— Когда ты лишишься девственности, платье вспыхнет огненным дождем, и вся степь будет знать: Элиза Рауль стала истинной ханым-бай, — пояснила одна из зомбичек, расчесывая струящиеся по плечам волосы Элизабет — Тогда степь даст тебе личный тотем, и орда преклонит колени перед женой вождей. А до тех пор ты чужая в степи. Ты хоть знаешь, что такое тотем?
Элиза хотела возмутиться, как это какая-то зомбичка смеет ей тыкать, но вдруг осознала, что ей наплевать. Какая замечательная вещь этот сидр!
— Я знаю, что такое тотем! Принц Эриндриэль в своей саге «Принц и Дева-змея» об этом рассказывал, — не преминула сообщить Элиза. Пусть не думают, что она какая-то глупая невежа! — У Девы это был наг. А какие они еще бывают?
— У тетушки Сагхи, например, тотем — Сова.
— А у тебя тоже есть тотем?
— Если я выйду замуж за кого-то из орды, будет обязательно, — оскалила клыки зомби.
— Орки женятся на рабынях?
Элиза хотела презрительно скривиться, но потом решила, что от этого бывают морщины, и просто ехидно улыбнулась.
— Кто тебе сказал, что мы рабы? — фыркнула вторая девушка, роскошная брюнетка с такими большими глазами, что было удивительно, как на ее лице еще что-то умещается. Она подвела чуть шатающуюся Элизу к тазу, наполненному теплой водой — Это все..
— Хан позволял тебе болтать, девочка? — обманчиво мягким голосом произнесла тетя Сахга, бросая на болтливую девицу предостерегающий взгляд, и та замолчала на полуслове.
— А почему я не вижу Сову? — обиженным голоском спросила у орчанки Элиза.
Это было несправедливо! Даже зомбички видят, а она нет.
— Когда степь примет тебя, тогда и ты станешь видеть, — терпеливо ответила тетушка, поливая маркизу водой из золоченого кувшина.
Девушки запели, вытерли ханым-бай теплым мягким полотенцем, заплели ей косы, облачили в белоснежную тончайшую ночную сорочку и, пожелав бурной ночи, со смехом удалились. Последней ушла тетя Сахга, что-то бормоча себе под нос и укоризненно покачивая головой. Она задернула закрывающие вход меха, и шатер погрузился в полную тишину.
Элиза осталась стоять у тяжелой шторы, сшитой из кусков шкур и украшенной сложным орнаментом. Никого не было, за стенами еще продолжали веселиться орки, ханы тоже не показывались. Отлично! Страшно не было, наоборот, в груди поднималась волна предвкушения. Элизабет огладила шелк рубашки и, сладко зевнув, подумала, что наконец-то ляжет спать, и пусть только попробуют ее разбудить раньше обеда!
Все же сидра было многовато.
Она толкнула штору и ступила в спальню, однако, вопреки ожиданиям, в комнате оказалась не одна.
— Иди сюда, женщина! — повелительно приказал Шеол и похлопал по ложу.
Они расположились на огромной кровати, освещенной лишь огнем нескольких свечей. Оба обнажены, но Шеол деликатно перекинул через бедра простыню, в отличие от вальяжно развалившегося на меховом покрывале Дри. Шаман лежал поперек кровати на животе, подложив под грудь подушку, и следил за ханым-бай взглядом сытого кота. Его роскошные волосы закрывали спину наподобие рыжего плаща.
Вот бы провести по ним гребнем, представляя, что это прекрасный эльф тихо млеет от удовольствия под ее нежными руками. Взгляд Элизабет скользнул по мощной груди старшего мужа, полностью покрытой странной геометрической татуировкой, а затем перепрыгнул на круглые ягодицы Дри. Шаман, заметив ее интерес, лениво потянулся и перевернулся на спину. Элизабет моментально зарделась, чувствуя, как щеки начинают пылать, а по спине пробегает непроизвольная дрожь. Взгляд как магнитом тянуло к паху орка, а в голове крутилась лишь одна мысль: почему на их телах нет ни одного волоска?
— И сними эту тряпку со своего тела! — раздался насмешливый голос властителя Орочьих степей.
Элизабет икнула и стеснительно прикрыла рот ладошкой. Как же это неблагородно! Что бы сказал папенька, если бы увидел свою дочь пьяной, да еще и икающей? А все равно! Теперь папенька ей не указ! Элиза с удивлением поняла, что ей совершенно не страшно. В спальне было тепло, и выпитый сидр сыграл с нею недобрую шутку: после веселья и легкой беззаботности наступили сонливость и апатия. В голове шумело, покалывая легкой болью в висках, перед глазами все качалось, хотелось быстрее добраться до кровати и коснуться подушки. А эти орки пусть что хотят, то и делают! Она бездумно расшнуровала ворот рубашки, и мягкая ткань соскользнула к ногам.
— Хорроша, — промурлыкал Дри, одним грациозным плавным движением соскальзывая с кровати.
Сон как рукой сняло. Элизабет попятилась, вдруг почувствовав себя очень неуютно под откровенными взглядами мужей, зажмурилась, пискнула и попыталась выскочить из спальни, но запуталась в шторах. Возможно, будь она трезвой, ей бы удалось сбежать, а так она едва удержалась на ногах, покачнулась, цепляясь за шкуры, и рухнула в объятия подхватившего ее шамана.
— Цветочек, ты боишься? — шепнул на ухо Дри, нежно целуя жену в щеку и осторожно опуская на ложе между собой и братом.
Элизабет замерла, не зная, что ей делать дальше. Нет, она прекрасно представляла, что происходит за закрытыми дверями спальни в первую брачную ночь, да и книги Эриндриэля не отличались целомудренностью, а их Элизабет прочла немало. Сердце стучало, словно она пробежала пять кругов вокруг папенькиного замка, однако в голове было пусто. И очень хотелось спать. Мужья молчали, изучая ее: один с плотоядной усмешкой на губах, а второй с восторгом в глазах.
Даже такая перепуганная и напряженная, ты невообразимо прекрасна.
Дри лежал на боку, подложив одну руку под голову, и с явным удовольствием рассматривал жену.
Белая кожа, румянец на щечках, длинные стройные ножки! А губки! Сочные, манящие, упругие, пахнущие сидром и малиной! Ах, какая восхитительная маленькая грудь! Какие изысканные лакомства венчают эти идеальные холмики! Жажду прикоснуться губами к роднику наслаждения.
Он протянул руку и нежно провел по груди кончиками пальцев, вызывая у Элизабет легкую дрожь.
Какая жалось, что я не могу унести тебя в таинственный лес, уложить на мягкий мох и ласкать под птичьи трели, нашептывая на ушко всякие глупости.
Шеол громко хмыкнул, но промолчал.
Элиза, закрыв глаза, не дышала, только вздрогнула, когда большая ладонь старшего мужа накрыла холмик груди, оглаживая и ласково скользя вниз по нежной коже живота к тонкой полоске рыжеватых волос. Это было приятно и совершенно не так, как когда она сама себя ласкала. Забыть бы, что рядом лежат два клыкастых орка! А еще она боялась показаться неумехой, дурочкой, которая не умеет целоваться и не знает, как вести себя с мужчинами. Еще подумают, что она никому не нравилась! А, между прочим, она целовалась! Целых два раза! С виконтом Мартином., когда он приезжал свататься. И отчего она не согласилась? Жила бы сейчас в замке со слугами, лакеями, парадным выездом…
