– Ты проследишь за моим ребенком, а я – за твоим.
***
Повозки уходили все дальше от деревни. Исха сидела, плотно запахнувшись в свой плащ с меховой подкладкой. Тулуп был бы лучше, но за всю зиму так и не представилась возможность его купить, а потому оставалось кутаться, чтобы ледяной лютовский* [лютый – последний месяц зимы] ветер не проникал под одежду, вымораживая до костей. Перед глазами все еще стоял маленький Бо. Две влажные дорожки прочертили путь по ее щекам.
Она специально осталась с ним на ночь в деревне, чтобы уехать на рассвете, пока тот еще спит. Повозка уже тронулась, когда босая худенькая фигурка в одной белой рубашечке выскочила из хаты.
– Исха! – закричал Бо и бросился бежать за ней, но был ловко перехвачен крепкой рукой Анельки. – Я хочу с тобой! Я хочу с тобой! Хочу с тобой! – мальчик захлебывался в рыданиях, пытаясь лягаться, но все без толку, женщина держала его железной хваткой. – Ты обещала!
Исха зажала рот рукой, с силой прикусив ладонь. Она говорила, что больше не уйдет. Выходит, соврала. Но так нужно. Ребенку не место там, куда она отправляется. И все же от этого легче не становилось. Она чувствовала себя предательницей. Будет ли он ей когда-нибудь доверять или эта дверь закрылась навсегда?..
Даже сейчас, спустя несколько лучин после отъезда, у нее все еще тряслись руки. Ведьма не могла понять, то ли от холода, который свирепствовал снаружи, то ли от стужи, что царила внутри.
Глава 44
До границы с Коревией, куда они направлялись, оставался еще примерно день пути. Солнце давно спряталось за лесом, но повозки продолжали свой путь еще несколько часов, пока плотная темнота не окутала все вокруг. Решено было сделать привал до рассвета, чтобы дать отдых лошадям. Крестьяне покормили животных и распрягли на ночь. Повозки поставили кругом, а в середине развели большой костер, чтобы согреться. Исха все это время сидела тихо, она не собиралась никому показывать свои способности. Даже несмотря на то, что мужчины почти лучину безуспешно пытались добыть огонь с помощью кремня и кресала. Только когда они уже были готовы сдаться – заледеневшая древесина никак не хотела разгораться от трута – ведьма незаметно сделала несколько движений кистью. Первые язычки пламени робко начали лизать дрова. Женщина подвинулась ближе к теплу. Сердце все еще екало при виде большого пламени, но холод сейчас – сильнее. Ей необходимо согреться. Ужинали в молчании. Все замерзли за целый день и блаженно впитывали огненное тепло. Да и не до разговоров было. Мужчины понимали, что могут больше не увидеть свои семьи.
Исха украдкой разглядывала их и не понимала, как они, ни разу в жизни не державшие оружия, кроме топоров да ножей, будут противостоять обученным ратникам? И все же княжеству нужно как-то защищаться. Веренир рассказывал, что их армия слишком мала. Но из-за мирного договора с Коревией большая армия была и не нужна, экономически крайне невыгодно долгие годы содержать за счет княжеской казны тысячи мужчин, которые сами ничего не производят. Но вот, мир не подписан. Кто мог вообще об этом подумать? Союз с княжеством королевству крайне выгоден, потому что Коревия получала свободный доступ к морю, а значит – выгодным торговым путям. Исха не знала подробностей, но очевидно, раз они направляются к границе с королевством, сражения происходят именно там, а это могло означать только одно: Коревия переметнулась на сторону Империи. Интересно, что молодой император пообещал королю? Ведь и глупцу понятно, что сначала захватчики поделят княжество, а потом станут разбираться между собой. И здесь перевес будет явно не в сторону Коревии. На что надеется Галлард Анаэль?
Погрузившись в мысли Исха не сразу поняла, что она единственная из всей компании бодрствует. Похрапывал даже тот невысокий коренастый мужик, который по жребию первым должен был караулить этой ночью. Они не углублялись в лес, лишь немного съехали с дороги, но опасность диких зверей никуда не делась. Хотя Исха знала, что пока она рядом с мужчинами, хищники их не тронут. Постепенно женщина тоже начала клевать носом.
