— Я из низшего рода, всегда во всём себе отказывала, ну а теперь хочу жить так, как живут высшие роды. К тому же я ведь ещё и дар Эрд! — она подняла палец вверх, подтверждая свои аргументы движениями тела.
— Ладно, согласен. Вчера на празднике, когда мы танцевали, ты сказала, что хочешь поговорить о чём-то важном, наедине?
— Я? Сказала?
— Да. Так о чём?
— Да ни о чём, я уже не помню. Наверное, это была не настолько важная информация, чтобы её запомнить.
Я смотрел на свою жену и меня одолевало странное чувство: передо мной Оливия, и вроде как не она… Не знаю, что происходит, её поведение изменилось, я не чувствую тепла в свою сторону, не чувствую прежнего трепета и нежности, с которой она на меня всегда смотрит. Её взгляд блуждает по мне совершенно равнодушно, будто я не вызываю в своей жене ровным счётом никаких эмоций, словно я посторонний мужчина, с которым приходится общаться. Оливия заталкивала очередной наряд в шкаф, когда я подошёл к ней и резко развернув, поцеловал так, как это делал всегда — глубоко и жадно. Но она не ответила на поцелуй, резко отшатнулась от меня, упёршись спиной в дверцу.
— Оливия, что происходит? — я смотрел на неё выжидательно и она видела — жду ответа. — Ты шарахаешься от меня, будто я не твой муж, не твой Ортас, а абсолютно посторонний человек, к которому ты не испытываешь никаких чувств. Как будто вчера на празднике что-то произошло, и между нами всё изменилось.
— Нет… не так… ты не так понял… вообще не понял… любимый, всё нормально… — говорила что-то не совсем мне понятное, а затем подошла и сама потянулась ко мне за поцелуем. Я расслабился, предвкушая привычную ласку, припал к любимым губам, и снова… они были ледяными, безэмоциональными, равнодушными, будто я целовал камень. Отстранился, прямо смотря в голубые глаза, а в них пустота.
— Ты не заболела? Возможно, плохо чувствуешь себя, позвать Исму, чтобы посмотрела?
— Нет, нет, не стоит, всё нормально, честно, — она кивала в знак подтверждения своих слов, и я отступил.
— Надеюсь, сегодня мы разделим нашу постель? — приподнял бровь в ожидании ответа от неё.
— Да, только схожу в уборную, — Оливия тут же юркнула мимо меня, скрываясь за дверью.
Я честно прождал час лёжа в постели, стучался к ней пару раз, но она отвечала, что ещё не готова. Не знаю, сколько пролежал, смотря в потолок, просто отключился.
* * *
Я здесь уже почти неделю по моим подсчётам, не знаю точно сколько дней прошло со времени праздника. Бровик кормит меня невероятной гадостью, которую он важно называет едой. Мне не хватает, теперь нас двое, и еды нужно больше, желательно полезной и питательной, а не бутербродов и каши, больше похожей на кусок слизи. Когда Бровик сказал, что всё распланировал, наверное, не подумал даже, чем кормить беременную женщину.
Я находилась всё в той же комнате, на том же старом диване, он дал мне лишь подушку и одеяло. Маленькое окошко в комнате позволяло рассмотреть мне этот мир: тёмный, серый, без солнца и голубого неба, только чёрная земля гуда не глянь и Фараны, копошащиеся в поисках своих драгоценных камней. Они заползали в дом редко, и то не взрослые особи, а скорее детёныши, свободно ползающие по коридору и комнатам. Зачем маг их звал, я не совсем понимала. Я хотела на свежий воздух, хоть пару раз в день, или в неделю, эта душная комната вызывала во мне частые приступы тошноты.
— Почему не приходит Трэйси?
— Потому что я не зову. «Дверь» работает только в одну сторону, если ты забыла, но я могу пригласить кого-то сюда, так делаю, когда хочу видеть дочь. Но сейчас в этом нет необходимости, думаю она наслаждается роскошной жизнью рядом с твоим мужем, — он довольно скалился, чем вызывал во мне лишь раздражение.
— Он поймёт, что она — это не я, — я почему-то была в этом уверена.
— Прошла неделя, а он, видимо, так и не понял, — Бровик развёл руками, — видишь, никто не приходит тебя спасать, значит моя дочурка прекрасно играет свою роль. Меньше болтай и подпитывай ребёнка магией.
