в одном! И хотя Гэхедж очень постарался генетически «улучшить» человека по своему подобию, ему не удалось проделать это со всем человечеством. Но теперь ты и сама понимаешь, откуда у некоторых представителей земной расы столько алчности, ненависти и низких поступков. В этом заслуга генной инженерии Гэхеджа!
Теперь у Земли и Якса серьёзные проблемы, Лиз. В первую очередь это экологические катастрофы на Земле: загрязнение окружающей среды, массовая гибель лесов, что, как ты знаешь, напрямую связано с уровнем кислорода на Земле и вымиранием кораллов. Ты прекрасно понимаешь, что от недостатка кислорода подводные растения вырабатывают своеобразный яд, и это, в свою очередь, вызывает дисбаланс во всей водной среде. Это так называемый эффект домино. Нарушив нечто, мы разрушаем абсолютно всё. В природе всё взаимосвязано. Поэтому так важно бережное отношение к ней. Если всё будет продолжаться в подобном ключе, то планета просто погибнет. Но, к сожалению, у вас на Земле миром правят деньги, а у нас на Яксе — технологии. А самое важное — ценность и сохранность планеты — отошло на второй план. Впрочем, не мне тебе рассказывать! Ты умная девочка и к тому же морской биолог. Ты сама всё прекрасно понимаешь.
Однако я продолжу.
Поскольку защита жемчужины больше не работает, в водоёмы нашей планеты внедрился неизвестный доселе вирус. Так сработала своеобразная защитная реакция Якса. Когда планете угрожает опасность, она таким образом защищает себя от паразитов. В данном случае паразитами являемся мы. Внешне прозрачная и чистая Амэдэхи наполнилась новыми микроорганизмами, которые постепенно подтачивают здоровье всего Якса. Многие из моих последователей проживают в «лесной воде» и погибают из-за невозможности нормально дышать. А как ты уже знаешь, рождаемость на Яксе отсутствует, поскольку жители нашей планеты бессмертны. По крайней мере, до этого были… Теперь же мы расплачиваемся за нашу самонадеянность», — с грустью закончила Анпэйту.
«Я как можно скорее передам вам Яксил Тун! — лицо Элизы выражало непоколебимую решимость. — И этот Гэхедж… У меня просто нет слов. Он отвратителен…»
«Лиззи! Сейчас я попытаюсь тебе кое-что объяснить, — прервала Анпэйту разгорячённую девушку. — Пойми одну интересную вещь! В нашем Универсуме нет абсолютного зла! Точно так же, как нет и абсолютного добра! Вселенная была бы очень примитивной и скучной, если б в действительности было так! И все поступки каждого существа можно понять и объяснить. Мы все очень разные, Лиззи! К примеру, ты осуждала Франко за его дурной поступок. Но в тот момент он находился под воздействием силы жемчужины и любви к тебе, девочка моя. Точно так же я могу объяснить поступки Гэхеджа. Он действительно свято верит, что прорыв в технологиях — это наше будущее, ведущее к процветанию планеты. Но всё, что чрезмерно, — это нехорошо. Он просто этого не понимает. Баланс, золотая середина — труднодостижимые вещи как для землян, так и для яксов. Ничто и никто не идеален, дитя моё. Это важно понять и принять! Но в данном случае, когда нам угрожает катастрофа такого масштаба, конечно, необходимо принимать меры, Лиз! Затем мы и здесь. Необходима борьба».
«Я удивляюсь твоему спокойствию и благородству, Анпэйту! Гэхедж ненавидит тебя! Нас!» — в сердцах выпалила Элиза.
«Ненависть — разрушающее чувство, Лиз, — спокойно продолжила синекожая. — Когда понимаешь истину, этих негативных эмоций больше не существует! Гэхедж просто ещё не пришёл к этому. Некоторые приходят к пониманию раньше, другие позже! Третьи — и вовсе никогда! Наша жизнь — это один большой урок и проверка свыше, насколько хорошо мы усвоили данное нам задание».
«Элиза! Ты, наверное, голодна! Идём со мной. Я познакомлю тебя со всеми остальными!» — радушно предложила Анпэйту.
Синеволосая и Лиззи неспешно последовали в чащу диковинных соцветий, и неожиданно взору Элизабетты открылась красочная полянка с давно знакомыми ей растениями. Именно эти белые блестящие зонтики на изумрудных стеблях дарили Лиз телепатические возможности и прочие необыкновенные превращения.
