Я открыла рот, чтобы сказать: «Я вообще-то не умею плавать», — но Хэл опередил:
— Эта девушка — страхующий пилот, она сейчас занята управлением истребителя и поддержанием его на нужной высоте. Она не может покинуть кабину «Ворона».
— Тогда отвернитесь! Я сам!
Почему парень так настаивал на моей персоне, я поняла уже буквально через минуту, когда над водой показалась весьма пышная обнажённая грудь девушки. Ага, кто-то решил купаться топлес, а может быть, и вообще голой. Теперь всё понятно.
Айша несколько раз попыталась ухватиться за выступающий край платформы и подтянуться, но, несмотря на то что та достаточно низко парила над водой, забраться не получалось: то ли девушка обессилела за плавание, то ли у неё не хватало сноровки.
Я перевела взгляд на ларка, который всё это время демонстративно стоял спиной к потерпевшим и с трудом удерживался от зевков. Он-то хотел спать ещё тогда, когда мы были на станции!
В конце концов, Хэл не выдержал и принялся стремительно раздеваться. В меня через открытую дверь истребителя полетел тёмно-синий с золотом мундир, рубашка, ботинки, штаны… Офицер остался в одних лишь облегающих чёрных спортивных боксёрах, и мне пришлось приложить усилия, чтобы отвести взгляд от идеальной фигуры ларка. Я ещё в первую неделю обучения поняла, что в Космофлот в принципе берут только физически развитых парней, а уж то, что к девятому курсу ларк смог прокачать себе идеальную грудь, пресс, руки и ноги, — логичное следствие многолетних тренировок, но всё равно Хальгард без одежды — зрелище, от которого невольно перехватывает дыхание.
— Что… что вы делаете?! — то краснея, то бледнея, принялся возмущаться Генрих. — Сейчас же оденьтесь! Вы!.. Вы ведёте себя неприлично! Я буду жаловаться! Это моя невеста… Это…
Что там «это», лейтенант слушать не стал. Он одним слитым движением прыгнул в воду, ушёл под гладь с головой, а в следующую секунду невидимая сила буквально закинула Айшу на поднявшуюся было гравитационную платформу. Вслед за девушкой, под возмущения и угрозы Генриха, что он будет жаловаться в Космофлот, будто их «спасли неправильно», ларк так же грациозно вылез из воды, отжал длиннющий платиновый хвост и, не прощаясь с нашими временными подопечными, перепрыгнул с подиума на выступающую подножку «Ворона». Я чудом успела направить в правый двигатель чуть больше топлива, чтобы выровнять истребитель.
— Давай поднимайся в атмосферу, Морковка! — весело крикнул напарник, не слушая негодующих криков Генриха.
Мы ненадолго задержались в атмосфере, чтобы убедиться, что влюблённая парочка всё-таки выбралась из жерла спящего вулкана, а затем Хэл скомандовал мне вводить координаты Академии. На полной скорости «Ворон» понёсся обратно на станцию.
Лейтенант выставил в климат-контроле обдув тёплым воздухом и откинулся на спинку кресла, блаженно прикрыв глаза. Капли воды всё ещё поблескивали на золотистой коже, и даже по расслабленным мышцам можно было рассмотреть всю фантастическую мужскую анатомию, настолько объёмными они были. Широченные плечи плавно перетекали в не менее широкую грудную клетку, выпуклые бицепсы в обхвате были, наверное, как мои бёдра, а накачанные икры Хэла походили на его бицепсы. Ни дать ни взять медведь с кошачьей грацией.
Я невольно подумала, сколько же силы заключается в этом крепком теле и какая я маленькая и слабенькая, на самом-то деле. Я неожиданно почувствовала себя… Генрихом. И если раньше на Захране я казалась себе такой же, как и окружающие люди, то теперь собственная немощность рядом с этим произведением искусства ощутилась отчётливо сильно.
Ларк приоткрыл один глаз, словно подмигивая:
— Нравлюсь?
Разумеется, этот обаятельнейший из всех известных мне мужчин почувствовал пристальное внимание, вот только трактовал его… привычным для себя образом.
Было в Хальгарде что-то глубоко порочное, но также я чувствовала и то, что вектор его харизмы направлен не на меня. Захоти такой мужчина понравиться, шансов сопротивляться будет мало. Да и труднодоступность цели лишь раззадоривает такой тип мужчин. Откуда я знала? Был у мамы третий или четвёртый муж с похожим складом характера. Их брак продержался меньше месяца — Итан разочаровался тем, как быстро сдалась мама и «жертва» быстро перестала быть интересной. Слова Дени «не связывайся с ларками — разобьют сердце, потом будешь годами собирать по осколкам» обрели внезапную ясность.
