Сердце сжалось в груди.
Так прошло ещё несколько минут сводящей с ума тишины, прежде чем я всё-таки опустилась на диван и уставилась невидящим взором на огонь в камине. Языки пламени лизнули полено, разрывая его кору, напоминая о том, как ежедневно меня терзал Энгель. От нежеланных мыслей у меня перехватило дыхание, как будто кто-то ударил под дых. Я постаралась прогнать это воспоминание, убедить себя, что это всё в прошлом. Он мёртв, а я теперь в безопасности. Цела и невредима, но далеко не в порядке.
Как бы пессимистично это ни звучало, но это правда. Я не в порядке. Только не внутри — там, где это важнее всего. Я давно уже не чувствовала себя нормально, так было и будет всегда, пока работает мой мозг.
Есть только один способ исправить это.
Всего один верный способ это всё прекратить.
В этот самый момент мне безумно хотелось воспользоваться этим способом побега от реальности. Забыться, отодвинуть прочь это болезненное существование. Только Доминик мог мне с этим помочь. Доминик. Мой пульс участился при мысли, а чем он сейчас занят. Интересно, лучше ли ему сейчас одному, чем мне.
Сожаление тут же затопило моё сердце, я опустила голову на колени. Надо же, не смогла протянуть и десяти минут в одиночестве без мысли о нём. И о чём это, блин, говорит?
Я снова встала и подошла к камину. Мне нужно отвлечься, занять мозг хоть чем-нибудь. Взяв кочергу, я подтолкнула верхнюю горящую деревяшку, пока она не скатилась с полена и не упала за него, затем я взяла ещё один кусок дерева и бросила его в огонь.
Развернувшись на каблуках, я вновь окинула взглядом пустую комнату. Ненавижу пустые комнаты. Пустые пространства. Ненавижу оставаться наедине с собой. Я выглянула в коридор, гадая, насколько ужасно будет, если я пойду к нему… узнать, как он там. Но замотала головой, передумав. Он хочет побыть один. Я должна отнестись к его желанию с уважением.
Опять ожидание.
Опять молчание.
Я взяла украшение с каминной полкой и покрутила в руках, но оно не смогло удержать моё внимание. Я почувствовала тревогу, бурлящую внутри, и как сжимается грудная клетка. Комната вокруг будто бы начала сжиматься, давить на меня. А потом из неё выкачали весь воздух. Я попыталась сделать глубокий вдох, но кислород до лёгких так и не дошёл. Мысли рвались к самым тёмным закоулкам моего сознания, о которых я предпочла бы забыть. Чем дольше я ждала, тем более дёрганой становилась. И чем больше я дёргалась, тем чаще в мыслях всплывал образ Доминика, как единственное спасение. Я больше не могу держаться. Не могу просто стоять здесь и погружаться с головой во всю эту боль. В её пучинах нет кислорода.
Это было ошибкой.
Это было слишком сильно, слишком рано.
Трейс никогда меня не простит. Скорее всего, он там сидит и обдумывает способы порвать со мной, а затем выгнать из дома. И разве его в этом обвинишь? Не стоило мне сюда приезжать. Я должна была остаться с Домиником.
С Домиником безопаснее.
С Домиником проще.
Мне надо к нему.
Мне надо уйти прямо сейчас.
Я вылетела из гостиной и сломя голову побежала к входной двери. Пол раскачивался и расплывался под ногами, но это только меня ускорило. Нужно выбираться отсюда ко всем чертям. Держась одной рукой за дверную ручку, а другой схватившись за шпингалет, я истерично дёргала его во все стороны.
— Откройся, тупая зараза! — задвижка открылась со щелчком, и я повернула ручку, распахивая дверь. Холодный влажный воздух ударил мне в лицо. Ощущение, будто сбежала из заточения.
— Куда ты собралась? — глубокий голос Трейса откуда-то сзади заставил меня подскочить на месте.
Я резко развернулась к нему лицом. Глаза тут же округлились, а щёки вспыхнули. Он стоял без футболки, и мой мозг мгновенно отключился.
— Джемма? — позвал он, сдвигая брови.
— А? — мой взгляд опустился на его кубики, а затем к джинсам, свободно сидящим на бёдрах.
Я заметила там новые бороздки — рельеф мышц, которого не было в прошлый раз. Я уверена. Запомнила тогда, как таблицу умножения.
— Уходишь куда-то? — спросил он, поднимая руку, чтобы снова потереть заднюю часть шеи, отчего нежная кожа на его бицепсах обрисовала мышцы.
