Мы... это... - шепотом поинтересовалась кошь. - Того?
- Угу, - промычала я.
Диалог вышел своеобразный, но мы поняли друг друга.
Мы вернулись. Без сомнения. Вон она наверху - дверь Валентина Макаровича, закрытая на несколько замков. Вот интересно, сколько времени прошло в реальном мире? Дни, часы, секунды?
- Сматываемся, - предложила кошь. - Ян, поднимайся. Пора драпать отсюда.
Но у меня были другие планы. Я не собиралась драпать. Ни на ту напали. В теле бушевал огонь. Не обжигал. Грел, собирал все нервы, все клеточки в единое целое. В оружие, способное разнести к чертовой матери всю чертырнадцатиэтажку.
Берегись, дед! Я не забуду ни пытки, ни эмоциональные издевательства.
Хобби у тебя такое? Ну-ну! Сейчас познакомишься с моим новым увлечением!
- Яааан! - истошно завопила Жозефина-Симона. - Не надо!
Но я плевала на предупреждение с самых небес.
Зашагала вверх по лестнице. Прищурилась, представив, как дверь разлетается на куски. Словно памятные пазлы в ненастоящих вселенных. Она послушалась. Осталась цела, но ловко слетела с петель. Не помогли хваленые замки! Миновав облако пыли, я прошла на кухню. Кто-то в голове (подозреваю, Мира) подсказывал, где искать неприятеля.
Он сидел за столом, покрытым клеенкой в мелкую бело-синюю клеточку. Пил чай с сушками и вареньем. На моё появление отреагировал спокойно. Потряс седой головой, приговаривая дребезжащим старческим голосом:
- А прибираться теперь кто будет, а?
Но я больше не смотрела на Валентина Макаровича. Взгляд выхватил его гостя, восседавшего за столом, как у себя дома. Колени подогнулись, мир поплыл, но мне хватило обретенных сил, чтобы не рухнуть.
- Вы?!
Сердце сделало несколько кувырков.
- Вы! Вы! Ах, вы!
- Долго же вы плутали, милая барышня.
Алексей Данилович Устинов поднялся из-за стола и шагнул ко мне.
Я подняла руку для пощечины. Напрочь позабыла, что мне нельзя прикасаться к чародею.
Он предвосхитил удар. Перехватил руку.
«Дура! Сейчас будет обморок», - пронеслось в опустевшей голове.
Но ничего не произошло. Я стояла посреди кухни героя недавней публикации и пялилась на сильные пальцы Устина, сжавшие мое запястье.
- Поздравлю, Яна. Вы прошли инициацию. Теперь вы маг.
Я внимательно изучала инструкцию успокоительного средства, закрывшись в спальне. Только побочки не хватало для полного счастья!
- Уверена, что стоит это пить? - осторожно пискнула Жозефина-Симона.
И под стол нырнула. Во избежание.
- Ольга сказала: буду спокойная, как слон, и непробиваемая, как скала.
- Ну... если дочь чародея-обманщика сказала, тогда, конечно...
- Хватит! - я стукнула кулаком по столу. Советчица нашлась!
Чашка с чаем подпрыгнула и раскололась в воздухе. Коричневые струйки побежали по бежевой скатерти и закапали на ковер.
- Тьфу! - возмутилась я, но сразу глубоко вздохнула несколько раз подряд.
Не нервничать! Это первое правило магов, обретших силы в неправильном возрасте. Иначе без всего имущества остаться недолго. И без родственников заодно.
...Прошло два дня после возвращения из лабиринта. Мы с Жозефиной-Симоной отсутствовали чуть больше часа, никто и не заметил нашего исчезновения и обитания в фальшивой вселенной. Но мы ещё не пришли в себя. Кошь дулась и клялась, что отныне не станет иметь никаких дел с чародеем и его братией. Передо мной стояла проблема посерьезней обид.
Став хозяйкой дара Дементьевых, я превратила свою жизнь, если не в ад, то в хождение по минному полю точно. В квартире то и дело перегорали лампочки, билась посуда, вещи падали и ломались сами по себе. Пришлось, как и в иллюзорном мире, взять больничный, дабы не «напортачить» и в редакции. Симулировать перед доктором не пришлось. Тело пылало огнем, электронный термометр тревожно пискнул и показал тридцать восемь с лишним градусов.
На деле, больной я себя не ощущала. Разрушительницей - сполна! И жертвой заодно!
Руки чесались накостылять чародею. Но он благоразумно отложил любые объяснения на потом. Командировал ко мне Ольгу - розовощекую и запинающуюся.
- Я понятия не имела о планах отца, - заверила она, прикладывая руки к груди. - Иногда он действует топорно. Но, возможно, он прав. Сейчас тебе трудно это понять. Но потом...
- Скажу ему спасибо? - фыркнула я.
- О! - чародейка закатила глаза. - Это вряд
