Джина явно сказала ей что-то очень неприятное.
Как же я люблю эту девушку.
После нескольких часов ходьбы, которые показались мне бесконечно долгими, мы, наконец, добираемся до лагеря Аарона. Я четко улавливаю момент, когда люди рыжего верзилы замечают меня. Раздаются свист и радостные возгласы.
— Смотрите кто вернулся! За добавкой пришла? — кричит мужчина.
— На этот раз до комы его затрахаешь? — смеется другой.
Вот дерьмо.
Ну почему они так громко кричат?
Украдкой смотрю на Дэйна, муж в ярости. На суровом лице заходили желваки, глаза прищурены.
— О чем, черт возьми, они говорят? — спрашивает он, поднимая руку, чтобы все остановились.
Вот блин.
— Они думают, что я… Но я этого не делала… И…
И тут из палатки как ошпаренный вылетает Аарон. Злой, лихорадочный взгляд ищет меня. А обнаружив, бешено тычет в меня пальцем. Дэйн встает передо мной, загораживая от посторонних взглядов.
— Какого хрена ты вообще дышишь в сторону моей жены? — рычит Дэйн.
Черт, когда хочет, он может быть очень страшным.
— Жены?! — слышу потрясенный голос Аарона. — Хочешь сказать, что эта мелкая блондиночка твоя жена?
Дэйн подходит к Аарону, таща меня за собой.
— Именно это я и сказал. Так что, у тебя какие-то проблемы? Потому что после всего того дерьма, которое я только что услышал, я тебе их устрою.
Съеживаюсь от чистого гнева, сквозящего в его голосе.
— Мы не хотим драки, — отвечает Аарон, оглядываясь на наших бойцов. — Забирай ее и убирайся к чертовой матери!
Дэйн передает меня Сэму, который оттаскивает меня подальше от мужчин.
— Сэм, какого черта?
Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, Дэйн бьет Аарона прямо в челюсть. Рыжий великан падает на землю, но поднимает руку, давая знак своим людям не вмешиваться.
— Еще хоть слово о моей жене, и я вырежу всех твоих бойцов.
Дэйн притягивает меня к себе, а затем кричит:
— Уходим пока я не передумал.
И мы быстро убираемся оттуда к чертовой матери.
Рассказывать Дэйну о подробностях произошедшего в лагере было ужасно. Но еще ужаснее было наблюдать, как он избивает Джейса и Сэма. Он был зол. Даже не так. Муж был в ярости. В каждом его движении сквозил дикий, безумный гнев. Когда я рассказала ему, что Аарон видел меня голой и прикасался ко мне, он едва не отправился обратно в лагерь, чтобы убить застранца. Пришлось приложить немало сил, чтобы его отговорить.
— Я сделала то, что нужно было, чтобы никто не пострадал, — говорю я ему. Муж сидит на бревне, обхватив голову руками.
— Он, бл*ть, прикасался к тебе! Никто не смеет трогать тебя, Оливия! Он, черт возьми, видел тебя голой! Я тебе обещаю, если еще раз его увижу, то убью, не раздумывая!
— Дэйн…
— Убью! — рявкает он.
Я провожу рукой по его длинным спутанным волосам.
— Все закончилось. Не думай об этом.
— Не сейчас, Оливия, — шипит он сквозь стиснутые зубы. — Мне нужно побыть одному. Нужно успокоиться.
— Дэйн…
— Мне нужно пройтись, иначе могу сделать то, о чем потом буду сожалеть.
И Дэйн быстро проносится мимо меня, по пути ударяя кулаком по дереву. Садясь на его место, я тяжело вздыхаю.
По крайней мере, пока никто никого не убил.
Просыпаюсь от громкого рыка.
Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что заснула у бревна.
Вот черт.
Быстро вскакиваю с места и, выхватив нож, прячусь за дерево. И тут же замечаю источник грозного звука — медведерекс. Острые зубы, темный мех и желтые голодные глаза. Кажется, этот еще больше, чем предыдущий. Неуверенно переминаюсь с ноги на ногу. Как, черт возьми, мне выбраться из этой передряги? Ни лука, ни стрел. Можно было бы попробовать метнуть в тварь нож, но неизвестно достанет ли острие до сердца.
— Оливия! — слышу окрик Дэйн откуда-то из-за спины зверя. — Беги!
Но я не могу убежать.
Только крепче сжимаю нож.
В ужасе наблюдаю, как Дэйн прыгает зверю на спину и вонзает нож в грудь. Зверь хватает Дэйна и впивается острыми клыками ему в шею. Я бегу на помощь, но уже слишком поздно.
Повсюду кровь.
Дэйн лежит на голой земле без движения. С разорванным горлом.
Он мертв?
Боль в груди не дает дышать.
Стою на месте словно окаменев и совершенно забыв о звере. Если бы меня сейчас убивали, я, наверное, даже не почувствовала бы. Наконец заставив себя двигаться, бегу к Дэйну и падаю на колени возле тела любимого. Судорожно хватаю его за запястье. Пульса нет. В этом теле больше нет жизни. Дрожащими пальцами убираю ему волосы с лица и чувствую, как по щеке скатывается первая слезинка.
Я встряхиваю Дэйна.
Но он не просыпается.
— Да проснись же ты, Дэйн! — хрипло шепчу я. — Ты должен проснуться!
Он же непобедимый. Он не может умереть!
Не может.
Я ему не позволю!
Поднимаю взгляд — зверь исчез.
А я только что все потеряла.
— Оливия, проснись.
Кто-то легонько трясет меня за плечи. Открываю глаза и встречаюсь со знакомым карим взглядом.
— Ты плакала во сне, — хмуро говорит муж. — Детка, что случилось?
Я сажусь и сонно оглядываюсь вокруг. Люди спокойно спят, устроившись в тени деревьев. Двое мужчин-дозорных сидят у костра неподалеку.
— Это был сон? — шепчу я, глядя на Дэйна. Порывисто обнимаю мужа. — Я думала, что потеряла тебя.
— Все хорошо, Оливия. Я здесь, с тобой, — нежно говорит он, целуя меня в макушку. — Это просто дурной сон.
Теперь я вспомнила, Дэйн ушел, чтобы успокоиться, но вернулся уже спустя десять минут. Затем мы поели и легли спать. Должно быть, мне все это приснилось.
И Слава Богу.
