какие-то душистые травы и сочувственно смотрит на меня, когда я убираю руки от лица.
— Я… ещё стараюсь, — признаюсь я. — Кто бы мог подумать, что я влюблюсь в дракона, который похитит меня и утащит к себе логово? Звучит, как дерьмовая сказка.
Зои ухмыляется мне через всю комнату.
— Знаешь, оригинальные сказки намного хуже, чем легкие сказки, которые нам рассказывали в детстве. Если бы это была действительно дерьмовая сказка, дракон бы съел тебя и использовал твои кости, чтобы выковыривать твою плоть из своих зубов.
Мы с Айви долго смотрим на неё, и она краснеет.
— Извини, — бормочет она, и мы смеёмся.
Приятно посмеяться над чем угодно.
— Он, по сути, социопат, — бормочу я. — Он не заботится ни о ком, кроме меня, и даже это сейчас кажется сомнительно.
Айви наклоняет голову.
— Ты пыталась обращаться с ним, как с человеком.
Я пожимаю плечами. Её слова повторяют то, о чём я подумала раньше. Драгикс не человек. Я «знаю» это. Но всё же…
— Верно… И я так долго была одна. Мой бывший… он был жестоким. Мне было плохо. И я не думаю, что он когда-либо по-настоящему любил меня. Я не думаю, что он умел любить. Я была молода и одинока, оплакивала свою семью, и он хотел меня, потому что я выполняла своё предназначение. Он мог доминировать. Причинять боль. Когда Драгикс похитил меня, одной из первых вещей, которую он сказал, было: «Я увидел тебя и взял тебя. Я Драгикс. Я делаю то, что хочу».
Слёзы текут по моему лицу, и я смахиваю их. Через кради глаза Зои увлажняются от сочувствия, и Айви обнимает меня за плечи.
— Ты думаешь, что они одинаковые.
— Да… нет… я не знаю.
— Драгикс когда-нибудь… причинял тебе боль?
— Нет. Никогда. На самом деле он был одержим идеей исцелить меня. Когда мы впервые встретились, он был не более чем зверем. Но он всё же был осторожен со мной. Я просто… я беспокоюсь, что проблема во мне. Что меня интересуют только эмоционально недоступные, собственнические мужчины.
Айви кивает.
— Я понимаю, но два парня — это не шаблон. Нельзя сравнивать жестокого мудозвона с Земли с инопланетным драконом на Агроне. Я знаю, что заманчиво попытаться «разобраться» в них, чтобы было меньше мороки и боли. Но ты думаешь, что, обвиняя себя и помещая Драгикса в одну категорию с бывшим, ты почувствуешь себя лучше?
— Нет. Нет, совсем нет. Я просто скучаю по нему. Жизнь на той горе была простой, понимаете?
Она кивает.
— Я понимаю. Мужчины отстой.
Мы с Зои смеёмся, но лицо Айви серьёзно, хотя глаза её блестят.
— Я понимаю, каково это — влюбиться в парня, которого даже на этой планете считают варваром, что действительно требует некоторых затрат нервов. Врекс жил отшельником в лесу, пока мне не удалось его цивилизовать.
Она улыбается нам, и она выглядит такой счастливой, такой довольной, что я внезапно пытаюсь подавить возникшую зависть, желая всей душой, чтобы Драгикс был со мной прямо сейчас.
Ухмылка исчезает, и она сжимает мою руку.
— Будет лучше, обещаю. Просто это займёт время. К счастью, у тебя более чем достаточно вещей, на которые можно отвлечься прямо сейчас.
Я смеюсь.
— Это точно. Какой-нибудь совет для завтрашнего разговора с тем племенем?
— Не позволяй им запугать себя. Сохраняй хладнокровие и объясни, что это будет значить для них, если этим фиолетовым ублюдкам дадут полную свободу действий на этой планете.
Я киваю, и мы наблюдаем, как Зои пересыпает травы в маленькую деревянную миску. В основном она молчала, её мысли явно были где-то в другом месте, и она смотрит на меня.
— Хотела бы я пойти с тобой.
— Можно же, — говорю я удивленно. Я не думала, что она захочет пойти.
Она качает головой.
— Тагиз сойдет с ума.
Айви смотрит на меня, а затем прищуривается на Зои.
— Он командует тобой, девочка? Ты знаешь, что не можешь позволить этим воинам делать что им заблагорассудится. Если бы они думали, что мы проглотим их дерьмовое отношение к нам, они бы днём и ночью держали нас в безопасности в наших кради.
Я смеюсь над этой мыслью, и Айви улыбается мне. Затем она возвращает своё внимание Зои, которая краснеет.
— Это не так. Я имела в виду… он определенно властный, но я думаю, что это у браксианцев в крови. Просто… он тот, кто спас меня, и он, кажется, считает своей обязанностью следить за тем, чтобы я была в безопасности, каждое мгновение каждого дня. Он относится ко мне как к пациенту.
Нижняя губа Зои выпячена, а огромные глаза раздраженно расширены. Она похудела с тех пор, как я видела её в последний раз, а её острые ключицы и высокие скулы придают ей хрупкий вид. Её кожа бледная и безупречная, с несколькими крошечными веснушками, разбросанными по её маленькому носу, и её темные волосы рассыпаны вокруг её плеч.
— Ну, — говорю я, — к сожалению, ты страдаешь неизлечимой красотой.
Зои смотрит на меня, и я смеюсь.
— Девочка, я всю жизнь была самой маленькой в классе, я понимаю.
Айви вмешивается:
— Добавь еще тот факт, что ты чуть не умерла на глазах у Тагиза, и он, вероятно, борется со всеми теми инстинктами, которые делают браксианцев такими классными в постели, но с которыми так много мороки, чтобы выбраться из мехов. Даже человеческий парень хотел бы заботиться о тебе, но тебе придётся показать ему, что он тебе не нужен в качестве няньки.
— Как мне это сделать?
Зои плачет, и я посмотрела на неё.
— Это большой шок для любого браксианца. Выплесни всё, как на духу.
Она становится ярко-розовой и кусает нижнюю губу.
— Я поцеловала его, — признается она.
— Оооо, девочка, — воркует Айви. — Я знала, что в тебе это есть.
Зои теперь ярко-красная.
— Я тоже гордилась собой, пока он не оттолкнул меня и не сказал, что не хочет причинить мне боль.
Ууу.
— Есть только одна возможность, — говорю я, и Зои посмотрела на меня. — Докажи ему, что ты сильнее. Но ты не сможешь этого сделать, пока тебе действительно не станет лучше. Если ты будешь слишком напрягаться и в конечном итоге потеряешь сознание или что-то в этом роде, ты просто докажешь, что он прав.
Айви кивает.
— А пока, если ты хочешь, чтобы он перестал видеть в тебе пациента, вам нужно избегать любых разговоров о твоём здоровье, — говорит она. — Это то, что я бы сделала в любом случае. Говори с ним только в том