Я фыркнула, но ответила предельно серьёзно:
— Нравишься. Вот думаю, смогу ли я хоть когда-нибудь стать хотя бы на десятую часть такой же сильной, как ты, или нет?
Игривая полуулыбка почти сразу исчезла с чувственных губ лейтенанта. Он внезапно стал сосредоточенным.
— Морковка, ты это прекращай. Настоящая сила не в мышцах. Она здесь, — он ткнул меня пальцем в грудь, — и здесь, — мужской палец переместился ко лбу. — Неважно, как ты выглядишь, важно, что ты думаешь и чего хочешь. Главное — это наш внутренний стержень.
Я усмехнулась.
— Легко так говорить, когда физически превосходишь. Я вон какая… док пока даже на занятия физкультурой ходить запрещает. Говорит, кости слишком хрупкие. Что-то мне подсказывает, что ты всегда был сильнее и крупнее большинства кадетов.
— На самом деле не совсем. — Хэл внезапно широко улыбнулся. — Крупнее — да, но вот сильнее… нет. Первый год учёбы мы с Ивом постоянно сцеплялись, и он с завидной регулярностью укладывал меня на обе лопатки. Хитростью, техникой, хвостом своим дурацким… — Он сделал наигранно раздосадованный пасс рукой в воздухе, изображая пятую конечность, но в голосе звучало неподдельное восхищение. — Да по-всякому. Дело ещё осложнялось и тем, что из-за бардака у ответственного за инвентарь нам выделили с ним одну каюту на двоих. По идее, не должны были, но так сложилось. Так что помимо рукопашных спаррингов на татами и армрестлинга, мы почти каждый день схлёстывались в нашей общей гостиной. Мне даже пришлось отстричь волосы сантиметров на двадцать!
— Отстричь волосы? — Я посмотрела на его роскошный хвост, не понимая связи.
— Да, традиция на родине, когда тебя побеждают в честной схватке. — Хальгард махнул рукой. — В любом случае, Ив раз за разом вкладывал в мою голову мысль, что физическая сила — это далеко не всё. Собственно, я и нашивку лейтенанта получил отчасти благодаря ему.
Я мысленно изумилась тому, как такой общительный и приятный лейтенант Раадши-Харт может дружить с замкнутым и чопорным Ир’саном.
— Вы, наверное, хорошие друзья, — пробормотала машинально.
Хэл внезапно прикусил щёку изнутри и отвернулся.
— Проверь закрылки, остатки топлива и траекторию, — резко сменил он тему.
Я кивнула и углубилась в недра бортового компьютера, а когда вынырнула, чтобы объявить, что всё в порядке, выяснила, что Хэл уснул. Под светлыми ресницами залегли густые тени.
Вздохнув, я перевела управление на себя. Было страшновато вот так вести истребитель в одиночку совсем без опыта и страховки, но Хальгард всё выставил заранее, проложил маршрут и переключил скорости. Мне надо было лишь поглядывать на показатели…
За десять минут до прилёта ларк громко всхрапнул и проснулся сам. Он тряхнул густой гривой платиновых волос и с выкриком «о, швархи меня забери!» принялся стремительно облачаться в одежду. Я беззвучно хохотала над тем, как крупный мужчина пытается напялить на себя сразу всё. Словно чувствуя наше приближение (а может, проверив по радарам), с Хэлом связался диспетчер, и лейтенант был вынужден не только одновременно застёгивать штаны, плавно снижать скорость «Ворона», но и отрывисто отвечать на вопросы невидимого собеседника. К счастью, оказалось, что оператор хотел лишь убедиться, что задание выполнено.
***
Лейтенант Ивес Ир’cан
Ивес стоял за прозрачной стеной, отделяющей внутренний коридор станции от шлюза, и мрачно наблюдал за тем, как «Ворон» влетел в просторное помещение и аккуратно занял специально отведённое место. Его лучший друг вышел, если не сказать вывалился, из истребителя, причём одежда была в таком беспорядке, будто он одевался на ощупь. Рыжеволосая девица птичкой выпорхнула с противоположенной стороны, чему-то улыбаясь, обогнула транспорт с носа и, подойдя к Хэлу, принялась помогать ему застёгивать мундир на голое тело. Рубашку же ларк, оглянувшись, торопливо смял и засунул в карман.
