Господи, слава Тебе».
Из этого транса меня вырвал тихий стук. Я открыла дверь. На пороге стоял Уильям.
Распахнутая рубаха все еще висела у него на груди, и сквозь прореху я видела, как быстро пульсирует жилка на горле. Уилли неловко поклонился и выдавил улыбку — правда, весьма кривую.
— Не знаю даже, как теперь к вам обращаться. С учетом… обстоятельств.
— О, — смутилась я. — Понятно… Не думаю, что это скажется на наших с тобой отношениях. По крайней мере, я надеюсь.
Эйфория вдруг схлынула, и я с внезапной болью в сердце поняла, что теперь все может измениться… Я ведь искренне любила парнишку: и из-за его отца (точнее, обоих отцов), и самого по себе.
— Ты сумеешь, как и прежде, называть меня «матушка Клэр»? Пока мы не придумаем что-нибудь более… соответствующее, — добавила я торопливо, заметив, как недобро он прищурился. — Тем более что я все равно вроде как твоя мачеха. В любом… хм… случае.
Он задумался ненадолго, но все-таки кивнул.
— Можно войти? Хотелось бы с вами поговорить.
— Да, наверное. Я понимаю…
Не знай я, кто его породил и воспитывал, меня удивило бы его умение сдерживать свои чувства, ведь всего каких-то четверть часа назад Уилли был вне себя от гнева и недоумения. У Джейми это получалось само собой, у Джона — благодаря многолетнему опыту, но оба демонстрировали железную силу воли. Уильям явно пошел в кого-то из них.
— Хочешь выпить? — предложила я. — Может, бренди? Он неплохо успокаивает нервы.
Уильям покачал головой. Он не стал садиться, только привалился плечом к стене.
— Судя по всему, вы знали. Вряд ли бы вы не заметили столь явного сходства, — с горечью сказал он.
— Да, сходство поразительное, — робко согласилась я. — И да, я знала. Муж давно рассказал мне… — Я осеклась, выбирая наиболее деликатные слова. — Об обстоятельствах твоего рождения.
И как прикажете описывать эти самые обстоятельства?
Нет, я понимала, что неловкого разговора не избежать, но из-за тревоги за Джейми, столь внезапно объявившегося и почти сразу пропавшего, и последующей эйфории я как-то не подумала, что именно мне уготована роль недоброго вестника.
Я видела в спальне Уильяма бережно хранимую святыню — портреты обеих его матерей. Обе умерли в душераздирающе молодом возрасте. Должна же от прожитых лет быть хоть какая-то польза, неужто годы не придали мне мудрости?
Как сообщить Уильяму, что он появился на свет в результате импульсивного порыва юной девушки, готовой на шантаж? Не говоря уж о том, что именно мальчик стал невольной причиной смерти обоих законных родителей?
А если кто и должен рассказать Уильяму, что его рождение значило для моего мужа, — так это сам Джейми.
— Твоя мать…
Я замолчала. Джейми бы взял всю вину на себя, не стал чернить память Женевы. И я тоже не имела на это права.
— Она была беспечной, — закончил за меня Уильям. — Все так говорят. Я просто хочу знать правду… Ее изнасиловали?
— Господи боже! Ни в коем случае! — выпалила я в испуге, и Уильям разжал кулаки.
— Хорошо. — Он выдохнул. — Он точно вам не соврал?
— Точно.
Они с Джейми умели скрывать чувства — а я нет. И пусть мне никогда не зарабатывать на жизнь азартными играми, порой в такой открытости есть и своя прелесть. Я замолчала, позволяя Уильяму прочитать по моему лицу правду.
— Как думаете… Может, он говорил… — Уилли через силу сглотнул. — Как думаете, они любили друг друга?
— Насколько было возможно в тех обстоятельствах, — осторожно ответила я. — У них было мало времени, всего одна ночь.
Мне было больно за Уильяма, хотелось прижать мальчика к груди и утешить. Однако он уже стал мужчиной, пусть и молодым, и потому держал свои чувства в себе. Он справится рано или поздно — но пройдет немало лет, прежде чем он забудет сегодняшний удар.
— Ясно. — Он поджал губы, хотя явно намеревался сказать что-то еще. — Понятно.
Судя по голосу, ничего ему не было понятно, но он терялся под натиском чувств, не зная, о чем еще спросить и что делать с уже обрушившимися на него новостями.
— Я родился ровно через девять месяцев после свадьбы моих родителей. — Уильям пристально глядел на меня. — Она изменяла моему отцу? Или распутничала до брака?
— Только не надо так грубо… — начала было я.
— Нет, надо! — отрезал он. — Так что?
— Твой отец… Джейми. Он никогда бы не наставил рога другому мужчине.
Ну, разве что Фрэнку… И почему я только о нем вспомнила? Хотя Джейми, конечно же, тогда не подозревал о его существовании…
— А мой отец? — резко спросил Уилли. — То есть лорд Джон. Он знал… знает?
— Да.
Я опять ступила на тонкий лед. Вряд ли Уильям догадывается, что лорд Джон женился на Исобель исключительно ради него — и ради Джейми, — но в любом случае не стоит наводить мальчика на мысль о возможных мотивах этого союза.
— Да, — твердо повторила я. — Знали все четверо. Они хотели сделать все как лучше для тебя.
— Лучше для меня, — повторил он. — Ясно.
Он снова сжал кулаки и прищурился. Я знала, что сулит подобный взгляд — Фрэзер вот-вот взорвется. Избежать этого никак нельзя, но можно хотя бы немного смягчить последствия.
— Уильям, — начала я. — Поверь…
— Хватит. Молчите. Будь оно все проклято!
Развернувшись на пятках, Уильям впечатал кулак в обшитую панелями стену. От удара содрогнулась вся спальня. Он вытащил руку из образовавшейся дыры и выбежал из комнаты. Снаружи донесся грохот и треск — он выламывал перила на лестнице. С порога спальни я видела, как он взвалил на плечо четырехфутовый кусок дерева и швырнул в хрустальную люстру. Та со звоном разлетелась на осколки. Стоя на самом краю площадки, Уильям покачнулся — то ли падал, то ли бросался вниз, — но в последний момент отступил и с полувсхлипом-полурычанием швырнул в останки люстры еще одну деревяшку.
Затем рванул вниз по лестнице, ударяя раненым кулаком по стенам и оставляя на обоях кровавые пятна. Саданул в дверь плечом, но та устояла, так что Уилли дернул на себя ручку и вывалился наружу.
Я застыла посреди разрушенного коридора, держась за остатки перил. По стенам и потолку разноцветными стрекозами плясали солнечные зайчики от разбитого хрусталя.
На пол в прихожей упала какая-то тень. Маленькая фигура в темном плаще неторопясь перешагнула через порог. Дженни Фрэзер Мюррей откинула капюшон, внимательно оглядела царивший в доме хаос и подняла на меня глаза, насмешливо скривив губы.
— Каков отец, таков и сын. Да поможет нам Господь!
Британская армия уходила из Филадельфии. Речка Делавер была забита паромами, беспрерывно сновавшими между Стейт-стрит и Пойнт-Купер. Вслед за солдатами уходили и три тысячи