— Я не умею, мне никто не рассказывал, как это делать, — думала об этом всю неделю, но боялась вливать огонь в малыша, остерегалась, что могу навредить.
— Вливай по капле раз в сутки, не больше, иначе сожжёшь его своим пламенем и всё, что я задумал будет напрасно, — ну да, он беспокоился лишь о себе.
— Я хочу на воздух, меня тошнит.
— Ладно, скулишь уже неделю, пошли. Но предупреждаю сразу, силы не трать — не подействует, я запечатал этот мир магией, в твой она не пробьётся.
Взмахнув рукой, снял защитное поле и, схватив меня под локоть, потащил к выходу. Всё в этом доме было противным и гадким, коридоры ничем не отличались от комнат, только ближе к выходу из дома больше пахло сыростью. Оказывается, я всё это время находилась на втором этаже, и сейчас мужчина тащил меня вниз по деревянным ступеням. Внизу я заметила столовую, небольшую, но там было всё для готовки.
— Почему ты не можешь приготовить мне нормальной еды, у тебя же есть где?
— Я не особо умею это делать, хочешь, приготовь сама.
— Хочу, — всё лучше, чем есть его склизкую кашу. — Есть что-то из продуктов?
— Смотри в шкафу справа.
Открыв его поняла, что можно нормально питаться несколько недель. И плевать, что и на него тоже придётся готовить, главное сейчас для меня, чтобы малыш питался полноценно. Но сначала воздух. Вышла на крыльцо, рассматривая это серо-тёмное место: Фараны и чёрная земля, чёрная земля и Фараны.
— Здесь ничего нет, откуда взялся этот дом? — сам же говорил, что этот мир не населён людьми.
— Я его построил пару тысяч лет назад, сам, где-то же надо было жить.
— Так вот почему там всё такое старое и воняет?
— Цыц, воняет ей! Скажи спасибо, что не с Цирциями в одной пещере живёшь, я так лет двести жил, пришлось.
Вернулась в столовую, чтобы приготовить ужин, я была безумно голодна, и сегодня есть надежда на вкусную еду. Провозилась больше часа, но это того стоило. Конечно же Бровик присоединился, пусть ест, главное, что мне не запрещает. Пока я готовила, то и дело в дом заползали Фараны, проскальзывая мимо меня. Они действительно были не агрессивны, и казалось, я вовсе их не интересовала. В этот момент мне в голову пришла мысль, а что если попробовать подчинить их себе. Крич сказал, что заклинание подчинения действует с лёгкостью на животных, их вполне можно считать таковыми, если не брать в расчёт пару моментов. Бровик запечатал этот мир от внешней магии, но здесь ведь он ей пользуется, а значит и я могу.
После ужина меня вернули в мою «камеру», предупредив, что завтрак тоже готовлю я. Безоговорочно согласна, лишь бы выпускал на воздух и давал возможность нормально питаться.
Сосредоточилась. Нужно попробовать влить огонь в малыша. Призвала свой резерв, огонь сразу откликнулся, готовый рвануть туда, куда я укажу, но я притормаживаю, отделяю крохотную капельку, совсем немного и заботливо отправляю в третий, совсем крохотный пока ещё, резерв. Падает, заполняя его практически полностью, но ничего не происходит. Несколько минут тишина, а потом капелька будто искрит и светится и резерв увеличивается, совсем немного, лишь малость, но я замечаю. Нервно сглатываю, переживания отпускают, всё правильно, даже чувствую себя намного лучше.
Который день я думала о муже… вспоминала его лицо, улыбку, прикосновения, тёплые руки и глаза, наполненные нежностью и любовью. Уверена, он поймёт, что это не я, заподозрит сразу. Может Трэйси и хорошая актриса, но она не знает Ортаса, и меня не знает, даже не предполагает, какие между нами отношения. Я скучала по нему до щемящей боли в груди, до дрожи, до разрывающей меня изнутри тоски. Так и не сказала, что люблю его… сейчас даже не понимала почему, он так и не узнает…
Глава 25
Прошла неделя после торжества и то, во что превратилась моя жена, откровенно раздражало. Наш дом превратился в склад всевозможно-ненужного хлама, непонятно для чего приобретённого. Приходил каждый день из академии, спотыкаясь о новые покупки. Когда спрашивал Оливию для чего всё это, она просто отвечала: «Мне это нужно». Ранее не замечал за ней такой невероятной тяги к покупкам, она-то за всё это время и купила-то несколько вещей для дома и для меня.
