Глава 32. Дурацкая затея!
Глава 32. Дурацкая затея!
— Вот видите, — Валерия укоризненно посмотрела на оторванную дверную ручку в руках Тоцкого, — благодаря вам, мы теперь тут заперты.
Она заметила в его глазах виноватый проблеск. О! Какая редкая эмоция! Лере понравилось, и она решила усилить его душевные терзания.
— Теперь я продрогну до костей и заболею. Меня сразит тяжёлое ОРВИ, — может, Тоцкому неизвестна расшифровка этой аббревиатуры, тем лучше — пусть думает, что это что-то страшное. — Я не смогу посещать занятия, получу много неудов — и это опять будут наши общие неуды! Кстати, я уже дрожу как осиновый лист!
Наверно, Валерия слегка переиграла, потому как виноватый блеск в глазах Тоцкого сменился каким-то самодовольно-каверзным.
— Я не дам вам замёрзнуть, — с угрожающей ухмылкой произнёс он.
Лера расслышала в интонации возмутительный многозначительный намёк. И ладно бы намёк — Тоцкий принялся методично расстегивать пуговицы своей рубашки.
Спокойно, Лера, спокойно. Тебе всего-то хотят предложить, чем накрыть озябшие плечи, а не то, что ты подумала. Кстати, да — что за странные мысли ей приходят в голову? Хотя чему удивляться, если все началось с того, что этот харизматично-зловредный тип привёл её в гостиничный номер. Невольно будешь думать о том, что тебя пытаются соблазнить.
Вообще, справедливости ради надо признать, что в качестве соблазнителя Тоцкому можно чемпионаты выигрывать, если такие проводились бы. Смотреть, как в полумраке открываются всё новые и новые участки его накачанного тела, было заворожительно и даже волнующе. Пришлось нервно сглотнуть и в очередной раз отметить, что с чисто физиологической точки зрения Тоцкий её будоражит. Хотя Лера не чувствовала в этом ни грамма своей вины. Это всё природа, которая расщедрилась наделить этого дьявола зашкаливающей мужской привлекательностью.
Сам процесс избавления от рубашки уже достаточно разогрел Леру, Тоцкому можно было смело напяливать её назад, но он, разумеется — само благородство — накинул рубаху на плечи Валерии. Ткань казалась не тёплой, а даже горячей. Приятно. Похоже, прежний обладатель рубашки жутко разгорячён.
Валерия с удовольствием закуталась в свой трофей и стала наблюдать за тем, какую бурную деятельность развёл Тоцкий.
— Замок заклинило, но я его починю, — самоуверенно заявил он, и отправился почему-то в обратную сторону от двери.
Лера догадалась, что он пытается отыскать какой-нибудь инструмент. Но вряд ли ему это удастся, сколько бы он ни шарил на полках с сыром и ветчиной. Впрочем, пусть. Ей нравилось наблюдать, как играют и перекатываются мышцы его мощного торса, когда он обследует верхние полки.
Несколько минут безрезультатных поисков закончились тем, что Тоцкий просто отломал от стеллажа какую-то металлическую пластинку. Вот силушки-то. Видимо, решил использовать её как отвёртку или какой другой инструмент. Валерии это было неведомо. Зато она догадалась о кое-чём другом. Ничего у Тоцкого не получится. Замок заклинило не из-за того, что он грубо орудовал дверной ручкой. Механизм защёлки испортила сама Лера, когда пыталась зайти в холодильную камеру. У неё никак не получалось открыть дверь, она торопилась, суетилась, и решила на всякий случай махнуть кистью — авось магия сработает. Она-то и сработала, но видимо не очень изящно — дверь открылась, а механизм защёлки повредился.
И тут Леру накрыла мудрая мысль — дверь же можно открыть с помощью магии. Она тряхнула кистью, представляя, как округляться от удивления глаза Тоцкого, когда прямо перед его носом распахнётся дверь. Но ничего не произошло. Он по-прежнему возился с защёлкой, а дверь стояла несокрушимым монолитом. Валерия повторила свои манипуляции раз десять, и всё безрезультатно. Вот что за закон подлости? Когда не надо, всё получается, а когда надо — нет.
Ей уже и в рубашке начало становится зябко. Тепло Тоцкого развеялось, а сама по себе тонкая ткань грела слабо. А до утра ещё о-го-го. И тут в голову пришла новая гениальная мысль. А почему, собственно, Лера должна всё делать сама? Кто тут якобы страшно сильный маг?
