Что, черт побери, происходит?
Или он хочет продолжить наше «общение» у себя в комнате? Признаюсь, если на крыше это было спонтанно и я поддалась на провокацию (грамотную и умелую кстати, а уж какую чувственную — вообще молчу и смущенно краснею), то сейчас здравый смысл побеждал и мне было скорее неловко, чем приятно подобное его поведение, больше похожее на повадки неандертальца, чем на его всегда безупречные манеры.
А затем мы куда-то пришли. Ага…
Неужели всё-таки к нему?!
Довольно небрежно положив меня на довольно большую кровать (не бросил и слава богу!), ястреб умудрился сделать это так, что к тому моменту, как моя спина коснулась поверхности кровати, он снова сидел у меня на бёдрах и оценивающе разглядывал.
И не то, чтобы было страшно, но неизвестность и нелепость происходящего настораживали. А ещё настораживали его черные глаза. Судя по моим данным у вампиров таких глаз быть не могло.
У рожденных чистокровных вампиров.
— Юми-и-и… — немного жалобно протянув, проверяя его реакцию и степень агрессивности, добилась лишь того, что он криво усмехнулся и чуть наклонил голову на бок, словно предлагая продолжить. — Юмирай, а ты кто?
— Что конкретно тебя интересует, Виктория? — ответив почти нормальным, но немного хрипловатым голосом, отчего во мне в ответ предвкушающе завибрировало нечто неведомое, мужчина чуть прищурился и ухмыльнулся ещё шире.
Сейчас он больше всего походил на разбойника с большой дороги. Этакого пирата, коварством захватившего меня в плен и теперь планирующего… в общем планирующего.
На этом месте моя фантазия пошла куда-то не туда и щеки ощутимо опалило жаром.
— Эм… — Да, блин, о чем он спросил?! А, точно! — Ты вампир?
— Частично.
— То есть?
— Тебя сейчас точно интересует именно это? — наклонившись и одарив меня таким жарким взглядом, что стало не до вопросов в принципе, мужчина сделал то, что меня шокировало — наклонился ещё ниже, поцеловал грудь, а затем и прикусил сосок через футболку.
— А-а-ах…
Но как бы ни было это захватывающе, но разум мне не отказывал, хотя желал этого очень страстно. Я за нормальный секс и отношения, причем на текущий момент предпочтительнее без обязательств, но это… Это было ненормально. Во всех его действиях: жарких поцелуях, настойчивых ласках и вообще движениях скользило что-то такое звериное и даже потустороннее, что с одной стороны невероятно распаляло, а с другой стороны пугало. Даже и не знаю, что больше.
Но раз всё так неоднозначно, то я против, потому что непонимание ситуации страшит и я не желаю вдруг стать глубоко замужней только потому, что не в курсе местных правил.
Да и он. Кто он? Почему он так поступает, причем не объясняя своих действий и отказываясь отвечать на вопросы?
— Юми-и-и… — мои губы были свободны, но сказать сразу не получилось — получилось только простонать, потому что именно этот момент он выбрал, чтобы снова начать целовать шею, оказавшуюся слишком чувствительной к его горячим и умелым губам. — Юмирай, подожди… не надо…
В ухо иронично хмыкнули и тут же по всему телу прошла волна возбуждения, закончившая свой путь в кончиках пальцев на ногах.
А затем это самое ушко осторожно прикусили и волна повторилась, но уже намного более яркая и насыщенная. Господи, я сейчас остатки мыслей растеряю…
Стоп! Почему его руки… Где-где его руки?!
А его пальцы и ладони в это время ласкали мои бёдра, причем эти самые бёдра были уже не скрыты тканью штанов.
— Юмирай! Прекрати! Ай! — вскрикнув, когда он довольно болезненно укусил меня за шею, тем самым спуская с небес на землю и напоминая, что он вампир и вообще, практически посторонний незнакомый мужик, я попыталась вывернуться. Вот только это оказалось не так уж и легко — нежные пальцы моментально стали жесткими кандалами, в секунды перехватив мои запястья и снова, как на крыше, убрав их наверх. — Ты что творишь? Мне же больно!
Если до моих последних слов на его лице блуждала блаженная и одновременно коварная усмешка, то после них он резко напрягся и нахмурился.
Затем сморгнул, посмотрела на наши руки, на мою шею, на футболку, задранную выше груди, затем ниже: на мой обнаженный живот, покрывшийся мурашками от его взгляда, на трусики…
— Шэт! — зажмурившись и мотнув головой, словно сбрасывая наваждение, через секунду он открыл глаза, ставшие абсолютно нормальными, то есть тёмно-зелеными и с белками. — Вика…
— Да?
Это было бы даже смешно, если бы не было так странно.
— Я… — отпустив мои руки и снова, как и на крыше одернув футболку вниз, мужчина кажется чувствовал себя не очень хорошо. По крайней мере всё его лицо, да и движения были такими напряженными, что мне почему-то стало его жаль. Бедняга. Наверное, в его глазах я теперь упала ниже уровня моря.
— Юмирай, я не против твоего внимания, — успев ухватить его за руку, когда он уже собрался слезть с кровати, я тихо, но настойчиво продолжила: — Но если ты мне кое-что объяснишь, то я буду тебе благодарна.
— Виктория, это было… — скрипнув зубами и сморщив нос, мужчина недовольно мотнул головой и попытался вынуть свою руку, но я лишь крепче сжала пальцы. — Виктория?
— Могу задать встречный вопрос. Юмирай? — начиная злиться, потому что судя по поведению, он собрался снова спрятаться за ледяной сдержанностью и безупречными манерами, хотя как оказалось, это всего лишь ширма, скрывающая дикий темперамент и несколько тираничный характер, я выжидающе приподняла бровь и поджала губы. — Что происходит?
— Извини.
И пускай в его взгляде не было раскаяния, прозвучавшего в тоне, но меня выбесило одно единственное слово.
— О, да, конечно. Без проблем. — Зло хохотнув и отбросив его руку так, словно мне стало противно её держать, я уже сама поторопилась встать с кровати, попутно натянув штаны на положенное им место. Раздражение накатывало всё больше, настроение портилось всё сильнее и, не удержавшись, потому что неудовлетворенные гормоны буянили по всему телу, требуя продолжения, я презрительно скривила губы, при этом глядя четко ему в глаза. — В следующий раз, когда решишь поучить меня покорности и послушанию, выбери иной метод — этот себя не оправдал.
— Вика…
— И учти, я буду делать, что хочу и когда хочу. Захочу встречать утро на крыше — буду встречать! Захочу лазать по стенам — буду лазить! Захочу…
— Замолчи! — крайне медленно встав с кровати и шагнув ко мне, словно неотвратимое возмездие, мужчина снова потемнел взглядом, но не так, как на крыше — белки глаз пока были белыми.
— А то что? — я не собиралась прогибаться, потому что чувствовала — сделаю это сейчас и уже точно не смогу отстоять свои права впредь и поэтому вздернула подбородок и твердо встретила его злой взгляд. — Опять поцелуешь? Отлично! Давай, целуй! Только до конца целуй, не останавливайся на середине! Я, между прочим, нормальная живая женщина, а не…
