- Сплю, естественно. Чем еще мне по ночам заниматься?
- Не спать, например. – Джемма смерила меня всезнающим взглядом, оценивая мою реакцию. Черт бы побрал психиатров.
- Я прекрасно сплю, - беззаботно улыбнулась я.
- Ладно, но выглядишь ты так, будто не высыпаешься.
- Это годы обучения привели тебя к такому выводу?
- Нет. К такому выводу меня привели круги у тебя под глазами.
- Нормально я высыпаюсь.
- Чудесно. Я рада.
Никакой радости она не испытывала. Я чувствовала недоверие в каждом ее недоверчивом вдохе.
Итак, Куки пришла, чтобы выяснить, какими из покупок я никогда пользоваться не буду. Эмбер пришла, чтобы поковыряться у меня в компьютере, хотя у них дома, в шаге от моей входной двери, имеется целых два. Дядя Боб приехал, чтобы отдать мне папку. А Джемма – чтобы узнать, как я поживаю. Такой многочисленной компании у меня не было со времен вечеринки в честь новоселья, на которую я пригласила футбольную команду «Lobos»[16] из университета Нью-Мексико. Внутри моей квартиры помещалось не больше двенадцати из этих ребят, поэтому вечеринка оккупировала и коридор. Миссис Аллен, пожилая женщина из квартиры 2С, по сей день не перестает меня благодарить. И каждый раз, когда у нас с ней заходит об этом речь, у нее в голосе появляются хрипловатые интонации, а брови исполняют какой-то дикий танец. Мне всегда было любопытно, что такого в ту ночь произошло, что она вдруг стала рассыпаться в благодарностях. Может быть, ей кто-то постельку согрел. А может, перепало несколько обжимашек. Как бы там ни было, я за нее рада.
Однако из-за такого количества людей у меня в квартире, не говоря уже о коробочных джунглях, меня начинала одолевать клаустрофобия. И подозрительность. Особенно учитывая, какие взгляды тайком бросала Куки на Диби. Надо было догадаться еще тогда, когда она только пришла и так демонстративно его игнорировала. Обычно она улыбается, как школьница на концерте какого-нибудь бой-бэнда. Ну точно – у них что-то намечается.
Я разглядывала своих переполненных благими намерениями, но все равно чересчур надоедливых друзей и родственников, и решала, кого замочила бы первым, будь все это видеоигрой с ними в роли противных зомби.
- Ну ладно, что тут творится?
- В каком смысле? – спросила Джемма, изображая святую невинность.
Надо же, как старается.
Дядя Боб почесал заросшую щетиной щеку. Эмбер выглянула из-за стены коробок, настороженно глядя на меня издалека огромными голубыми глазами. Ну, то есть с расстояния метра в полтора. Куки смотрела на меня, прикрываясь инструкцией к электроскороварке. Обвести меня вокруг пальца ей не удалось. Разве что она умеет читать по-французски. И вверх ногами. А Джемма взгромоздилась на табурет и принялась изучать свои ногти.
- Мы о тебе беспокоимся, - подал голос дядя Боб, пожав одним плечом.
Джемма кивнула:
- Верно, поэтому решили прийти и убедиться, что с тобой все в порядке.
- Все сразу? – спросила я.
Она еще раз кивнула, перебрав, как по мне, с энтузиазмом.
Я нахмурилась и уставилась на Диби, прекрасно зная, что этот мягкотелый старикан сломается первым.
Он поднял руку:
- Ты должна признать, Чарли, что в последнее время вела себя странно.
Я сложила руки на груди.
- А когда это я вела себя не странно?
- Она права, - сказал он Джемме.
- Нет, - ответила та, копируя мою позу, - не права.
Чувствуя, что начинаю не на шутку раздражаться, я громко вздохнула и обошла стойку, чтобы добраться до мистера Кофе.
- Пятно отмылось?
- Какое пятно? – спросила я, наливая себе чашку рая на земле.
Джемма пальцем указала на ту часть моей гостиной, которую я назвала Зона-51[17], и где возвышалась огромная свалка коробок, хитроумно замаскированная под гору. Гора эта служила одной-единственной цели – скрыть именно тот кусочек комнаты. Конкретную часть гостиной. Черную дыру ужаса и смятения. Методично, коробка за коробкой, я заставляла это место, пока оно не превратилось в вопиющий бардак, чтобы мне не пришлось туда смотреть. Чтобы меня случайно не втянуло туда гравитационной силой миллионов солнечных масс. Понимаю, звучит дико. Но тогда похоронить место, где меня резали на кусочки, под горой сияющих новеньких вещей казалось удачной затеей.
Наверное, стоило назвать эту кипу коробок монументом. Вопросов к произведению искусства было бы куда меньше.
На лице Джеммы проступило сочувствие.
- То самое пятно. Оно отмылось?
Господи, она даже не пытается смягчить удар. За все те разы, что она приезжала ко мне, она ни разу не упомянула о том месте. О том пятне, куда из меня со стула лились кровь и моча, пока Эрл Уокер с уверенностью и точностью опытного хирурга резал меня на ленточки.
- Решили задавить количеством? – поинтересовалась я, выходя из себя под ее пристальным взглядом.
- Нет, - поспешно ответила Джемма, стараясь меня успокоить. – Нет, Чарли. Я не пытаюсь тебя контролировать. И тем более не собираюсь отнимать ни капельки твоей самостоятельности. Я лишь пытаюсь достучаться до тебя, чтобы ты поняла, что делаешь и почему.
- Я знаю почему, - твердо и сухо отозвалась я. – Это случилось со мной, а не с кем-то еще.
- Хорошо. А ты знаешь, что именно ты делаешь? – Она осмотрелась, взглядом показывая на коробки, коробки и еще раз коробки.
Я набрала в легкие много-много воздуха и на выдохе выпустила все свое раздражение. Пусть видят. Затем взяла чашку и направилась в спальню – в единственное убежище, которое сейчас у меня осталось.
- Можешь вынести отсюда все до последней коробки. Я тебе слова не скажу. – Я махнула рукой. – Дошло до тебя? У меня все распрекрасно, цвету и пахну, как персик в летний день на плантациях в Джорджии.
- Ничего, если я проверю эту теорию? – спросила Джемма.
- Да пожалуйста.
Я продолжила путь в спальню, но увидев, как она повернулась к Зоне-51, остановилась. Джемма взяла одну коробку и передала ее дяде Бобу. Он поставил ее сверху на башню из коробок, над которой до сих пор трудилась Куки. И защитное покрытие моего воображаемого панциря дало трещину. Совсем крошечную. Но этого хватило, чтобы устроить землетрясение в самой основе моего существования.
Я знала, что находится под той свалкой. Если Джемма уберет оттуда еще нехилую кучу коробок, покажется стул, к которому меня привязали. А вместе с ним – кровавое пятно на ковре. Правда заорет мне в лицо. Я чувствовала, как металлическое лезвие разрезает слои кожи и плоти. Рассекает сухожилия. Разрывает нервы. Заставляет меня бешено стискивать зубы, чтобы не закричать.
- Чарли? – позвал дядя Боб, и я осознала, что уже какое-то время стою и пялюсь на коробки.
