— Я знал, что ты доберешься до актового зала, знал, что найдешь Джину и что у нее дар. А мне нужно было быть здесь. Кстати, тебе придется постичь такую науку, как считывание способностей другого демона.
— Неужели все это ради Земной? — борясь с демонами внутри, грубо сплевываю, уставившись в пол.
— Как много ты не знаешь, Люцифер. Неужели не читал в запретной библиотеке, что твой отец был первым Серафимом?
— Серафимом?! — мои глаза округляются, и я натыкаюсь на мягкую улыбку отца, которую вижу в первый раз.
— Советую скорее изучить все книги в библиотеке, ты должен познать для себя, что нет абсолютного зла.
— Тогда зачем было вбивать мне в голову, что демон не должен иметь чувств?! — резко подскакиваю и отхожу на пару метров от отца.
— В тебе было слишком много света… Другие демоны могли заметить это, и тебе несладко пришлось бы среди них. Единственным выходом было взращивать в тебе ненависть. Каждая плетка — это глубокий рубец на моей прогнившей душе, — он прожигает своими касными глазами и тяжело выдыхает. — Наш с тобой мир поделен на черное и белое, демоны выполняют свою роль, ангелы — свою, но с этого дня ты — Владыка тьмы, распорядитель человеческих душ в Аду, и ты обязан справедливо судить каждого!
— Я не готов! — яростно бью кулаком в рядом стоящий стол, чувствуя жжение в костяшках. Отец молча вызывает портал и встает, чуть пошатываясь.
— Я всегда любил тебя, Люцифер, а теперь мне пора на покой, — не успеваю ничего возразить, как его фигура испарятся вместе с порталом.
Подбегаю к тому месту, пытаясь поймать руками воздух, но от портала не остается ничего. Обреченно подхожу к водовороту, в котором черной точкой зияет силуэт Земной. Вот и все. Это все Вейлт.
Ненавижу отца, который ее полюбил. Ненавижу ее…
В зеркале отражаются мои боевые крылья, окутанные огненным свечением, как у отца, Короля ада… Рассматриваю новое обличие и вдруг замечаю, что нефилима нигде нет. Черт! Подлетаю к водовороту — недодемон уже летит к Вейлт.
Дьявол!
15. Снова небеса
Мир никогда уже не будет прежним,
а солнце — таким же ясным, как раньше.
Властелин Колец
Люци
Прыгаю в водоворот за нефилимом, а в голове стоит одна лишь фраза: «Не так страшен черт, как его малюют, не так легко падать вниз, как это кажется». Подстегивает еще определенный риск, что я все забуду вместе с Вейлт.
Водоворот забвения — самый длинный из всех, ведущих на землю, чтобы за время полета воспоминания Земных окончательно стерлись. На моей памяти ни одного убогого еще не вернули обратно к матушке-земле, но видимо, это как и со стеклом забвения: раз за год и палка стреляет.
Забвение. От одного только слова уже тошнит, оно проникает в самую кору мозга, раздражая своими миазмами все внутри и отравляя ядом воздух вокруг себя. Чувствую горький привкус на кончике языка, становится душно… Брезгливо сплевываю и, стиснув зубы, лечу на полную.
Нефилим с Земной еще далеко, с какой бы силой я не взмахивал своими натренированными крыльями, догнать их оказалось не так и просто, словно этому противостоят все силы небесные, но мною движет ярость за незавершенное дело и то, в чем признаваться себе не хочется.
Чудовище почти настигает Кэтрин, и неведомое до этого чувство беспокойства прочно заседает внутри, порождая страх за маленькую чертовку, что так засела в душе. И я мчу, сливаясь со скоростью света.
Кэт
Свобода!
Лечу, точно зная, что мне нужно вниз, что там хорошо… Легкий бриз касается кончика носа, рассеиваясь по всему телу, и я постепенно пропитываюсь расслабляющим душу спокойствием, словно укутываясь в его тонкий шлейф, и кажется, что так легко не было еще никогда! Не знаю почему я в этом уверена, но каждый уголок моего сознания твердо убежден в этом.
Внезапная эйфория захватывает дух, просачиваясь сквозь каждую клеточку и наполняя жизненной энергией. Теплые волны ветра развевают мои волосы, приятно щекоча за ушком, уютно обволакивают, подобно мягкому перьевому одеялу, и не позволяют упасть камнем вниз. Вниз…
Не могу отделаться от ощущения, что внутри меня зияет пугающая пустота, огромная черная брешь, будто не хватает какого-то пазла и картинка выходит неполной.
