Кловер выбралась из кровати и осторожно укрыла Дарби одеялом до щеки. Она убрала прядь темных волос с ее лица. Она потушила лампу и забралась в кровать, пыталась забыть воспоминания, которые потревожила колыбельная.
22
РАЗОЧАРОВАНИЕ
Иса
Иса имела дело со смертью.
Ей нравился день шпионажа, но приятнее было, когда ее кинжал вонзался в теплое тело.
Ее сапоги из плотной кожи беззвучно шагали по камням, пока она шла к задней стороне здания. Она могла войти спереди, но хотела, чтобы о ней знало как можно меньше народу. Тень в ночи была страшнее девушки с копной белых волос и милым личиком. Милая внешность порой помогала ей проникнуть в здания, но чаще всего мешала. О милых девушках многое думали. Что они были глупыми, что они не могли перерезать вас от носа до пупка за прикосновение к ним. С Исой оба утверждения были ошибкой.
Она забралась по небольшой каменной стене и легко спрыгнула в сад на другой стороне. Черная маска скрывала ее лицо, но она укуталась в плащ сильнее, чтобы лицо было глубже. Теперь она была готова.
Иса решительно пошла по поместью глубоко в сердце территории Риверфронт. Достаточно богатства, чтобы быть надежным благотворителем, но не такая помеха, как некоторые выскочки из Роу. Новые деньги. Все поместье поняло ими.
Ей было плевать. Пока ей платили.
Она шагала вперед с грацией тренировок и уверенностью той, кто боялся в жизни только одного — ее отца. А его тут не было.
Жалкое подобие охранника стояло у входа в главную комнату.
— Меня вызывали, — сказал Иса с презрением в голосе.
— Он тебя ждал, — сказал охранник. Он повернул ручку двери и сообщил о ее прибытии.
Она прошла перед ним и лениво зашагала по гостиной. Поместье отчаянно хотело быть четырехсотлетним поместьем Роу, но не получалось. Паркет из темного каштана покрывал пол, недавно созданная мебель в разных нейтральных оттенках. В стены были встроены шкафы с полками из кедра, мужчина стоял у стены из стекла с видом на реку.
— Ты поздно, — сказал мужчина.
Иса опустилась на один из диванов. Она налила себе бокал янтарной жидкости из хрустального графина и задрала ноги.
— Я не собака. Я не прихожу, едва меня позвали.
— Ты работаешь на меня.
— И я сделала, как ты сказал. Где мои деньги? — она сделала глоток бурбона и вздохнула. Он хотя бы раскошелился на хороший напиток.
Мужчина не повернулся к ней, но она ощущала, как от него исходил гнев.
— Ты убила не того, еще и оставила тело страже. Ты ужасно провалилась. Ты ничего не получишь.
Иса опустила ноги на ковер с затейливым плетением. Она надеялась, что оставит грязь на нежной ткани.
— Никто не поймет, что я убила его. Я талантлива в своей профессии. Они подумают, что это был несчастный случай. Я сделала вид, что была кража.
— Но ты не добралась до девчонки! — закричал он, наконец, повернувшись к ней.
— По одному шагу за раз, босс, — проворковала она.
— Ты не понимаешь, как это работает? Я нанял тебя убить одну девчонку. Не убивать по своей прихоти полноценного фейри.
— Это ты обо мне думаешь? — спросила Иса с юмором в голосе. — Тот полноценный фейри шел за твоей девчонкой. Если бы я не заметила его движения, он увидел бы, как я иду за девчонкой. По шагу за раз. Это деликатный процесс.
— Ты — разочарование, — прорычал он.
Иса закатила глаза и допила бурбон.
— Я убью девчонку.
— Хорошо бы, иначе тебе не заплатят.
— Зачем вообще тебе эта девчонка?
Глаза мужчины вспыхнули гневом.
— Она — бастард — полукровка. Этого мало?
— Таких нынче много бегает по Отбросам. И там полно грязных людишек, — Иса пожала плечами. — Что делает ее особенной?
Он повернулся к реке. Его тело было напряженным.
