выпустил стрелу. Стрела вонзилась в грудь человека, он захрипел, задёргался, вызвав в свите Короля новое радостное оживление.
— Этот старик позволил себе сказать, что моё поведение недостойно Короля! — лицо Люциуса исказилось от гнева.
— Ваше Величество, я совершенно согласен с Вами! Синт старый человек, его взгляды так сказать несколько отсталые! И между нами говоря, мне он тоже не особенно нравиться! Но если казнить командира рыцарской конницы накануне битвы, это может негативно сказаться на нашей армии в целом! Поэтому я бы рекомендовал…
— Ты хочешь сказать, что я не могу отрубить голову тому, кому захочу? — Люциус злобно уставился на Рибона, в его маленьких глазах, канцлер прочитал тупую животную злобу. «Маленький ублюдок!» — подумал Рибон.
— Конечно же, Вы в праве, делать всё что пожелаете, мой Король! Но всё же я бы рекомендовал, отложить казнь до того момента когда мы разгромим этих жалких крестьян! — канцлер позволил себе чуть повысить голос и Король Люциус смутился. Он выпустил в хрипящего человека ещё одну стрелу, несчастный дёрнулся и затих.
— Отличный выстрел, Ваше Величество! — произнёс кто-то из свиты Люциуса. Маленький Король оставил этот комплимент без внимания.
— Хорошо, — произнёс Люциус опуская лук, — я хочу его голову сразу после битвы с этим сбродом!
— Я преподнесу её Вам, Ваше Величество! — Рибон поклонился, бросил взгляд на мёртвое обвисшее на верёвках тело и поклонившись пошёл к своему шатру. Не дойдя до него, он свернул в сторону лагеря Синта. В рыцарском лагере, царило оживление, оруженосцы снимали шатры, собирали вещи. Рибон заметил высокую не погодам моложавую фигуру Синта и поспешил к нему.
— Что здесь происходит? — спросил он у старого рыцаря.
— О, канцлер Рибон! — Синт слегка поклонился. «Он никогда не называет меня великим Канцлером!» — подумал Рибон с раздражением.
— Я приказал перенести наш лагерь выше на холм! Здесь воздух слишком уж гнилой! — сказал Синт, кивнув в сторону лагеря маленького Короля.
«А старик-то ещё не выжил из ума!» — подумал Рибон с некоторым уважением.
— Что ж это Ваше право, как командира рыцарской конницы! — сказал он с деланным равнодушием.
— О чём Вы говорили с его величеством?
Лицо Синта скривилось.
— У нас вышел спор о том какие поступки допустимы для того кто считает себя Королём, — отвечал Синт.
«А вот это глупо! Старый ты дурак!» — подумал Рибон.
— Прискорбно, — протянул он задумчиво.
— Что? — резко спросил Синт.
— Прискорбно, что в нашем лагере постоянно случаются всякие споры на пустом месте! — Рибон потрогал кончиком языка больной зуб и боль опять вернулась.
— Мне не кажется это неважным! Я бы хотел следовать за достойным человеком и уж тем более за достойным Королём! — отчеканил каждое слово Синт.
Рибон прикинул, как будет выглядеть отрубленная голова старика.
— Это Ваше право Сир Лукас, — Рибон поморщился, — как Вы думаете, когда эта чёртова река, наконец, замёрзнет?
— Я не алхимик и не колдун, — отвечал Синт, — однако могу сказать точно, что пока лёд не встанет переправляться это безумие! Мы потеряем армию на одной переправе и, отдадим Королеве Вендис победу, даже толком не вступив в битву!
— Самозваной Королеве! Хотели вы сказать! — поправил его Рибон.
Синт смерил его презрительным взглядом и канцлер на секунду испытал желание немедленно подарить голову Лукаса маленькому Королю.
— Кто из них самозванец покажет битва! — сказал Синт.
«Даже за то, что я слушаю такие речи, мне положено отрубить голову!» — подумал Рибон.
— Вам не кажется, сир Лукас, что Ваши слова попахивают изменой? — спросил канцлер.
Синт отвернулся от него и начал распекать своих нерадивых оруженосцев. Рибон поклонился несгибаемой спине старого воина и пошёл к своему обиталищу. Путь его проходил вдоль обрывистого берега реки. Он смотрел на далёкие ряды телег и дым от костров, ему показалось, что костров стало больше. По возращении в свой шатёр его ожидали два пришедших почти одновременно письма. В первом, начальник канцелярии извещал его о прибытии небольшого отряда горцев в столицу и справлялся, что с ними делать. Во втором сообщалось, что бандиты атаковали гавань и все корабли, на которых должны были доставлять припасы в их лагерь, сожжены. Трогая ноющий зуб Рибон думал о том, не пора ли ему вернуться в столицу. Пока он колебался, уже вечером пришло второе письмо от начальника канцелярии, в нём сообщалось, что Цитадель захвачена бандой Риверстоунского палача, а сам начальник канцелярии и начальник королевской стражи стали заложниками Сайруса Стоуна.
Теперь палатка Синта, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать шатром, стояла на вершине холма. Весь лагерь правительственной армии отсюда был как на ладони. Сидя на бочке рядом с палаткой, сир Лукас смотрел на королевский лагерь. Сильно выделялось два шатра, один который Лукас окрестил про себя, бродячим цирком, был шатром маленького Короля. Вокруг этого шатра, размером с небольшой замок теснились другие такие же вычурные шатры, поменьше принадлежавшие его свите. Они были таких же ярких кричащих расцветок, Синту они казались разноцветными кляксами. Шатёр канцлера Рибона огромный, чуть меньше королевского, чёрный с золотом, был похож на небольшую церковь. Синт перевёл взгляд за реку. В лагере восставших не было заметно особого движения и это неприятно кольнуло Синта в самое сердце. «С самого начала надо было размещать лагерь на холмах!» — подумал он с раздражением. Он говорил об этом Королю, но тот его не послушал. Теперь, когда сир Лукас перенёс свой лагерь на холм, ему донёс верный человек из свиты маленького Короля, что Люциус взбесился, избил двух своих оруженосцев, орал и требовал от своей свиты принести его, Синта голову. Сир Лукас опять перевёл взгляд за реку. Вечерело, тьма постепенно сгущалась, в лагере повстанцев загорелись костры, люди переходили от одного костра к другому. Весь их лагерь состоял из серых дешёвых палаток, или повозок приспособленных под походные жилища и даже жёлтый шатёр Королевы выделялся разве что несколько большими размерами, да ещё знаменем рода Рейгарденов развивавшимся над ним. Синту опять показалось странным, что в лагере так мало людей. Ему пришло в голову, что возможно, эти серые тени, ходящие от костра к костру, пытаются создать у королевской армии ощущение того, что в лагере восставших много людей. Из той низины, в которой Король Люциус и канцлер Рибон разместили свою армию увидеть этого было невозможно, но сейчас с высоты самого большого холма с этой стороны реки, Синт отлично видел весь лагерь Королевы Вендис. Синт опять отметил про себя, что снова назвал её Королевой, не лже-королевой, не самозванкой, а именно Королевой. Уже не в первый раз. Он попытался