В мысли просачивается чувство, что что-то идет не так, в сознание черной дымкой врывается какая-то опасность, и я уже не знаю: то ли лечу, то ли стремительно падаю…
Пронизывающий ужас ложкой дегтя проникает под кожу, охватывая все мысли и грозясь вот-вот разорвать меня на части от переизбытка чувств! Сомкнутые веки наливаются тяжелым свинцом, успокаивая, словно я и правда нахожусь во сне, но теперь точно уверена, что это совсем не так!
Внезапно чьи-то сильные руки касаются моих плеч и грубо толкают в сторону. На мгновение попадаю в пучину мягкого пуха облаков, которые тут же выталкивают меня обратно. Что там за ними? Что было бы, если бы цепким рукам удалось выбить меня за пределы мягких стен? Я умерла бы? Кому это может быть нужно? Зачем?
Преодолевая неимоверную тяжесть, открываю глаза и вижу перед собой нависшее чудовище с разноцветными глазами и крыльями. О, Боже, откуда у него крылья и почему их нет у меня?
Ужас окутывает каждый атом вокруг, я наполняюсь страхом и быстро зажмуриваю глаза. Это кто вообще такой?! Что это такое?
Он словно бес, сошедший с обложек страшных книг про мифы и легенды. Его лицо красиво, но украшено шрамами и ожогами, перекошено от всепоглощающей злобы и презрения. Зоркие глаза пугают своим цветом: с одной стороны плещется синий океан, а с другой — пылает красное пламя.
Паническая атака охватывает разум, превращая его в мокрую вату, которая тяжело давит на череп, но я пытаюсь бороться, не знаю зачем, наверное, хочу жить…
— Даже не пытайся, — мелодичный голос звучит угрожающе, проникает в каждый нерв, завораживая и пугая.
— Кто ты? — спрашиваю дрожащими губами, не слыша собственного голоса. Не уверена, что вообще сказала это вслух.
— Уже неважно. Ты слишком смелая для простой Земной… — он замолкает, делая небольшую паузу, и в моих мыслях возникает вопрос: кто такая Земная? — Хотя, если ты смогла свести с ума самого Сатану, то я не удивлен! К тому же, ты слишком вспыльчивая для ангела, но и до демона тебе далеко — идеальный микс. Жаль, что осталось тебе недолго, — с притворным сожалением поет он и очередной раз швыряет меня в объятия пуха, который стал больше походить на стекловату, больно врезаясь в кожу и оставляя после себя болезненные ранки.
«Сатана», — только и успеваю подумать, прежде чем властные руки начинают шмонать меня в разные стороны, как грушу для битья, но стекловата, ставшая уже родной, всякий раз возвращает назад, отпружинивая.
— Сат… Сатана? — делаю попытку сказать, но легкие сдавливает, как будто кто-то с силой сжимает ребра, и я жадно хватаю губами воздух.
— А, так это водоворот забвения! Слышал, что такой есть. Не переживай, обольстительница, тебе уже недолго осталось лететь, — с этими словами он еще сильнее ударяет меня в грудь, что искры сыпятся с глаз, а из носа вытекает солоноватая струйка крови.
— Не так быстро! — недалеко раздается чей-то низкий голос, но думать кому он принадлежит у меня уже нет сил, зато цепкие руки перестают терзать мое измученное тело, но чувство приближения земли давит осознанием смерти.
— Тебе никогда не превзойти отца! — мелодичный голос приобретает едкие нотки, червяками облипая кожу. Противно.
— Ты этого точно не увидишь, — низкий голос бархатом заполняет пространство, но звучит не менее угрожающе.
Кто отец, кто сын, кто они все — непонятно. Перед глазами стоят крылья чудовища. Демоны? С ума сойти! Со всех сторон слышна какая-то возня, отдаваясь вибрацией в воздухе, а затем раздается громкий рык, от которого закладывает уши, и легкий шепот проникает прямо в мозг:
— Это еще не конец. Они не знают, какой есть туз в рукаве у нефилима, — в эту секунду меня пронзает адская боль и последнее, что я чувствую, как мне не дают упасть теплые крепкие руки.
