Верлианец с шипением втягивает воздух и отводит мою руку. Я послушно переключаю внимание на его лицо, тянусь к его губам. Он склоняется мне на встречу, и мы просто умопомрачительно, невероятно чувственно целуемся… Но это необычайное ощущение невероятной нежной бархатистости меня не оставляет, притягивая неудержимой потребностью осязать ее вновь. И я, оторвавшись от губ, дорожкой из легких поцелуев пробегаю по его подбородку, касаюсь уха и… добираюсь до манящей цели. Мне так хочется еще раз коснуться этого места, ощутить его… Во рту от избытка предвкушающих эмоций повышается количество слюны, и я неожиданно для себя провожу по бархатистой поверхности влажным языком.
Мужчина, поверх которого я устроилась в этом вязком окружающем тепле влаги, неожиданно замирает на миг и резким невероятным рывком со странным вибрирующим звуком вскакивает на ноги. На долю секунды увидев его промелькнувшее лицо, успеваю зафиксировать жуткую картину — черты заострились, челюсть с острыми зубами оскалена, в глазах дикое выражение. От рывка я падаю и начинаю погружаться в воду. Полностью! Страх накрывает резкой лавиной, лишая логики, оставляя лишь инстинкты. Я взмахиваю руками, пытаясь уцепиться за бортик, но не находя опоры окончательно проваливаюсь в воду. От ужаса начинаю кричать о помощи, и вода врывается в горло, обжигая легкие холодом…
От испуга просыпаюсь. Сердце, вновь переживая мгновения гибели, бьется как безумное, и я чувствую, что меня ласково гладят по голове.
— Регина тише, успокойся, — слышу я взволнованный шепот и неожиданно осознаю — Орино. — Что же ты так бьешься…
А я понимаю — болею, и это просто бред разгоряченного жаром сознания. И мне так плохо… И я хочу в туалет. Сил, чтобы двигаться нет, но надо. Я каким-то чудом умудряюсь шевельнуться, но странный окружающий пульсирующий кокон не позволяет мне даже двинуться. Орино склоняется ко мне, заглядывая в лицо:
— Что?
— Туалет, — шепчу я с жутким хрипом.
Он кивает, и я чувствую, как меня освобождают из окружающего подвижного каркаса, обдавая приятной прохладой тело, и подхватывают на руки. Мне так плохо, я настолько слаба, что даже любопытства нет. И желания осмотреться тоже. Совершенно безвольно обмякнув в его руках, прикрываю глаза, привалившись к груди мужчины. В сознании поддерживает только мысль о потребности.
Состояние настолько скверное, что я даже не думаю о том, как выгляжу, не испытываю стыда или сомнений. Просто сосредоточенно терплю из последних сил. Сидеть я тоже не могу, от слабости просто падаю, не контролируя тело. Орино приседает на корточки рядом, поддерживая меня. А я, так в бессилии и не открыв глаз, благодарно приваливаюсь к нему.
Обратно он меня тоже относит на руках, снова погружая в странный, словно живой, кокон. И я, растратив крохи имевшихся сил, облегченно засыпаю.
* * *
Следующее мое сознательное пробуждение ознаменовано приятным ощущением — полегчало! Не знаю, как охарактеризовать, вроде бы и голова все еще болит, сил нет в принципе, и нос не дышит, и в горле свербит, но… имеется четкое ощущение — худшее позади.
Мысленно, еще не раскрыв глаз, сосредоточилась на собственном состоянии. Впечатления можно отразить в двух словах — слабая и вспотевшая. Эх, сейчас бы волновую кабинку под боком, и чтобы вползти в нее, сесть прямо на пол и включить функцию очистительного душа. Сознание ненавязчиво напомнило, что я, кажется, должна быть на верлианском звездолете. А значит никаких волновых кабинок. А только вода. Брр… На краткий миг даже захотелось вновь отключиться. Но отбросив упаднические мысли принялась думать. Очиститься бы очень хотелось, липкая болезненная влажность вокруг очень раздражала. К тому же ощущение свежести и комфорта только простимулирует процесс выздоровления. Может быть и на мытье согласиться? Только сил не хватит…
— Регина, — негромкий призыв и осторожное касание моего лба, — ты ведь не спишь?
Я распахнула глаза.
— Нет, — горло, словно забывшее как говорить, выдало ответ только со второй попытки.
— Как себя чувствуешь?
— Кажется, жить буду, — с грустной ухмылкой прошептала в ответ.
Верлианец промолчал, спустя некоторое время его лицо с внимательным взглядом возникло рядом:
— Это было тревожно, — очень серьезным тоном проинформировал он меня, — мы подобным образом не болеем. Поэтому мы не были уверены, что принимаем верные меры.
— Мы? — его слова натолкнули меня на мысль, которая по-хорошему должна была посетить раньше. — В моем боксе посмотри. Там зеленая пластиковая сумка, в ней лекарства.
И я, прерывая на небольшие передышки, конкретно перечислила, что из имеющихся медикаментов мне нужно дать и в каком виде. Орино внимательно выслушал и кивнул. После чего с легким толчком, почему-то отозвавшимся волнообразным колыханием вокруг меня, исчез.
— Мне помогал наш медик, — донесся справа его голос.
— Спасибо тебе за помощь и заботу, — совершенно искренне прошептала я. Смутные воспоминания подсказывали, что Орино проявил себя невероятно терпеливой сиделкой. — Не повезло тебе с любовницей — столько хлопот…
— А кто еще может заботиться о тебе и твоих потребностях? Вот это право отныне эксклюзивно мое, — в какой уже раз озадачил он меня странным ответом.
Почти тут же оказавшись рядом, протянул мне спрей и ложку с нужной суспензией. Послушно открыв рот, проглотила лекарство.
— Это для чего? — уточнил Орино с интересом потряхивая бутылочкой.
— Для укрепления иммунитета и скорейшего восстановления организма, — пояснила я.
— Тогда зря съела. Мы сегодня тебя в специальный раствор погрузим, это гораздо быстрее поможет восстановиться, — услышав о его намерениях, я содрогнулась. Раствор подразумевает воду!
— Нет, — я произнесла всего одно слово, но самым непререкаемым тоном.
— Спорить не намерен, — услышала в ответ.
В ярости закрыв глаза, признала, что сейчас я не в том состоянии, чтобы ему перечить.
Слегка повернув голову, начала осматриваться. Сил шевелиться не было, но глаза методично обегали взглядом все доступное пространство. Не помещение, а оживший кошмар любого землянина. Все видимые поверхности — потолок, стены — представляли собой уже виденный мною в его кабинете гладкий водопад. Перевела взгляд на себя и наконец-то рассмотрела свое 'одеяло'. Если взять спальный мешок, а вместо теплового наполнителя заполнить его, судя по ощущениям, какой-то гелеобразной субстанцией, то вот и выйдет та самая колышущаяся инопланетная 'норка', в которую меня упаковали. Хотя находиться в этом 'аквасаркофаге' достаточно удобно — окружающая поверхность идеально подстраивается под тело, но при этом присутствует кое-какая каркасная жесткость, что особенно комфортно для головы и не позволяет во сне кувыркнуться. Пошевелив коленкой и прислушавшись к ощущениям сразу 'заволновавшихся' стен моего уютного кокона решила, что все же тут чрезмерно 'болтает'. Наверное, от того меня так и мутило постоянно в последние часы.
