— Аран! — зову я и больше не хочу думать ни о каких мужчинах. Только вода. Только ее восхитительная синева.
Призрачный воин оборачивается на мой голос, смотрит на меня внимательным взглядом темных глаз, облегченно выдыхает и… опускает меч. Со всех сторон обрушивается разнообразная гамма звуков — где-то капает вода, рядом тяжело дышит полковник, под ногами у него постукивают мелкие камушки. Хаган Ирэ тяжело опирается на свой меч, воткнув его в землю. Но мне уже не интересно все это. Я иду к озеру.
— Подними кольцо, — Аран возникает прямо передо мной.
С досадой думаю, что он мешает мне. Но я ведь так хотела его видеть. Так скучала по нему. Взгляну на него одним глазком и пойду дальше.
Медленно, через силу поднимаю голову, останавливаю взгляд на его губах, скольжу по впалым заросшим щекам, смотрю в темные глаза. И тону. Словно в омут с головой. Все мутнеет вокруг. Не вижу больше ничего, кроме темно-серых глаз.
Это как с озером. Ужас сжимает внутренности, но ты хочешь этого. Знаешь, что пучина проглотит тебя, сожрет и не подавится, но именно об этом ты и мечтаешь. Только этого ты и ждешь: остаться один на один с бездной. Навеки.
Нет. Это хуже, чем с озером. Страшнее, чем утонуть в голубой воде. Ужаснее, чем все, с чем я сталкивалась раньше. Потому что озеро заберет тебя целиком, отнимет дыхание, успокоит тело, навсегда усыпит душу… А эта бездна вырвет эту самую душу, унесет с собой, а тебя оставит медленно умирать в одиночестве, без души, даже без себя самой.
Я словно смотрю на Арана и вижу впервые.
— Кто ты? — шепчу я.
— Ты знаешь, — он не сводит взгляда с моих губ, а потом…
Руку обжигает и пронзает сотней игл. Я вскрикиваю и, наконец, гляжу вниз: прямо передо мной на гладком камне лежит мое кольцо — как раз в том месте, где сражался Аран. Я, как завороженная, опускаюсь перед ним на корточки и поднимаю мой остроугольный амулет. Кольцо садится на палец так, словно именно этого предмета и не хватало на моей изящной руке. Поднимаюсь и понимаю, что Арана больше нет рядом.
Зато есть Мастер Ирэ. Он сжимает меня, приподнимает ровно настолько, чтобы я не сбила ноги о камни, и тащит прочь от злополучного озера, от моих страхов. Я не вырываюсь, знаю, что бесполезно, а лишь смотрю из-за плеча куратора на магическую синеву удаляющегося подземного водоема. Мысленно я обещаю озеру вернуться. Зачем? Чтобы раствориться в этой пучине без остатка. Чтобы… чтобы убедиться, что я не забрала свою бездну с собой.
38
— Я же сказал, ни в коем случае не снимать повязку! — рассеченная скула полковника кровоточит, а из глаз, кажется, вот-вот посыплются молнии — так он зол. — Вы вообще не способны подчиняться приказам?!
Света, все еще пробивавшегося сквозь расщелину из грота, как раз хватает на то, чтобы разглядеть Хагана Ирэ и понять, что никаких смертельных ран древний воин ему не нанес. И на том спасибо.
— Да если бы я подчинилась вашему приказу, я бы до сих пор стояла там в абсолютной тишине, а вы бы, между прочим, уже таким же призраком парили бы над своим бездыханным телом! — претензии куратора немного приводят меня в чувство, отодвигают мысли об озере и Аране на второй план.
— И вообще, почему ЭТО реагирует на вас?! — мастер Ирэ рычит, как разъяренный зверь. Чудо будет, если своими воплями он не спровоцирует какой-нибудь обвал. — Вы ЭТО хотели забрать?!
— ЭТО — семейная реликвия, между прочим! — я перехожу в открытое наступление.
Меня задевает то, с каким презрением он отзывается о моем единственном друге, пусть и призрачном. Мои собственные страхи по поводу Арана, затопившие меня несколько минут назад, кажутся мне глупыми. Очевидно, озеро действительно сводит меня с ума. Иначе и быть не может.
— СЕМЕЙНАЯ РЕЛИКВИЯ?! — у полковника явно задергался глаз.
— У каждой семьи свои реликвии, — пожимаю плечами я, не видя ничего предосудительного в семейном призраке.
