наконец его лопата стукается о что-то, по звуку напоминающее глиняный кувшин. Бросившись на колени, он принимается руками выбрасывать наружу пригоршни земли.
Фермер тем временем откладывает рацию, выходит из машины и вынимает из багажника нечто совсем другое. А именно – дробовик. Выхватывает из бардачка пригоршню патронов, переламывает ствол ружья и начинает его заряжать.
– Феникс! Скорее! – умоляю я, отступая задом наперед к дальней стороне круга.
Но моему защитнику сейчас важнее всего добыть наконец свой давний клад.
– Я же тебе говорил, Наблюдатель не может войти в круг, – не оборачиваясь, бросает он.
– Но у него ружье!
Феникс вскидывает голову – и видит, как фермер решительным шагом направляется к границе круга с оружием наперевес. Он прицеливается – и в этот миг Феникс наконец выхватывает глиняный кувшин из тайника, вырывает пробку и переворачивает его. На траву выпадает несколько камешков и мелких монеток.
– Черт, он пустой! – яростно кричит Феникс, а фермер разражается хохотом:
– Не хотел мешать тебе развлекаться, парень, но теперь признаюсь: твои безделушки уже забрали мои ребята. Они большие любители покопаться в земле и поиграть в кладоискателей.
Феникс в отчаянии перебирает пальцами пригоршни пустой земли.
– А еще я вас поймал, – ухмыляется фермер и, вскинув ружье с границы круга, целится мне прямо в грудь.
Я замираю, словно вросла в землю. Два дула двустволки смотрят на меня черными дырами, похожими на глаза стрелка.
Тот усмехается:
– Ха! Попасть в вас так же просто, как загарпунить рыбу, плавающую в бочке…
Феникс вскакивает и бесстрашно идет ему навстречу, прямо на дуло дробовика:
– Стой! Что ты делаешь? Ты не можешь ее застрелить. Танас этого не хочет. Он хочет не этого!
Ухмылка фермера становится еще шире:
– Нет, ее я и не собираюсь убивать. Не велено. Только если будет убегать. А вот тебя – отличненько могу…
Он переводит ствол ружья на Феникса – и в этот миг мой защитник швыряет ему в лицо горсть земли. Ружье у врага в руках выстреливает, но Феникс успевает нырнуть в сторону – и дробь ударяет в один из стоячих камней, так что от того разлетаются мелкие осколки.
– Дженна, бежим! – кричит Феникс, подхватывая рюкзак, и со всех ног несется прочь из священного круга.
Как кролик, за которым гонятся собаки, я бегу за ним, спотыкаясь, вниз по склону. У меня за спиной рычит и чертыхается фермер, временно ослепленный – земля попала ему в глаза. Феникс бежит рядом, рюкзак на бегу бьет его по спине. По полю раскатывается второй выстрел дробовика, пули свистят мимо… Но ни одна не задевает меня. Мы ныряем в лес и под укрытием деревьев слышим, как вслед нам визжат пули следующего выстрела, пролетая над головой.
19
– Ох, едва не попались! – выдыхаю я, слезая с мотоцикла и снимая шлем. Феникс гнал как сумасшедший несколько миль, при этом то и дело куда-нибудь сворачивал, чтобы убедиться, что за нами нет хвоста. Наконец мы остановились на берегу реки. Здесь совсем пусто, на лугу нет ничего, кроме цветов и высоких трав.
– Да… едва не попались, – морщась, словно от боли, Феникс слезает с сиденья, пинком ноги откидывая подножку, чтобы поставить байк. После чего он сбрасывает с плеч рюкзак – и я вижу, что тот в нескольких местах пробит мелкими дырками. Да что там рюкзак – кожаная куртка тоже тут и там продырявлена.
– Он все-таки в тебя попал, – охаю я. Теперь я наконец понимаю, что Феникс закрыл меня собой от выстрелов фермера.
Феникс бредет к реке и падает на колени у края воды. Молча смывает с рук присохшую грязь и умывается. Подойдя ближе, я вижу, что он морщится от боли.
– Сильно он тебя? – неловко спрашиваю я.
– А это ты мне скажи. – Он со стоном стягивает куртку, и я вижу, что футболка насквозь пропиталась кровью. Я зажимаю себе рот, чтобы не заорать от ужаса – крови слишком много, что же ее так много? На секунду к горлу подкатывает тошнота.
– Совсем все плохо? – Феникс замечает, как я перепугана.
Я изо всех сил стараюсь взять себя в руки и как можно спокойнее пожимаю плечами:
– Ну, так я не очень вижу, нужно снять футболку, чтобы я посмотрела.
Я осторожно помогаю ему стянуть футболку. Морщась от жалости, осматриваю раны от выстрелов – вся спина в крови и рытвинах от дроби, но куртка и рюкзак, кажется, приняли на себя большую часть удара. Синяков больше, чем открытых ран.
– Похоже, большая часть дроби вошла неглубоко, – сообщаю я.
– Все равно жутко больно, – выдыхает Феникс сквозь зубы. Он машет рукой в сторону изрешеченного рюкзака: – Там, в боковом кармане… аптечка…
Я протягиваю ему металлическую коробку с вмятиной на крышке: каким-то чудом аптечка уцелела.
– Угу, молодец. Вот ты меня и подлатаешь, – он возвращает аптечку мне.
– Я?
Он кивает. Я смотрю на аптечку, как на какой-то инопланетный артефакт, потом перевожу взгляд на его окровавленную спину.
– Может, лучше в больницу?
Феникс смотрит на меня одновременно насмешливо и с жалостью:
– К сожалению, Дженна, мы лишены этой прекрасной возможности… если, конечно, не хотим, чтобы нас арестовали.
Я неохотно открываю крышку и диким взглядом обвожу весь набор бинтов, пластырей, турникетов, антисептических салфеток, шприцев и марли.
– И что мне со всем этим делать?
– Да что обычно. Меня спасать. – Он улыбается, и его уверенность в моих медицинских способностях кажется мне настолько же обнадеживающей, насколько необоснованной.
– Но я же никогда не… – Я не договариваю, ведь и так понятно, что мне на это ответит Феникс. – Ладно, – вздыхаю я. – Как-нибудь разберемся.
Я копаюсь в аптечке, не зная, с чего начать. У нас в школе были курсы первой помощи, но ведь совсем базовые! Типа там как приклеить пластырь… что делать, если укусила оса… звоните 103 или 112. А вот как быть с огнестрельными ранениями, я что-то не очень знаю. И тут мне вспоминается Отблеск событий в бомбоубежище. Тогда я слишком психанула, чтобы обратить внимание на детали, но на мне ведь точно был белый халат. Одна за другой передо мною встают картины из той жизни, где я была санитаркой во время Второй мировой войны. Я позволяю Отблеску заполнить сознание и полностью доверяюсь интуиции. Надеваю хирургические перчатки, осторожно протираю спиртовыми салфетками спину Феникса. Нахожу пинцет, его тоже обеззараживаю с помощью салфеток. Уверенными точными движениями подцепляю и вытаскиваю дробины – Феникс каждый раз сжимает зубы, чтобы не закричать. Наконец с дробью покончено. Я промываю раны, потом накладываю повязки и клею пластыри. Отхожу в сторону и осматриваю результат работы.
– Ну что, доктор Дженна, каковы мои шансы? – ухмыляется сквозь боль Феникс.
– Ты похож на плохо упакованную посылку с почты, везде дырки и скотч! – Шутка так себе, но я смеюсь от облегчения. – Зато ты жив!
Феникс тихонько качает головой:
– Да уж, иногда