— Дьер Ян, а почему вы не откроете дверь магией?
Он оторвался от ковыряния защёлки и посмотрел на Валерию.
— Я на нуле. Мой магический резерв полностью истощён. Восстановится в лучшем случае к утру.
Любопытство заставило спросить:
— А где вы его истощили?
— Сегодня утром дьер Анджей решил устроить внеплановую аттестацию профессорского состава, и я уже подозреваю, что это не случайность.
Да, как-то слишком много совпадений.
— Думаете, это звенья одной цепи?
— Думаю. И даже догадываюсь, по чьему сценарию играл Анджей.
— По сценарию Ольшанского?
— Наверняка.
В Лере вспыхнул гнев. Какая бессовестная подстава со стороны лётчика-залётчика. Сколько уловок, изворотов и усилий, чтобы свести Валерию и Тоцкого. Странно.
— Зачем это ему? Я не могу понять его мотивов. Вы подписали документ помолвки, чтобы не расстраивать отца, а им что двигало?
Тоцкий уже оставил в покое защёлку и стоял у двери, скрестив руки на груди. Вопрос его не озадачил — ответ у него был готов.
— Простые мотивы. Я завидный жених, не находите? — он приподнял бровь.
Какое самомнение. Ох, эту ухмыляющуюся физиономию надо было видеть.
— Но вы правы. Ольшанский старается чересчур. Я займусь его мотивами.
Тоцкий отделился от двери и направился к стеллажу, прислонившись к которому стояла Валерия. Облюбовал себе стеллаж напротив, как будто специально, чтобы расстояние между ними было не больше полуметра, и неожиданно выдал:
— Ломать дверь будете вы.
— Я?
— Угу. Метать тарелки у вас получалось, и с дверью справитесь. Приступайте, — скомандовал он так, словно преподаватель, который даёт учебное задание студентке.
Тоцкий смотрел выжидающе, даже можно сказать безапелляционно и властно. Командир нашёлся. Вот только не сильно он смахивал на преподавателя с учётом обнажённого торса.
— Я уже пробовала. У меня не получилось. Видимо, тоже резерв на нуле, — ответила Валерия обвинящим тоном. Нет, ну а кто виноват, что она все магические силы на него истратила?
— Что значит «видимо, на нуле»? — спросил Тоцкий строго и даже сердито, словно они на занятии, а она проштрафилась тем, что урок не выучила. — Вы что, не чувствуете свой резерв?
— Не понимаю даже до конца, о чём вы, — нахмурилась Валерия. Она тоже злиться умеет. — Мы ещё этого не проходили.
— Положите ладони на солнечное сплетение, — скомандовал он. — Закройте глаза. Вдохните глубоко.
Она послушалась, хоть и считала, что приказной тон тут не уместен.
— Глубже. Ещё глубже, — требовал Тоцкий. — Теперь затаите дыхание и загляните в себя. Видите?
Валерия не знала, что именно должна увидеть, но воображение почему-то нарисовало сосуд. Странный такой, старинный, с длинным горлышком.
— Пусто? — спросил Тоцкий.
— Нет. Немного есть. На самом донышке.
— Этого должно хватить. Ломайте.
Легко сказать. Валерия тряхнула кистью. Но абсолютно ничего не произошло.
— Когда магический резерв почти истощён, нужно больше усилий, чтобы вызвать магию, — объяснил ей Тоцкий.
Да Лера и так изо всех сил старалась, но толку?
— Я не чувствую покалывания в пальцах. Обычно, когда меня что-то раздражает, пальцы начинает ломить, и тогда магия срабатывает сама собой.
— Хотите сказать, заблокированная дверь, из-за которой вы рискуете простудиться и заболеть, вас не раздражает? — съязвил он.
— Раздражает, но не сильно. Я не могу злиться на дверь.
— То есть вам нужен живой раздражитель? — с сарказмом хмыкнул Тоцкий. — Что ж, готов вам его обеспечить.
На себя намекает?
— Ставлю вам неуд. Даже шесть.
— У вас, что, шесть — любимое число?
— Да. По одному неуду на каждый учебный день недели. Будете приходить после занятий и переписывать учебник по алхимии в тетрадь. До самой ночи. Копируя каждую формулу по три раза, — злорадно добавил Тоцкий.