— Она сильная. Сильнее, чем кто — либо знает. Если она раскроет полный потенциал, она может разгромить весь наш мир.
— Нет таких сильных полукровок.
— И не будет, как только ты покончишь с ней.
Иса встала на ноги.
— Тогда, если она так опасна, я удвою свою плату.
Он стиснул зубы, глядя на нее.
— Ладно. Только сделай это, и в этот раз правильно. Избавься от тела, чтобы никто не знал, когда ты закончишь.
Иса улыбнулась, представляя, сколько денег получит за одну работу. Этого почти хватит для ее личного жилища. Почти хватит, чтобы сбежать. Она, наконец, почти сможет освободиться.
— Считай это сделанным.
23
ПОИСКИ
— Ты была занята, — сказал Фордхэм на следующий день, пока они вместе уходили с горы.
Он недавно пришел из купальни, и его темные волосы все еще были мокрыми и убранными с лица. Он был в той же черно — серебряной одежде, что и все время. Слишком хорошей для нее, и она помнила, как он дал ей плащ, и как он был лучше всего, что она надевала когда — либо.
— Что? Ожидал, что я буду спать? — спросила она, вернувшись к сварливому поведению теперь, когда они не были наедине в темноте.
— Как же ты получила информацию о месте, где нашли тело твоего друга?
— Я подкупила стража, — просто сказала она.
Он покачал головой, но больше ничего не сказал, пока они уходили с горы и шли к Отходам. Дороги были слишком знакомыми. Она ходила по ним сотни раз. Больше раз, чем она могла сосчитать, с Лиамом рядом или за ней, словно он думал, что она не замечала. И теперь она больше не пройдется с ним. Больше не сможет злиться, что он преследовал ее.
Она сглотнула ком в горле и пошла дальше по улицам. Но, хоть она шла быстро, Фордхэм успевал за ней, хоть он озирался на улицах, словно никогда не был в настоящем городе. Он не пялился — это было бы ниже него — но на лице было что — то, похожее на восторг.
Она хотела задать много вопросов. Но не хотела, чтобы он снова замкнулся от ее вопроса о его доме. И она резко развернула их на дороге к Отходам и направилась к Централу, где была Площадь.
— Разве ты не был в Кинкадии за время, пока ты тут? — спросила она у него.
Он пожал плечами.
— Один раз на церемонии.
— Это было ночью, и ты видел только бальный зал, — фыркнула она. — Мы познакомим тебя с моим городом.
— Это не входит в нашу миссию.
— Мы можем хотя бы остановиться на мясной пирог? — спросила она. — Я знаю лучшее место в городе.
Он прищурился, словно пытался найти обман, но потом кивнул.
— Я бы подкрепился.
— Князек, это не пропитание. Это жизнь.
Фордхэм буркнул что — то под нос, но он шел за ней по извилистым улочкам города, пока они не попали на Площадь. Это был практически центр Кинкадии. Большая мощеная площадь с магазинами с трех сторон и развалинами когда — то великой церкви, занимающими почти весь центр. Ее сердце сжалось от вида.
— Что тут произошло? — спросил Фордхэм. Он скользил взглядом по упавшим камням и сгоревшей крыше.
— Что — то трагичное, — тихо сказала она.
— Я не думал, что у фейри есть религия, отличающаяся от Общества.
— У многих нет, — согласилась она, поворачивая их от церкви, от которой ей все еще было не по себе. — Это человеческая церковь для Жалоб.
Глаза Фордхэма чуть расширились.
— Это построили люди? Без магии?
Она кивнула. Она всегда думала, что здание в двадцать этажей с широкими шпилями и высокими колокольнями с арками было потрясающим. Даже сожженная и не использующаяся, она привлекала толпу туристов и последователей Жалоб.
— Многие люди все еще следуют пути Жалоб, но после протестов и мятежей пять лет назад многое ушло в подполье или на окраину города. Человеческим религиям не рады в таких публичных местах в Кинкадии. Они привлекают неправильное внимание. Маленькие церкви Жалоб есть на окраине города. Не такие роскошные.