— Я… эээ… пошла подышать.
Врушка, врушка, врушка, горит шапка на макушке.
— Это не очень хорошая идея, — сказал он, делая осторожный шаг ко мне, а затем захлопнул дверь. — Тебе не стоит сейчас бродить по улице в одиночку.
— Точно, — я качнулась к нему, когда он наклонился, чтобы закрыть щеколду. Его предплечье скользнуло по моему, когда он отстранился. И я чуть было не упала, взбудораженная прикосновением его ничем не прикрытой кожи.
Он выпрямился и намеренно сделал шаг назад — явно нуждаясь в сохранении дистанции между нами. Его взгляд прошёлся по моему телу и вернулся обратно, встречаясь с моим собственным.
— Я собираюсь выпить. Хочешь?
Я качнула головой из стороны в сторону. Последнее, чего мне хочется, так это повторения событий на вечеринке Никки. У меня уже достаточно сожалений в багаже. Спасибо, больше не надо.
— Но я могу составить тебе компанию, — мои плечи слегка опустились, когда мне пришлось добавить: — То есть, если ты, конечно, хочешь.
Он ничего не ответил, сделав ещё один шаг назад, а затем развернулся в сторону кухни.
Без меня.
Я смотрела, как его обнажённая спина всё больше и больше отдаляется от меня, и моё сердце вместе с этим летело с края утёса.
— Ты идёшь? — спросил он через плечо.
Крошечный проблеск надежды загорелся в моём сердце. Может быть, надежда всё-таки ещё есть. Я сорвалась с места, догоняя его в гостиной, и следом за ним вошла на кухню, где он направился к мини-бару. Там была целая коллекция бутылок самых разных цветов и размеров, хотя моего алкогольного опыта явно недостаточно, чтобы узнать что-нибудь из этого.
Он взял тёмную бутылку и бокал с полки, поставив их на деревянный стол в центре кухни, разделявший нас. Сняв металлическую крышку, он наполнил бокал и выпил его залпом. Всё это время я не сводила с него глаз, стараясь не опускать взгляд ниже ключиц. В этот самый момент мне хотелось только перепрыгнуть стол и упасть на парня. И я всерьёз обдумывала этот вариант. Не только потому, что Трейс чертовски горяч, но и потому, что так мы сможем отвлечься, а это именно то, что нам обоим сейчас нужно. В крайнем случае, он же не сможет на меня заорать, если я займу его рот поцелуем, верно?
— Ты не передумала? — спросил он, ошибочно приняв мой взгляд вожделения, направленный на его губы, за желание сделать глоток из его бокала.
Прикусив нижнюю губу, я замотала головой.
Его взгляд упал на мои губы, нечто тёмное промелькнуло в глазах.
— Думаю, нам стоит поговорить, — в конце концов произнесла я, когда он допил второй бокал. И, похоже, что вовремя, потому что он явно собрался напиться вусмерть.
— Я не хочу разговаривать, — он налил себе ещё один бокал и выпил его также быстро. Не знаю, пытается ли он этим подавить головную боль или воспоминания о содеянном мной.
— Трейс. Пожалуйста. Мы не закончили разговор.
Он опёрся прямыми ладонями на стол и посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.
— Единственное, что я сейчас хочу закончить, так эту бутылку.
— Ты теперь ненавидишь меня, — с болью в сердце осознала я.
— Нет, — наши взгляды встретились, и он едва заметно покачал головой, сжимая в ладони бокал. Но на этот раз он его не поднял. — Я не ненавижу тебя, Джемма. Я никогда не смогу тебя возненавидеть.
Его слова придали мне храбрости… и немного надежды.
— У меня не было иного выбора, Трейс.
— Знаю.
— Либо Энгель, либо Доминик.
Его печальные кобальтовые глаза вновь посмотрели на меня, и моё сердце тут же ухнуло вниз.
— И это тоже я знаю, — его голос был полон боли, когда он схватил бутылку и бокал и вернулся в гостиную.
Я последовала за ним, уже готовая поклоняться ему, как богу, кем он, собственно, и был.
— Слушай, Джемма, я всё понимаю. Правда. Но от этого мне не легче, — сказал он, садясь на диван и наклоняясь вперёд, опираясь руками на бёдра, тогда как горлышко бутылки всё ещё было зажато меж его пальцев. Он произнёс это, не глядя на меня.
