Всё это время селестин крепко обнимал меня, внимательно следя за выражением моего лица. Приходилось держать голову немного откинутой назад, постепенно начала затекать шея. Рен решил использовать ещё один аргумент, по всей видимости, козырный:
— Я потеряю тебя…
Дальше поцелуй. Будь я помоложе, понаивней и менее опытной в плане общения с мужчинами, растаяла бы как мороженое под его горячими губами. Но его поступок явился последней каплей в чаше моего терпения и самообладания. Зная, что попытки отпихнуть руками обычно безуспешны, я действовала зубами. Освободившись, ринулась прочь. Для безопасного спуска кирона следовало остановить, однако мне было не до этого. Рен ничего не успел сделать или сказать, а лесенка с узкими перекладинами, намокнув от дождя, была скользкой.
— Госпожа! — испуганно крикнул возница, увидев меня.
Лучше бы он не кричал. Я вздрогнула. Нога сорвалась с очередной перекладины, руки разжались, и я полетела вниз.
— Татьяна! — и не подумав воспользоваться лестницей, Рен соскочил на землю, приземлившись мягко, как кот.
— Не трогай меня, я сама! — рявкнула, садясь. Спина ощутимо побаливала, но гораздо сильнее болела душа. На глазах выступили слёзы, злые слёзы, и неясно, чем они были больше вызваны, обидой или болью.
Под тревожным взглядом селестина я поднялась на ноги и побрела к своему кирону. Вокруг останавливались караванщики.
— Госпожа, с вами всё в порядке? — верхом на своём любимом пегом жеребце подлетел Каррон.
— Да, — сквозь зубы бросила я.
Селестин соскочил с лошади и молча пошёл рядом. От всего произошедшего я перестала чувствовать холод, хотя одеяло осталось у Рена. Внезапно я остановилась.
— Карр, будь здесь. Я переоденусь, и мы прокатимся верхом. Хочу развеяться.
Это было очень неразумным решением, но никто мне об этом не сказал. Клоу попыталась, однако увидев выражение моего лица, замолчала на полуслове.
— Накиньте хотя бы плащ, госпожа, — жалобно попросила она.
— Дождь почти прошёл, и я ненадолго, — сказала, как отрезала, и вскочила на лошадь.
Ласка, чувствуя моё состояние, затанцевала на месте. Что ж, милая, сегодня прокатимся с ветерком. Благодаря таким учителям, как Эжени, твоего галопа я больше не боюсь.
Тревога появилась, когда мы были уже на достаточно большом расстоянии от головы каравана. Я попыталась перевести лошадь на шаг и не смогла.
— Карр! Давай назад!
Не тут-то было, пегий селестина продолжал нестись вперёд, а за ним моя кобыла. Местность вокруг вновь стала лесистой, дорога сузилась, обзор уменьшился. Я видела перед собой лишь спину Каррона. Один раз селестин обернулся, проверяя, следую ли я за ним. Меня насторожило напряжённое, жёсткое выражение его лица. Внезапно он нырнул в лес, Ласка, ничуть не сомневаясь, ринулась за ним. Пришлось припасть к лошадиной шее, чтобы не свернуть свою собственную. Перед глазами мелькали копыта, ветки больно били по плечам и ногам. Одна из них достала и царапнула мне щёку. Страх медленно, но верно стал заполнять сознание.
Мы остановились на небольшой полянке. Не успела я перевести дух и спросить в чём дело, как послышались крики, и нас окружила толпа непонятно кого. Эти нелюди сидели на низкорослых мохнатых лошадках, сами будучи не высоки, зато весьма широки в плечах. У них были бородатые лица и смуглая кожа. Именно смуглая, как бывает у людей. Но это точно были не люди.
Каррон обратился к ним на незнакомом мне языке. Мохначи (так я прозвала этих нелюдей про себя, поскольку они обладали повышенной волосатостью не только лица, но и тела) внимательно выслушали селестина, потом, вдруг, загикали, закричали и окружили меня ещё более плотным кольцом.
— Карр!
Но селестин даже не взглянул на меня, стремительно развернул лошадь и поскакал прочь.
Я в ужасе смотрела на подступающих ко мне бородачей. Их маленькие глазки недобро сверкали, а в руках появились двузубые рогатины. Ласка была напугана не меньше меня, она всхрапывала и крутилась на месте, но вот один из нелюдей схватил её под уздцы. У меня отобрали поводья, привязав их к чужому седлу. Всё это время остальные «братки» грозили мне своим оружием, хотя, что я могла сделать в одиночку с бандой широкоплечих мужиков?
Мы пустились в путь. Долго ехали по узкой лесной дороге, петляющей между высоких хвойных деревьев, очень похожих на наши голубые ели. Под ногами лежал густой ковёр из опавших иголок, приглушающий топот лошадиных копыт. Из леса дорога вывела нас на большую равнину. Впереди на горизонте виднелись высокие горы. Они показались мне совсем близко, рукой подать, но как же долго мы до них добирались. За это время успел несколько раз пройти дождь, вымочив мою одежду насквозь. Я устала трястись в седле, вследствие чего перестала бояться. Человек не может бояться бесконечно и способен привыкнуть ко всему. Я стала размышлять, кто стоит за моим похищением. Резонно было предположить, что раз Каррон служит кейсеру, инициатором случившегося является Его светлость. Тогда, где он сам? Заметает следы? На мои вопросы мохначи отзывались нервным гавканьем. Между собой они тоже практически не переговаривались, угрюмо двигаясь вперёд. А если это не кейсер? То кто? Лорки? Очень похоже, что они. Но зачем им я? Чтобы стребовать с селестинов выкуп? Тогда, как объяснить поведение Каррона? Он в доле?
Пока я мучилась вопросами, мы подъехали к подножию гор, поросшему густой растительностью, миновали вброд мелкую речушку и сквозь спутанные заросли кустарника попали в узкое ущелье. Здесь дул сильный холодный ветер. Дорога была каменистой, лошади перешли на шаг. Меня била крупная дрожь. Мокрая одежда неприятно липла к телу, а из-за ветра казалась ледяной. В ущелье растительности практически не было, с обеих сторон неприступными стенами высились голые скалы. Мне уже неважно было, куда ехать, лишь бы поскорее приехать, вылезти из седла и согреться.
Неожиданно ущелье раздвинулось, являя взору небольшую, зелёную долину, со всех сторон окружённую горами. По левую сторону лепилась к скалистым кручам деревенька. Увидев дымки над крышами, я с облегчением вздохнула. Наконец-то отдых, тепло, еда. Как же я ошибалась! Вместо тёплой печки, о которой я мечтала, завидев жильё, мне пришлось довольствоваться старым сараем, в котором хранилась сельскохозяйственная утварь. Туда меня загнали всё теми же рогатинами. Похоже, мохначи опасались дотрагиваться до своей пленницы руками. Ни сухой одежды, ни еды, ни воды мне не дали. Сарай продувался насквозь через широкие в два пальца толщиной щели. Несколько пыльных мешков, очевидно из-под картошки служили мне подстилкой. Я попыталась в них завернуться и хоть немного согреться. Бесполезно. Тело продолжала бить сильная дрожь, желудок сводило от голода. Уснуть или хоть на какое-то время забыться из-за пережитых потрясений не получалось. Они что там с ума сошли? Я так недолго протяну.