Но что-то вырвало ее из забытья. Она подняла голову, сонно оглядываясь. За кругом света, в котором находились они, было темно хоть глаз выколи. Исха аккуратно слезла с повозки, чтобы не потревожить спящего рядом Славия и, плотнее запахнув плащ, решила обойти небольшой лагерь вокруг. Смутное чувство беспокойства постепенно все больше ею овладевало.
Чуть дальше за деревьями, куда не проникал огненный свет, боковым зрением она различила две высокие фигуры. Исха резко повернулась в ту сторону, не сразу разглядев их. Сердце застучало в горле.
– Кто вы? – возвысила голос она.
Фигуры бесшумно сделали несколько шагов вперед и хорошо отрепетированным движением одновременно подняли арбалеты.
«Атакуй!!!» – закричал внутренний голос почему-то с интонациями Веренира.
«Я не знаю как», – попыталась возразить Исха.
Это промедление стоило ей двоих спутников. Арбалетные болты с тихим свистом вонзились в их спящие тела.
«Атакуй, демон тебя дери!»
Тени в капюшонах синхронно потянулись перезаряжать оружие.
Как и в случае с Йерскаем, когда она оказалась заперта вместе с ним в подвале, в голову пришла лишь одна вещь, которая вызывала дрожь в коленях. Исха обернулась на огонь. Он все еще горел ярко и высоко. Она подняла руки вверх, вслед за этим движением в воздух взмыли горящие дрова. Нападавшие застыли, задрав головы, с одного из них упал капюшон. Мужчина, еще не старый, но уже и не молодой, почти лысый. Он попятился, но не успел сделать и пары шагов, как сверху на него обрушился огонь, мгновением позже та же участь постигла его напарника. Одежда вспыхнула, будто пропитанная маслом. Нападавшие упали и оба стали валяться в снегу, пытаясь сбить пламя, но оно не поддавалось, продолжая свой убийственный пир. Нечеловеческие крики сгорающих заживо больно отдавались в ушах. Первым порывом ведьмы стало отвернуться и зажать уши, но она заставила себя смотреть. И вдруг поняла, что ничего не чувствует. На душе не было той тяжести, которая преследовала ее после убийства Йерская. Она смотрела, как догорает одежда на уже затихших телах и понимала только то, что ей пришлось так поступить.
Сколько времени Исха простояла без движения, она не знала, но из состояния оцепенения ее вывел стон. Женщина обернулась. На нее с совершенно одинаковым выражением на лице смотрели три пары испуганных глаз.
– Они хотели нас убить, – сухо сообщила Исха.
Мужчины закивали. Стон повторился. Он доносился из ее повозки. Быстрыми шагами она приблизилась к Славию. Болт пробил ему живот, древко торчало изнутри. Он был настолько молод, что еще не брил щеки, на них пробивался лишь редкий пушок.
– Славий, слышишь меня? Все будет хорошо, – она приложила руку к его лбу с холодной испариной. Погружая раненого в глубокий сон, она услышала глухое:
– Ерох умер…
***
Ведунья сделала все, что могла. И даже больше. Не только залечила рану, но и заговорила Славия на удачу, чтобы стрелы и арбалетные болты обходили его стороной, чтобы холодное оружие не причиняло вреда. Конечно, если кто-то решит навредить конкретно ему, заговор не поможет, но в толпе, в общем бою, это сильно повысит шансы остаться в живых. Она держала слово, данное Анеле.
Руки были в крови. Несмотря на то, что ей пришлось снять плащ, чтобы вытащить болт из тела раненого, холода она не ощущала. Молодой человек все еще спал, восстанавливая силы. Чуть пошатываясь, она отошла от стоянки туда, где лежал толстый слой нетронутого снега, и принялась стирать кровь.
Кто эти люди? Они не разговаривали. Их целью было убийство. Хорошо обученные грабители или кто-то еще? Уже неважно. Серые предрассветные сумерки постепенно сменили непроглядную ночную темноту.
Она посмотрела на их небольшой лагерь. Мужчины в тягостном молчании собирали хворост для погребального костра своего товарища. Ероху она при всем желании не смогла бы помочь. Он умер мгновенно: болт пронзил висок.