«Наша святая Алгома. Долина цветов, — с почтением произнесла Анпэйту. — Эти растения дают возможность нашему общению — телепатии. И это прекрасно, поскольку мы можем понимать и разговаривать со всеми обитателями на Яксе. Как ни странно, в воздействии Алгомы нет никакой магии. В составе этих цветов находится вещество, определённым образом влияющее на мозг людей и яксанцев. Фантазии становятся явными и принимаются за действительное. В некотором роде это можно сравнить с галлюцинациями».
«Значит, крылья бабочки у Флейты, огромный морской конёк и мои преображения являлись обычными галлюцинациями? А как же великолепно сохранившийся средневековый галеон? Собранные, как в сказке, множественные представители морских животных и рыб в одном Карибском бассейне? Моё превращение в русалку, а также преображение Франко и Алекса? Всё это тоже научно объяснимо?»
Элиза выглядела очень заинтересованной.
«Я понимаю твоё стремление постичь всё с научной точки зрения, Лиз, поскольку ты биолог. Однако всё остальное, что касается тебя и твоих близких людей, является необъяснимым. В данном случае сработало воздействие жемчужины. Действие Яксил Тун — это нечто за гранью нашего ума. Разве мы можем объяснить промысел Абсолюта? Никакие мыслимые и немыслимые законы здесь не работают».
«Это чистая правда, Элиза!» — некто третий вмешался в их диалог.
Элизабетта с любопытством разглядывала неожиданно возникшую перед её взором прекрасную незнакомку. Это была та самая девушка с белоснежными волосами и голубыми крыльями, которую Лиззи видела ранее возле озера вместе с ягуаром. Её большие прозрачные голубые глаза, казалось, напоминали кого-то.
«Меня зовут Апони!» — представилась синекрылая.
«Очень приятно! Какое интересное имя! У всех вас очень необычные имена», — сказала Элиза.
«Да, милая! Это верное замечание!» — кивнула Анпэйту.
«Наши имена унаследовали коренные народы Северной, Центральной и Южной Америки. Ты уже слышала историю об особых отношениях яксанцев с племенами майя, Лиз. Эта неразрывная связь длится веками», — добавила она.
«Спасибо, Лиззи! — откликнулась на комплимент Апони. — Моё имя означает бабочка. Что, впрочем, идеально соответствует моим любимицам, как видишь».
Эльфийка зашелестела своими прекрасными крыльями, что вызвало у Элизабетты чувство необычайного восторга.
Если вы когда-либо вживую видели дневную бабочку семейства морфид, то смогли бы понять Лиззи. Невероятно красивые сапфирово-синие крылья этого насекомого отливают металлическим блеском. Верхняя часть крылышек прозрачна и состоит из маленьких частичек-чешуек в форме линз, что и придаёт им тот самый блестящий эффект в зависимости от преломления света.
Именно этими потрясающими по своей красоте крыльями морфо и обладала новая знакомая Росси.
«Элиза! Я очень рада видеть тебя здесь и сейчас!» — с воодушевлением продолжила Апони, ласково дотронувшись до рук биолога.
Между двумя девушками как будто пробежали едва уловимые частички тока, и Элизабетта наполнилась флюидами радости от неожиданного открытия.
«Такие же крылья у моей Флейты! И ваши глаза практически одинаковы! Не может быть…»
Лицо Лиззи озарилось восторгом. Она до сих пор не могла поверить в происходящее.
«Моя милая Флейта! Это ты! Чудеса! Спасибо, что всегда находилась со мной рядом в море, оберегала меня, дорогая подруга!»
«Я рада, что ты узнала меня, Лиззи! — огромные прозрачные глаза беловолосой улыбались.
Элиза серьёзно призадумалась.
«Если бы я сейчас находилась в своей лаборатории, то смогла бы провести микробиологический анализ состава Амэдэхи на выявление этого нового вируса», — предложила биолог.
«Но для этого мне необходим мой компьютер, пробирки, дозаторы и фильтры, а также тест-системы», — добавила она.
«Элиза! У нас есть наша лаборатория, но все эти исследования не имеют никакого смысла, так как излечение зависит от силы самой Яксил Тун», — возразила Анпэйту.
«И всё же я бы хотела изучить ваши результаты! Могу я взглянуть на лабораторию?» — решительно спросила девушка.
«Мне нравится твой энтузиазм, милая! Узнаю себя!» — улыбнулась Элизе синеволосая.
«Познакомься с Охитекой Храбрым! Он проведёт тебя в лабораторию».
Перед взорами дев предстал фантастически прекрасный ягуар. Его гладкая шерсть в пятнышках цвета индиго отливала синевой, а зелёно-жёлтые глаза были точной копией глаз Сияющей Анпэйту. На шее дикой кошки блестело удивительное ожерелье
