сестры, взял на себя обузу в виде Олории и Ани. Кабы бы не он, быть им послушницами в монастыре. А там долго не живут, если родня не звонкую монету в церковную казну. Но девушки живы, хоть и с клеймом его любовниц, но, кажется, этот немаловажный момент их вовсе не смущал. Они жили и радовались, при этом Джером точно знал, что в глубине души лессы страдают, отвергнутые родными и мужьями.
Покачав головой, потёр виски.
— Лестер Холстен, господин, — в кабинет после короткого стука вошёл Кристоф. — К вам посетитель. Лестер Ян Уэйвери, проезжавший через Эльм в сторону столицы. Это его сына лечила лесса Мия.
— Пригласи, — едва заметно кивнул глава приграничного городка и, откинувшись на спинку сиденья, задумчиво простучал незатейливый мотив пальцами по столешнице.
Незваный гость вошёл в его кабинет пару минут спустя. Шикарная белоснежная шуба, отороченная серебристым мехом по вороту и рукавам, была распахнута, демонстрируя всем окружающим расшитый золотой нитью тёмно-бордовый камзол и светло-голубую рубаху, узкие кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги с отворотами.
— Лестер Ян Уэйвери, — коротко поклонился мужчина и замер в ожидании.
Джером встал и тоже слегка кивнул в приветственном жесте.
— Прошу вас, присаживайтесь, — пригласил он северянина. И тот, уместившись на стуле напротив, заговорил.
— Я тороплюсь, через день мы с сыном отправляемся дальше в дорогу. Посему хотел у вас спросить о лекарке лессе Мии Лис. Где она? В последнюю нашу с ней встречу её забрали в темницу…
— Почему вы не остановили тюремщиков? — перебил его Холстен, сверля собеседника нечитаемым взглядом потемневших от злости серых глаз. — Вы же наверняка догадывались, что пришла из другого мира.
— Вы же понимаете, что без допроса на эликсире правды мои слова были бы голословны? — не растерялся Ян.
— Лестер Уэйвери, вы могли дать взятку.
— При куче свидетелей?
— Отправиться следом за стражниками и уже на месте решить вопрос о девушке.
— Я не мог оставить сына, — было видно, что этот импровизированный допрос очень не понравился купцу. — И я сомневался, верно ли помню законы, касательно прибывших из-за пелены. Мне нужно было почитать хроники, прежде чем что-либо предпринимать.
— Ясно, — одно-единственное слово показало Яну, как именно Джером отнёсся ко всему сказанному. — Зачем вам нужна встреча с Мией?
То, как градоправитель безо всяких приставок, легко назвал девушку просто по имени, не ускользнуло от Уэйвери.
— Отдать ей талмуд с правилами, пусть будет в курсе всего, что имеет к ней непосредственное отношение.
— Похвально, но не стоило утруждаться. Такие книги, действительно, большая редкость, и я оценил, сколько труда вы вложили, чтобы достать этот свод законов. И не беспокойтесь, девушка непременно прочитает эту книгу, которая находится в моей библиотеке.
— Так лесса Лис у вас в доме? — опешил мужчина, вскакивая на ноги. Девушка ему понравилась, он даже не пытался скрыть свою к ней симпатию. После гибели супруги Мия — первая женщина, привлёкшая его внимание.
— Более того, отныне она моя официальная невеста, — не без злорадства добавил Джером, поднимаясь на ноги.
Мужчины стояли напротив друг друга, почти одного роста и телосложения, только Холстен был изящнее и не столь широкоплеч, нежели северянин. И сверлили друг друга яростными взглядами.
— Вынужден откланяться. Я спешу, — первым отступил Уэйвери. — Берегите целительницу, она произвела на меня впечатление хорошего человека.
— Непременно, — кивнул Джером и добавил: — Доброй дороги!
Домой градоправитель вернулся поздно вечером и первым делом отправился в свою комнату, где должна была находиться Мия. Войдя внутрь, в удивлении устаивался на пустую, аккуратно заправленную кровать. По обстановке сразу же становилось понятно: здесь никого нет. Лишь лёгкий аромат цветов напоминал о золотоволосой красавице.
— Сынок! — в комнату, шурша накрахмаленными юбками, вошла госпожа Миранда Холстен. — Ты сегодня пришёл неожиданно раньше.
— Где лесса Мия? — он резко обернулся к матери, и, сложив руки на груди, принялся ждать ответа.
— Эм, — запнулась женщина, не ожидавшая такого напора. — Я её отправила на кухню, там Мие выделили лежанку за печью, — с каждым словом, Миранда говорила всё тише, а глаза Джерома становились всё уже и яростнее. — Жоржетта накормит девицу, не волнуйся…
— Мама, лесса Мия — моя невеста! — чуть ли не по слогам произнёс каждое слово Джером. — Что обо мне, даже не так, о нас, подумают люди?
— К-как такое возможно? К тому же ты ничего не объяснил! Что я могла подумать, узрев непонятную девицу в твоей кровати?!
Но Холстен не стал более слушать крики родительницы: стрелой вылетел из помещения и устремился на первый этаж в сторону кухни.
До появления лестера Холстена моё пребывание на кухне было вполне комфортным: тепло и пахнет вкусно, а ещё я могла полежать и подремать.
— Где лесса Мия? — раздался громкий строгий голос, который я сразу же узнала.
— Так, господин, она за печью, почивает, — ответила растерянно Жоржетта. — Ваша матушка приказала дать ей лучшее место и накормить от души. Всё сделала, как было велено.
— Так идите же и разбудите! — приказал Джером, и даже не видя его, я поняла, насколько зол градоправитель.
— Я уже проснулась, — выйдя из-за печи, недовольно буркнула.
— Прекрасно, следуйте за мной, — всё так же хмуро потребовал аристократ.
Ну уж дудки! Сложив руки на груди, недовольно прищурилась. Смерив парня острым взором с ног до головы, заявила:
— Мне и тут хорошо. Если хотите что-то сказать, можете не стесняться Жоржетты, вещать прямо здесь.
Холстен сначала сильно удивился, а потом, резко подойдя ко мне практически вплотную, навис надо мной и замер, вглядываясь в мои глаза, пристально так, не мигая.
— Возможно, вы правы, и лучше поступить ровно так, как вы сказали, — вдруг объявил красавчик и, резко от меня отвернувшись, громко произнёс: — Ну-ка, созовите сюда всех домашних!
А я стояла, почти не дыша: аромат его парфюма, едва уловимый, с нотками древесины и ещё чего-то пряного, какой-то восточной специи, привёл меня в тихий восторг! И Джерому эти духи подходили идеально. И его серые, грозовые глаза, словно смогли заглянуть в самую мою душу, заставляя дыхание сбиться, и глупое сердце ускорить свой бег.
Суета, воцарившаяся после слов хозяина дома, просто ошеломляла, и буквально всё пришло в движение: кто-то куда-то побежал, кто-то кому-то что-то говорил, откуда-то из коридора послышались голоса, я даже вычленила один весьма знакомый — госпожи Миранды Холстен, матери Джерома.
Через четверть часа вполне приличных габаритов кухня вдруг стала тесной.
У большого камина замерла с высокомерным выражением на лице Миранда, рядом с ней, опустив глаза в пол, пристроилась Шарли, чуть поодаль испуганными сурикатами застыли лессы Олория и
