Этого вполне достаточно для обряда. Кажется, он всё-таки рад, не знаю. Очень торопилась сбежать на улицу, этот запах приторно-сладких цветов меня чуть не добил. — Любимая, ты куда? Как ты себя чувствуешь? Тебя понести? Мне совсем не сложно! — Я думала, ты сбежишь. — Куда? Не дождёшься. — Было между прочим страшно. — А кто ещё знает? — Эмиль. Он первый догадался, раньше меня. Я не смогла выносить запах светлых. Ещё целитель знает. — А когда у нас будут птенчики? — Я ещё не считала, где-то весной. В апреле, должно быть, или марте. — Как прекрасно, цветы зацветут! — Вот давай без цветов, мне сразу дурно. — Хорошо. Поганки распустятся, твои любимые! — Я ем только хорошие грибы. Это будет позже. А дом сейчас будем смотреть? — Какой дом? — Твой особняк, бумаги на который ты держишь в руках, королевский подарок. Он сказал, там есть сад для наших малышей. — А тебе не сложно? Было бы любопытно. Давай я тебя понесу, любимая. И никаких больше полётов, и от дома без меня ни ногой, и в монстру без меня не садиться, мало ли озвереет, и верхом тоже нельзя. И платье нужно было надеть потеплее, вдруг простудишься. И все дела, которые ты дозволишь, буду делать теперь я. — Мне на работу скоро. Вчера шеф звонил. Программы писать. Буду сидеть тихо, как мышка за ноутбуком. — Это может быть вредно, ты и так бледная. Хочешь, я поговорю с твоим шефом? Тебе надо больше гулять, можем ходить по тёмным лесам, где нет вот этих ярких, с лепестками. Можно даже вокруг болот. — Я хочу в Питер! У меня там родное болото и квартирка. Хоть на денёк, дольше не надо, там мокро и холодно. — Сейчас лето, там, наверное, тоже тепло? — Не факт. — Если тепло, то мы поедем, на поезде, на который ты так удачно оформила бумаги, да? — Оно само! Я боялась! И вообще, тётя, узнает, меня убьёт и мама тоже. Но мама далеко, а границы закрыты. А вот тётя не так далеко… — А они не знают, да? — Не-а. Вообще ни о чём. — Мы пришли. Если это тот дом. Перед нами сквозь густую зелень роскошного цветущего сада виднелся белокаменный особняк в два этажа с мансардой и колоннами. Потрясающая барская усадьба с полотен великих художников в миниатюре. Очень красиво. И цветами воняет неимоверно. — Я потом один сюда загляну, ты побледнела. Хочешь, изведу сад. — Ни за что. Тошнота скоро пройдет, а цветы я люблю. В особенности, розы. — Домой? — Как ты считаешь нужным, муж мой, но я бы зашла в гномью таверну, кушать хочется. — Ну, если как я считаю, то пошли в таверну.
С этими словами ненормальный понёс меня на руках прямо до таверны и не отпускал. Я даже вяло сопротивлялась первые шагов двадцать, потом надоело. Несёт и несёт. Мне удобно, ему, похоже, и вправду не тяжело, а то, что люди и нелюди смотрят, так какое мне до этого дело? Меня заставили. И вообще, я молодая жена, а он мой муж. Навстречу попался Жорж. Чтоб ему жить долго и счастливо где-нибудь подальше от нас. — Эрлик! Ты всё не так понял. Это всё она! Посмотри, что происходит! Она уже заставляет тебя носить её на руках! Это же неприлично! — Жорж, уйди с дороги и больше не попадайся нам на пути. Это моя молодая жена. Куда хочу, туда и несу. Ей было дурно всё утро, а тут ещё аудиенция у Короля. Мы ждём малышей, а ты её огорчаешь. Это ей вредно. И моим сыновьям тоже. — Жена? Беременна? — Жена. Моя жена. И даже не смей на неё смотреть. Это моя семья. Вот и славно. Минус один. Теперь наверняка. Интересно, что будет, если я сейчас ножкой поболтаю? Мне кушать пора, а мой транспорт встал. — Тебе неудобно? Туфелька жмёт? Или ножка замерзла? Больше такие носить не стоит, каблук слишком высок для твоего положения. — Тиран! Кушать хочу. Или отпусти, или неси в таверну. — Отпустить не могу, туфли ты выбрала неудачные. А вдруг каблук подломится? Моим любимым падать не стоит. Я только сейчас заметил этот недочёт. Завтра же переберём весь гардероб. А на ночь буду рассказывать животику сказки. — Ну уж нет. Ты — тиран. А сказки можно, я под них хорошо засыпаю. Домой вернулись к обеду. Все собрались за столом. Этот тиран и варвар таки отобрал у меня туфли и заставил купить меховые тапки. Летом. Ладно, пока потерплю. — Эрлик! А где ошейник?! Тебя можно поздравить с освобождением от рабства?! — Маг заметил первым. — И не только. Марцелла стала мой женой. Мы ждём моих сыновей. — Марцелла?! — Что, Марцелла? Это всё он! И вообще, оно само. Вот! И все вопросы касательно Дома теперь к моему мужу. А я отдыхать, день был сложный. Ближе к ночи доставили подарки нам на свадьбу, Эрлик их принял. Я по его мнению почему-то должна была сидеть, а лучше лежать у себя в спальне, закутанная по уши в плед. Пока терпю. Завтра в лес смоюсь летать, пока он пойдёт смотреть дом. Или в Пермь по магазинам, а лучше и туда, и туда. Мучительно думаю, как сообщить обо всём тёте и маме. Пока подожду, срок ещё маленький, может, я не заметила. А замуж вышла, ну, так это бывает. Вон они обе сколько раз замуж ходили и ничего.
Константин.
Снова проснулся от стука в дверь и тоже со стороны моря. Точно! Пылесос! Магический! А то я уже чихаю от пыли и замучился выбирать паутину из волос. Да ребята в участке ржали как кони, когда я при них доставал опилки и дохлых мух из кобуры. Они-то как и откуда туда попали? Бегу открывать, даже штаны натянул и футболку. На пороге стоят трое: мужчина в балахоне до пят с капюшоном, молодой парень, что прогуливал лошадь в прошлый раз и дева невероятной красоты. Высокая, длинноногая, голубоглазая блондинка. Грудь порясающая, бёдра тоже, талия как у осы. Глаза подняла на меня лишь мельком и тут же скрыла взгляд под опахалами нереальных ресниц. Правда, платье уж чересчур открытое и полоска тонкого кожанного колье на шее, совсем такая, какую я видел у Эмиля в первый раз. Может, тут так носят? Должно быть, это его жена. Да, ради такой можно совершить не один подвиг. — Хозяин Башни светлый колдун Константин? Когда же я к этому званию-то привыкну? — Он самый. — Господин наместник и градоначальник этих благодатных земель, Эмильен
