— Да.
— Никогда не откладывала дела в долгий ящик.
— Ты говоришь об этом, как об обязанности.
— Да, я не испытываю радужных эмоций, навещая близких мне людей там, где их давно уже нет. Поэтому, я отношусь к этому, как к обязанности.
Гийон задумался над ее словами. Он давно не был у Марти и Джерома. Может, потому, что тоже не ощущал их присутствия там? Скорее, это был способ вспомнить, поговорить с самим собой, обращаясь при этом к тем, кого уже никогда не будет рядом.
— Да, наверное, это наш, чисто человеческий способ показать самим себе, что мы все еще помним тех, кого любили когда-то.
— Наверное, — согласилась Кайлин и отвернулась к окну.
Жизнь продолжалась. Одни уходили, оставляя после себя воспоминания, которые со временем стирались и из памяти потомков. Все, по сути, сводилось к приобретению опыта и дальнейшему развитию. Все правильно, и даже не жаль. В свое время ей было все равно, вспомнят о ней или ней. Почему с другими должно быть иначе?
— Странно даже, — хмыкнула Кайлин и обернулась к Маркусу. — Я знаю, что такое смерть, и все равно боюсь умирать. Почему?
— Потому что знаешь, что не проснешься в следующий раз.
— А я и не хотела просыпаться.
— А чего ты хотела? — не выдержал Гийон.
— Умереть… — ответила Кайлин и снова прислонилась к стеклу.
Гийон долго обдумывал свой следующий вопрос, управляя машиной в тишине.
— Ты сама сделала это? — наконец, произнес он.
— Желание умереть не всегда приводит нас к суициду, Гийон.
— У тебя был сломан позвоночник, и руки тоже…
— И ноги, и таз, если тебе не все рассказали. А еще я пережила две операции. И что? Вы решили, что я сделала это сама? Прыгнула с крыши или на полной скорости вылетела с моста?
— А ты вылетела?
— Да, вылетела. Только не с моста, а с трассы на обочину.
— И что?
— И все, Гийон. И все…
Он понял, что больше она ничего не ответит. Итак, можно сказать, разговорилась.
Кайлин огляделась по сторонам и поняла, что в небе, кроме них, почти нет машин. Вдали виднелась граница территории, которая чем-то напоминала особо опасную зону. По крайней мере, многочисленные кричащие вывески и знаки, запрещающие дальнейшее движение по воздуху, указывали на это.
— И много таких земель осталось? — спросила Кайлин, припадая головой к стеклу.
— Нет, — ответил Гийон. — Наши предки умудрились уничтожить практически все.
— Странно это. Здесь все такое неживое, а там, кажется, виднеется лес.
— Там очень красиво, — оживился Маркус, наклоняясь сзади к Кайлин.
— Бывал на охраняемых территориях?
— Конечно. Многие хотели бы поселиться именно там, но разрешение получили только коренные жители этих мест.
— Я читала, что там довольно много маленьких экологических городков.
— В основном, там живет обслуживающий персонал и те, кто зарабатывают на туризме.
Гийон начал снижаться и Кайлин снова вдавило в сидение.
— Ух-х-х!!! — взвизгнула она и засмеялась.
Гийон мельком посмотрел на нее и не узнал. Она смеялась, словно ребенок, попавший в парк аттракционов. Он немного притормозил и, поднявшись вверх, вновь полетел вниз.
— Я смотрю, ты начинаешь получать удовольствие от полетов? — заметил Маркус, вжатый в заднее сидение.
— Да, наверное, я все-таки, научусь летать на этих машинах.
— Любишь скорость? — спросил Гийон, приземляясь на пустынную дорогу.
— Всегда любила. Только мы о разных скоростях говорим.
— Это потому, что не ты сидишь за рулем.
— Нет-нет. Ты слишком быстро реагируешь на ситуацию. Я не успеваю за тобой.
— У меня возможности зрения повыше, чем у тебя.
— Уж не знаю, повезло ли тебе, — засмеялась Кайлин и тут же умолкла. — Извини, я не имела в виду, что…
— Ты всегда говоришь первое, что приходит тебе в голову?
— Ну, да, наверное.
— В жизни от этого бывает много проблем.
— Кому, как не мне об этом знать. А не могли бы мы остановиться где-нибудь?
— Тебе "где-нибудь" или там, где есть туалет? — спросил Гийон и усмехнулся.
— Второй вариант, пожалуйста.
Придорожное кафе, возле которого остановился Гийон, располагалось прямо у пропускного пункта на охраняемую территорию. Кайлин предложила ребятам перекусить "на дорожку", но Гийон в довольно резкой форме напомнил ей о том, что ехать еще примерно сутки и времени "на покушать" у них нет.
Кайлин все же заказала обед на вынос и, усевшись в машину, громко произнесла:
— Мням-мням.
— Иногда мне кажется, что тебе не двадцать семь лет, — улыбнулся Маркус и выдернул у нее из рук один из пакетов. — Картошечка! О-о-о! Ребрышки!!! Гийон, ты уверен, что не хочешь поесть?
— Нет, спасибо, — ответил он, вдыхая приятный аромат мяса, приготовленного на гриле.
На посту охраны их досмотрели, как последних рецидивистов. Выдав, на прощание, по пластиковой карточке с надписью "разрешено", им напомнили о правилах поведения на охраняемых территориях и пожелали счастливого пути.
— Ну, объясните мне, почему запрещено ночевать в лесу и купаться в озерах?
— Это не безопасно, — пробурчал Гийон.
— А как же пикники, чистый воздух и все такое?
Гийон даже закашлялся. Она была уверенна в том, что это место абсолютно безопасно и прямо-таки пышет здоровьем.
— Здесь много диких зверей, которых никто не отстреливает, а после купания в озере с тебя может слезть кожа.
Кайлин подавилась картошкой.
— Кожа слезть?
— Здесь все заражено, понимаешь? — с набитым ртом ответил Маркус. — Да, не настолько, как в других местах, но все же.
— Но, люди же купаются на пляжах!
— В курортных зонах стоят оградительные барьеры с фильтрами. А здесь природа излечивает себя сама.
Кайлин на мгновение умолкла.
— Все угробили…
— А ты в этом сомневалась?
— Я жила во времена, когда люди гуляли по лесу, собирали ягоды, грибы и купались в озерах.
— Сейчас ты живешь во времена, когда грибы и ягоды в лесах не растут.
— А люди, рожденные много лет назад, больше не являются хозяевами собственной жизни, — закончила за него Кайлин.
Солнце вошло в зенит, когда Кайлин задремала. Ей снился их загородный дом, куда они с семьей приезжали на выходные: тихий скрип половиц под босыми ногами, старый диван на веранде с давно просевшими пружинами и теплый плед, покалывающий кожу оголенных рук. Она ощутила смолянистый запах деревянного дома, нагретого на солнце, аромат свежескошенной травы и яблок, еще недавно упавших с дерева… Казалось, вот-вот, и она сможет побежать вперед по полю, раскинув свои руки по сторонам и задевая ладонями высокую траву, вдыхая теплый воздух и слушая ветер, что бьет ее по лицу. Она могла бы залезть на старый дуб, одиноко возвышающийся на окраине поля позади их дома, и показать брату язык. Она могла бы… могла…
