усложнение моей ситуации!
Влюбленность прекрасна, никто не спорит.
Если кроме нее у тебя нет других проблем. Если встретив великолепного, высокородного герцога ты можешь с полной самоотдачей метаться между своими представлениями о правильном и неправильном. Страдать на каком именно свидании уместно целоваться. Переживать о том, какие у него на твой счет могут быть планы. Мечтать о герцогской короне, а в следующий момент пропадать в уничижениях, так как кто он и кто ты.
Это все чудесно. Если через две недели твоя смерть не стоит в планах темной ведьмы. Если тетушка не точит зубы на твое состояние. Если на кону стоит твоя самостоятельность.
В этом свете влюбленность видится скорее дополнительной проблемой, а не решением оных.
– А для себя – тем более не нужно! Ты сам сказал, что все выходит из под контроля и заходит слишком далеко!
Несколько секунд он смотрел на меня. На сжатые в кулаки ладони, на лихорадочно сверкающие глаза… А после забрал у меня по прежнему полный бокал, и достал из-за пазухи фляжку. На этот раз другую, несколько меньше! Отмерил ровно колпачок какого-то тягучего бальзама, остро пахнущего специями и вишней. Налил в стаканчик. Пристально посмотрел на меня еще раз, и добавил еще колпачок.
– Пей.
Я и не подумала спорить. Присосалась к непонятной жидкости, за несколько секунд опрокинув в себя ее всю.
– Отвратительный вечер.
Сказал это кстати Рей, а не я!
– Почему? – буркнула я, чтобы хоть как-то поддержать беседу и надеясь, что не услышу в ответ, что спонсор плохого вечера лорда Рейвенса именно ваша покорная слуга.
– Потому что зашел я поговорить по делу, а вместо этого занимаюсь чем угодно другим.
– О деле?.. Тогда можно пойти на кухню.
Если честно, то мне самой хотелось вернуться в надежное окружение верной нечисти. С ними все воспринималось проще, да и в целом я ощущала себя гораздо спокойнее.
– Нет, я бы хотел обойтись без лишних ушей.
Та-а-ак.
– У меня нет секретов от моих друзей.
– Не сомневаюсь, именно поэтому хотел все же сначала пообщаться именно с тобой, а не с говорящей твоими устами Сарочкой или Марель.
– То есть речь пойдет о моей нечисти?
– Именно. Как ты знаешь, в этом районе были зафиксированы темные воздействия нечисти. И они становятся все сильнее.
– Думаешь у темной ведьмы есть своя нечисть и они сейчас и следят неподалеку?!
– Это одна из версий. А вторая заключается в том, что проверить твоих… домочадцев все же придется. В таком вопросе я не могу верить им на слово.
– И что ты предлагаешь? – осторожно спросила я, почему-то нутром ощущая, что ничего хорошего маг в ответ мне не скажет.
– Дознание.
– Что?!
Если честно, то при слове «дознание» в исполнении инквизитора, в голове всплывали исключительно подвально-кровавые образы. В них превалировали цепи, кандалы, крики боли и тому подобный мрачный антураж.
Все же инквизиция, как и святая церковь никогда не славилась терпимостью к тем, кто от них отличается. Ни разу не слышала, чтобы под допросом у них подразумевалось чаепитие с плюшками в беседке увитой розами!
– Адель, это необходимая мера, – с некоторым сочувствием посмотрел на меня герцог. – И я не явился сюда со священнослужителем потому, что действительно не верю в то, что это твои. Но мне нужны доказательства.
– Знаете что, магистр!..
Внутри меня закипала злость. Я была готова защищать свой дом! Энергия бродила по крови, расцветала алыми языками пламени на ладонях, выжигала разум и здравый смысл.
Я сейчас понимала лишь одно. Этот мужчина – угроза для нас.
А что делают с угрозами?
Поймав последнюю мысль, я сама пришла от нее в ужас и прерывисто выдохнула, понимая, что меня начало заносить совсем в другую сторону.
– Знаю. И понимаю, что тебе сейчас сложно сдержать эмоции, потому сейчас я уйду. Но наложу на дом дополнительный контур, так что предупреди своих, чтобы были… аккуратнее. Сниму сразу после того, как подозрения будут сняты. Всего доброго, Адель.
Он еще пару секунд смотрел на меня, сжимая руки так, словно хотел коснуться. Обнять, прижать к себе…
Но магистр не был бы лучшим в своем роде, если бы не смог сдержать этот порыв. Потому он резко развернулся и покинул помещение.
