два пути, два выбора: его собственный и неправильный!
Что до меня — Хард ясно дал понять, что моё решение его не устроит.
Или я сделаю невозможное, надеясь на чудо, или он отдаст приказ убить моего ребёнка.
Ненавижу!
Приподнимаюсь на локтях, и откуда только силы берутся? Отчаянное желание утереть мерзавцу нос, чтобы было не по его! А по-моему!
Боль теперь не противник, она мой союзник, я принимаю её, пропускаю через себя. Давай же! Мы не дадим ему победить!
— Сейчас! — пыхтит повитуха, вытирая пот со лба и склоняясь у меня под простынёй. — Слава Драконьему Богу!
Сквозь пот, застилающий глаза, вижу её ошарашенное круглое лицо с раскрасневшимися щеками.
— В чём дело? — сухо интересуется Бораг, отделяясь от окна.
Повитуха растерянно показывает на меня рукой и тихо шепчет:
— Ребёнок перевернулся! Сам! Это чудо! Не иначе! — затем радостно смотрит на меня.
Она часто-часто кивает. Бораг оказывается рядом с моей головой, склоняется к лицу:
— Пора, миледи. Самое время. Последний рывок, и всё закончится! Слушайте команды Тесии, делайте, как она скажет.
Затуманенный болью мозг выхватывает главное: всё закончится! Сейчас!
Потуги запоминаются тремя кратковременными усилиями, и всё заканчивается.
Так неожиданно и резко, что я даже не верю в это.
Оглушительную тишину комнаты разрывает крик младенца. Такой непривычный, тонкий, будто писк котёнка. Он кажется самой сладкой музыкой. Наконец-то всё.
С опозданием понимаю: мы оба живы. Я это сделала.
Помощница повитухи уверенными движениями приводит меня в порядок, накрывает свежей простынёй.
— Выпейте, миледи! — подносит к губам глиняную кружку, с дымящимся отваром, от которого пахнет травами и мёдом. — Для восстановления и прихода молока.
Не спорю с ней. Сладковатый напиток согревает. Вытираю губы тыльной стороной ладони.
Ищу взглядом Борага. Вдали комнаты стол застелен одеялом. Целитель склонился над малышом.
Ревниво слежу за каждым его движением. Бораг, наоборот, не обращает на меня внимания. Занят ребёнком. К счастью, осмотр не занимает много времени, значит, всё в порядке. Облегчённо выдыхаю, наблюдая за тем, как Бораг кивает Тесии.
Сейчас она запеленает малыша и отдаст его мне, ведь так? Но вместо того, чтобы заняться ребёнком, повитуха семенит в сторону выхода. Приподнимаюсь на локтях:
— Бораг? — получается хрипло. — Что…
Закончить фразу не успеваю. За спиной раздаются уверенные шаги.
Сардар здесь. На нём чёрные доспехи и длинный чёрный плащ с устрашающими наплечниками в виде агрессивно раскрытых драконьих голов с горящими красными глазами.
Он идёт мимо меня, слегка поворачивает голову, мажет по мне ничего не выражающим взглядом, от которого локти подгибаются и меня словно вдавливает в подушку какая-то неведомая сила.
— Милорд Хард, — Бораг низко склоняет голову.
Повитухи и её помощниц и след простыл. Мы одни в комнате: я, Бораг и Хард. И мой сын, «отребье Тайтона», как совсем недавно выразился этот мерзавец.
В груди становится горячо от волнения и страха.
Меня парализует, как в кошмарном сне. Слова комом встают в горле, когда я вижу, как дракон останавливается рядом с ребёнком. Смеряет моего малыша холодным взглядом, в котором ни единой человеческой эмоции, лишь холодная тьма.
Зачем он здесь? Что он задумал? Что сделает?
И что делать мне?
12. Наследник для дракона
Алана.
С низким поклоном Бораг вручает Сардару моего сына, наспех завёрнутого в мягкую шерстяную ткань. Малыш размахивает крохотными розовыми ручками и пищит.
Так непривычно слышать тоненький голосок. Поверить не могу, что я теперь не одна. Сын. У меня сын!
Закусываю губу, в нетерпении приподнимаюсь на локтях, вытягиваю шею.
Хочу уже его себе!
Внимательно наблюдаю за мужчинами. Сардар и Бораг смотрят друг на друга. Такое чувство, что между ними сейчас происходит какой-то мысленный диалог, понятный только им двоим.
Оба снова смотрят на ребёнка. Дракон едва заметно показывает глазами в сторону. Бораг понимает без слов.
Склоняет голову, разворачивается и идёт прочь. Поравнявшись со мной, останавливается, проговаривает тихо:
— Поздравляю с рождением дракона, миледи Хард! — сгибает спину. — Испытание выдалось не из лёгких, но вы мужественно прошли его. Примите моё восхищение.
От его слов становится тепло. Наполняюсь внутренней гордостью: всё так. Я справилась, я смогла, как бы там ни было, и теперь у меня мальчик. Частичка меня, моего тела и души, которая останется после. С ума сойти, как это волнительно!
Я знала, что будет сын, но одно дело знать, и совсем другое — ощутить воочию, увидеть своими глазами. Вот он, здесь.
— Благодарю, Бораг, и спасибо вам за терпение и помощь. Сама бы я точно не справилась! — киваю в ответ и поворачиваю голову.
Всматриваюсь в широкую спину Сардара, возвышающегося у окна на фоне предрассветного сумеречного неба. С улицы доносится какой-то шум.
Где-то в стороне стихают удаляющиеся шаги целителя, открывается и закрывается входная дверь, и становится тихо. Мы с Сардаром остаёмся одни, но я не могу расслабиться, наоборот. Дракон не смотрит на меня. Изучает ребёнка, которого по-прежнему держит на руках. И всё равно его энергетика тёмным облаком накрывает всё вокруг, мешает вдохнуть полной грудью.
Мне неловко в его присутствии. Боже, зачем, вообще, он здесь? И ладно сейчас, а до этого?! Когда меня здесь плющило на кровати? И он всё видел! Щёки вспыхивают. Хочется застонать от досады.
Это неприлично до крайности! Ни один дракон не станет беспокоить свою женщину, когда она рожает! У драконов так не принято! Они или вообще уезжают прочь на это время, или не покидают свою половину дома! А у нас что?!
Нервно провожу рукой по растрёпанным волосам, пытаясь хоть как-то их пригладить. Ну, и вид у меня сейчас, наверняка!
И то, что именно мой враг видит меня такой — некрасивой, уязвимой, слабой — злит ещё больше.
Смотрю на генерала Харда. Огромного, устрашающего в этом одеянии с хищными драконьими мордами на широких плечах. Угольно-чёрный плащ ниспадает до самого пола. Хард сосредоточен и хмур, изучающе смотрит на крохотного младенца, покоящегося в его сильных руках.
С удивлением понимаю, что кроха тоже перестал пищать. Смотрит вверх, на нависающего над ним дракона, и вдруг… улыбается. Скорей всего неосознанно, а может, мне и вовсе это кажется, потому что на лице Сардара не дрогнул ни один мускул. Оно по-прежнему больше напоминает маску и не выражает ничего.
Вдруг силуэт дракона возле окна приходит в движение. Наблюдаю за тем, как Сардар медленно приближается к моей постели. Внутренне подбираюсь, вжимаюсь спиной в подушки, нервно облизываю губы.
Делаю рваный вдох, а выдохнуть забываю, когда он бесцеремонно садится на край моей кровати. Так близко.
Меня