— Эта реликвия чуть меня не убила!
— Ну не убила же, — смотрю на проглядывающий сквозь прорези торс моего куратора. — Кстати, вам, пожалуй, к лекарю надо бы.
— Молчите лучше, — бросив на меня последний испепеляющий взгляд, куратор первым направляется по темнеющему нерукотворному коридору.
Я подавляю в себе желание оглянуться и направляюсь вслед за разгневанным мастером Ирэ. Украдкой глажу кольцо и тут же чувствую легкое прикосновение к щеке. Теперь это именно прикосновение. Почти невесомое, словно дотронулось перышко, но все же уже не ветерок.
— Я рядом.
Эта простая фраза оказывает на меня поистине магическое влияние. Вся нервозность от пережитого сразу же испаряется, и я благодарно улыбаюсь в темноту. Конечно, к Арану у меня примерно тысяча вопросов, а может и чуточку больше, но не сейчас же мне их задавать. Поэтому я просто позволяю себе насладиться чувством защищенности.
Обратный путь в молчании кажется муторно долгим. Ребра с каждым шагом болят все сильнее, а сумка с чудесным Аэртовым лекарством осталась в аудитории. К тому моменту, как мы поднимаемся в маленькую каморку моей комнаты, я совсем уже валюсь с ног, а полковник по-прежнему зол, как демон. Он сосредоточенно оглядывает мою обитель, стопку книг на столе, нетронутую кровать, бросает на меня тяжелый, как сегодняшний день, взгляд.
— Как вы понимаете, кадет, у меня к вам будет очень много вопросов.
Вот это я как раз понимаю, поэтому, повинно опустив голову, киваю. Уже у двери я останавливаю куратора окликом.
— Мастер Ирэ, — я преданно смотрю на Хагана. — Прошу вас сохранить секрет моей реликвии.
Полковник в очередной раз сверкает глазами, открывает рот, чтобы сообщить мне что-то явно нелицеприятное, но, подумав, все же кивает. Благодарно улыбаюсь в ответ и решаю воспользоваться добротой мастера в полной мере.
— Этот день выдался тяжелым для меня… И для вас, конечно, тоже, — быстро добавляю я, заметив недовольный взгляд полковника. — Вы не могли бы передать кадету Ивесу, чтобы он заглянул ко мне? Только он может залечить мои душевные раны.
Глаза Хагана Ирэ стремятся покинуть орбиту, губы складываются в вытянутую букву «О».
— Да вы что, кадет Арос, совсем совесть потеряли? — куратор дергается так, словно желает меня придушить. — Я вам сводня что ли?!
Я ничего не успеваю ответить, как мастер уже вылетает за дверь, хлопнув ею так, что дрожат мутные стекла, за которыми, кстати, уже успело стемнеть. Долго же мы путешествовали.
— Мне нравится, что ты придерживаешься заданной линии поведения, — слышу рядом насмешливый голос. — Раздражать — так всех.
Щелкаю выключателем газового светильника. Только потом поворачиваю кольцо и смотрю на Арана. Из-за циничной кривоватой улыбки и плутоватого взгляда с прищуром он походит на разбойника. Мне хочется его обнять, но я тут же одергиваю себя. Обниматься с призраками дело неблагодарное.
— Скучала? — он правильно понимает мой взгляд.
— Ты даже не представляешь, как! — выдыхаю я.
Не удерживаюсь, подхожу к нему вплотную, чувствую мягкое сопротивление, словно уперлась в облако пуха. Конечно, не объятия, но меня устраивает и это. Закрываю глаза, прижимаюсь щекой к его груди, насколько это вообще возможно, и чувствую, как облако пуха обхватывает меня кольцом. Пожалуй, это самое нежное из всего, что происходило со мной когда-либо.
— Ты что устроил? — через время отстраняясь спрашиваю я.
Подхожу к кровати, и, постанывая от усиливающейся боли, принимаюсь на нее укладываться. Это оказывается не так-то просто. Я так и не нахожу себе позы, в которой мне не больно и замираю, лежа на спине.
— Ему доверять нельзя, — коротко бросает Аран, следя за каждым моим движением.
— Почему? — не то, чтобы сейчас меня это особо волнует…
Скорее бы пришел Аэрт со своим чудо-лекарством. Надеюсь, полковник все же передал ему мою просьбу.
— Он хотел забрать то, что принадлежит тебе, — призрак опускается рядом на кровать и тянется к моим ребрам.