А я осталась. Кипеть от гнева и бессильной ярости.
Потому что злость и понимание – гремучая смесь. Особенно если ты необученная ведьмочка с даром огня и вспыхиваешь по любому, даже самому ерундовому поводу.
А сейчас он был самым что ни на есть уважительным!
В итоге я решила направить свою энергию в более полезное, чем поджоги русло. Благо пламя на ладонях уже погасло, вспыхивать вновь не спешило, да и вообще с каждым мигом мне становилось все спокойнее и спокойнее. Я грешила на ту странную тягучую настойку, что лорд Рейвенс капнул мне в чай.
В эту схему вполне вписывалось и то, что он так легко и непринужденно скрылся в закат, оставив на произвол судьбы вроде как магически опасную меня.
Так что за следующий час я разобрала таки привезенный товар. Что-то убрала в стазис, что-то просто в холодильный шкаф, так как собиралась использовать в ближайшие два дня. Другие коробочки в нагревательный шкаф, который поддерживал одну и ту же температуру.
И даже составила список того, что мне нужно было еще докупить для нормального функционирования лавки и сдачи экзамена. Вот такая я молодец! Прямо сама себе радуюсь насколько продуктивная!
Из каморки я выползла уже поздно. На кухню меня заманили аппетитные запахи и тихий, умиротворенный разговор нечисти, прерывающийся хихиканьем.
Замерев в дверях я обозрела просто таки пасторальную картину. На плите, под полотенцами томился в горшочках и сковороде явно мой ужин. А сами нечистики собрались на большом столе, натащили туда разнообразных маленьких подушечек и вдохновенно резались в какое-то подобие имперского лото. Кот периодически шарил лапой в мешочке, доставал оттуда пузатый бочонок с номером и озвучивал его.
– Тридцать пять!
Все сосредоточенно сопели и изучали лежащие перед ними карточки с цифрами. особенно забавно выглядело то, как паучок радостно взвизгнул и метнулся в центр стола к горке пуговиц. Наперегонки с каким-то мышем!
В итоге первым таки успел научок, торжественно возложил пуговицу на нужный номер и все ему поаплодировали.
– Я еще возьму реванш! – обиженно буркнул мышонок и одернул яркий, оранжевый сюртучок.
– Ню-ню! – залихватски откликнулся паучок.
– О, Адель! – наблюдающая за всем этим Сарочка заметила меня первая, и радостно помахала закладкой. – Как твои дела?
– А ты как думаешь?
– Если также, как ты выглядишь – паршиво!
– Спасибо, Книжуля, ты всегда поддержишь.
Кот встревоженно посмотрел на меня, и мягко мурлыкнул:
– Адель, она о том, что ты производишь впечатление усталого, измученного человека. Может стоит отдохнуть? Выходной сделать?
Вместо меня ответила все та же вездесущая Сара:
– Ничего, в гробу отдохнет. Возможно уже через пару недель!
– Книжуля!
– А шо Книжуля? Книжуля истину говорит и от души недоумевает, каким образом проведя наедине с таким горячим мужчиной весьма приличное время, Аделька умудряется возвращаться с настолько кислым лицом. Милая, таки у меня закрадывается предположение, шо ты неправильно его использовала! Не в удовольствие!
– Конечно, не в удовольствие! – негодующе пропищала Марель. – Она же приличная девушка!
– Таки что-то неважное с этими вашими приличиями, ежели женщина от них так страдает.
Кот окинул вечных скандалисток суровым взором, а после оглядел затаившую дыхание остальную нечистую братию.
– Так, игра на сегодня закончена! Всем спасибо, все свободны.
– Но Кот…
– Запоминаем раскладку, в следующий раз начнем с того же места, – был по-прежнему непреклонен домовой.
Паучки и мышки заворчали, но противиться главному и усатому не смели. Поспешно разбрелись кто куда, и вот спустя некоторое время мы остались на кухне одни. Я и ужин, с которым мы успели обрести друг друга пока Кот гонял подчиненных, Сара, Марель и собственно, сам домовой.
Пока я ела, гримуар продолжали вдохновенно переругиваться с моей властительницей бухгалтерских книг.
– Сара, который раз говорю, все удовольствия на которые ты намекаешь должны идти после свадьбы!
– Таки разве я возражаю? После свадьбы они
