характер! Что за птица такая важная прилетела?
— Ой, Артём Всеволодович, — сахарным голоском пропела эта курица в трубку, и кстати, сменила обращение, — я тут к вам заглянула, а здесь какая-то девушка меня не пускает, — выдала перл, — и говорить, кто она отказывается напрочь, вы её знаете?
По мере того, как на другом конце провода её просвещали, лицо этой нахалки всё больше и больше вытягивалось, взгляд менялся из высокомерного в непонимающе-обиженный, приправленный щепоткой злости. Правда, на тональности её голоса это не отразилось. Тааак, и что сие может означать?
— Да, спасибо, Артём Всеволодович, — произнесла она в трубку, — да, конечно, передам, — после этих слов она протянула мне телефон, показывая, что супруг решил и со мной пообщаться. Кстати, смешно, но у меня даже его номера нет — стоит исправить, хотя бы ради таких случаев.
— Слушаю, — дала понять, что трубка у меня.
— Кать, тебя даже на несколько часов нельзя оставить одну — что-то, да произойдёт, — укорил, вместо того, чтобы хоть что-то объяснить.
— Это меня-то нельзя оставить? — справедливо возмутилась я, — между прочим это твоя квартира, если кто-то должен был прийти, именно ты обязан был меня предупредить.
— Слушай, ну я не знал, что уборщица решит сегодня прийти, совсем забыл её предупредить, что вернусь раньше, — наконец открыл великую тайну на то, кем является посетительница.
Боже, а строит из себя вершину мира, ничего себе, уборщица.
— А тебе не кажется, что уже поздновато для уборки? — подозрительно посмотрела на женщину, наблюдая её недовольное лицо.
— Ты права, на эту тему я позже поговорю с ней лично, — спокойно заверил Артём. — Сейчас она уйдёт, как только ты вернёшь ей телефон, а я уже минут через десять буду дома.
Ладно, поговорим на эту тему без лишних ушей.
— Хорошо, жду, — первой отключившись, отдала телефон владелице и проследила, как она вышла, после чего закрылась изнутри и пошла ставить чайник: стоило бы схомячить чего, с самого утра ничего не ела, а время ведь уже к ужину.
"Нет, ну надо же, звезда балета, блин" — продолжала негодовать, исследуя шкафы на кухне, которые не могли порадовать наличием съестного, — "меня уже конкретно бесит, что даже самая мелкая букашка, однажды удостоенная взгляда Артёма, смотрит на меня, как на пылинку в воздухе, недостойную ее королевского внимания. Сколько еще людей из его окружения будут относиться ко мне подобным образом?" Вот так я и бухтела, ища, чем можно наполнить желудок. Итогом ревизии на кухне стала упаковка крекеров и клубничный джем, холодильник оказался почти пустой и ничего съедобного для себя там не нашла.
Артём и правда показался в проходе через каких-то десять минут и был встречен ну очень "довольным" взглядом. Я немного смягчилась, обратив внимание на огромные пакеты из супермаркета, которые он поставил на пол прежде, чем присесть напротив.
— Кать, я правда не думал, что Елена сегодня появится, — начал оправдываться, чтобы усмирить моё недовольство.
— Это я уже слышала по телефону, — даже не думала поддаваться. — Вот объясни мне, Артём, почему даже твоя уборщица позволяет себе не считаться с тем, что я живой человек? — сказала совсем не то, что собиралась. — Я уже начинаю уставать от этого, я же не железная.
— Она тебя обидела? — серьёзно, без какой-либо насмешки, спросил он.
Покачав головой — не в моих привычках жаловаться кому-то, если будет необходимость — я сама смогу жестко поставить на место, произнесла:
— Не важно, просто… А, забудь, — отмахнулась от своих же слов, — ты был в магазине? — кивнув на пакеты, перевела тему.
— Да, совсем забыл, что перед отъездом полностью опустошил холодильник, но я не об этом хочу сейчас поговорить, — не захотел так просто забыть мои слова, — во-первых, что тебе сказала Елена, что ты так расстроилась, и, во-вторых, я же правильно понимаю, это был не единичный случай?
— Сказала же, забей, — выйдя из-за стола начала разбирать купленное, — я просто мало спала, или наоборот много, вот и не сдержалась.
— Ладно, раз ты не хочешь говорить, я сам с ней пообщаюсь, — ну-ну, так она тебе что-то и выдаст, — а пока можно ужин заказать, там на тумбе парочка меню лежит, выбери, что хочешь — я позвоню.
— Ты столько всего притащил, что мы и сами можем себе приготовить нормальный ужин.
— Обязательно оценю, как ты готовишь, но не сегодня. Считаю, что работать над приготовлением пищи лучше с другими эмоциями, а то можно заработать расстройство желудка.
По его мнению — это видимо должно было заставить меня улыбнуться, не получилось. В таком настроении я восприняла его высказывание, как вызов, признавая, что и сама сегодня не очень хочу творить на кухне, но делая в памяти зарубку, что он еще узнает, как девушку жизнь вдали от дома заставляет ухитряться готовить нормальную еду из ничего и в любом настроении.
— Ладно, — согласилась с ним и выбрала для себя парочку блюд из итальянского меню.
— Вот и хорошо, — удовлетворился моим поведением муж, набирая номер ресторана.
Если я наивно предполагала, что Артём действительно спустит на тормозах, сказанную мною в сердцах фразу, то крупно просчиталась. Уже на следующий день, еще до обеда, супруг снова откуда-то вернулся и поставил в известность, что Елену мне больше никогда не придется наблюдать. Кстати, о причинах ее внезапной неприязни ко мне я узнала многим позже, при случайном разговоре с мужем, он обронил, что она изначально к нему пришла не просто на работу, а так сказать, для изучения «цели». Когда Артём приехал к Елене, чтобы поговорить по поводу того, что между нами произошло тем вечером, оказалось, что она — мама одной из навязчивых поклонниц, от которой он долгое время старался избавиться. Мамаша оказалась по умственному развитию не так далеко от дочери, и, когда подвернулась возможность — устроилась к Артёму на работу. Было немного дико слушать, когда Тёма мне всё это рассказывал, просто в голове не укладывается, на что люди бывают способны ради возможной выгоды. Но, это будет многим, многим позже, а сегодня я даже не стала сильно возмущаться его решению, что уж говорить, но такой расклад меня вполне устроил.
В этот же день мы вместе съездили в общагу и перевезли мои вещи. Немного странно было осознавать, что больше я сюда не вернусь, не буду ворчать, когда Софа снова проспит и с шумом горного медведя станет собираться на пары, или отчитывать Аньку, за то, что ей в который раз было лень убирать устроенный ею же бардак. За три
