И я привычно спрятал родной облик, выставив напоказ ячеистую кожу и стальные когти.
-Спасибо, Ир, - с чувством буркнул магистр, - я давно мечтал написать что-нибудь историческое.
-Если есть ещё мечты, приходи, я все исполню, - постепенно остывая от напряжения, бездумно буркнул я, вгляделся в его помрачневшее лицо и с нажимом добавил, - клянусь.
-А кто не хочет... - упрямо завела Мильда, и я страдальчески поморщился, ну ведь умная же женщина, чего упрямится?
Не надоело по болотам шататься?
-А кто не хочет, - сладеньким голоском сообщила Мэлин, ставя на стол свою супницу с зельем, - тот может поцеловать на прощанье любимую внучку и идти в родную избушку, там кикиморы соскучились.
-Ох, и добра ты, любимая внученька, - сделала обиженный вид ведьма.
-Подобреешь тут с вами, - фыркнула Мэлин, - вставай, и не зли вожака, пока не вспомнил, что хотел расспросить вас про путешествие.
-А ты ему не напоминай, - ничуть не стесняясь моего присутствия, огрызнулась бабушка, - вон пусть другие вперед идут, я пока посижу, отдохну.
-Так я и сам могу подойти, - правильно понял я знак Унгердса, - отлично понимаю, старая женщина, всю ночь в дороге... лишь бы желание было, мне не трудно.
-Ну, только если сам... - ещё кокетничала ведьма, а я уже стоял рядом и протягивал ей ладонь, - вот только потому, что можно закон заказать, какой самой хочется.
Следом за ней в стаю вошли все пришедшие, несмотря на то, что Мэлин бранилась с бабушкой в шутку, ее слов про прощание не пропустил никто.
И лишь когда последним ко мне подошел Ганик, я торопливо отдернул ладонь.
-Тебя и так никто не выгонит, - пояснил я недовольно засопевшему мальчишке, - и вообще, ты несовершеннолетний и сам решать не можешь. Как мне объясняться с твоей матерью, если она узнает?
-А ты прими его на особых условиях, если до совершеннолетия мать не начнет искать и требовать чтоб вернулся, останется навсегда. Ну, а если мать будет против, отпустишь, - резонно посоветовал Унгердс, и мне пришлось согласиться.
Повеселевший мальчишка ускакал за стол к подросткам, с которыми подружился в пути. Пришло время есть традиционное мясо.
-А мать принимать не будем? - покосилась на двери гостиной Мэлин, и осторожно глянула на меня.
-Я дал им время до обеда... но сказал, если не разберутся, не выпущу оттуда никогда. Он же не железный... столько лет мучиться.
-Не нужно было... - упрямо начала Мильда и осеклась, обнаружив, что из моих пальцев, изящно держащих вилку, вылезли огромные когти и впились в стол.
-Не зли... - вырвавшийся из моей груди свирепый рык потряс меня самого, - я тебя ещё за то не простил, как он подыхал... когда закрыл Мэлин своим телом от раскаленной волны. Только чудом ей глаза не выжгло.
-Когда такое было? - побледнела старая ведьма.
-Когда маглор Назирга победил, - веско сообщил из-за соседнего стола Остон, пришедший с обозом, - нам приказали никому не рассказывать, мы и молчали. Страшно было... до сих пор в глазах стоит.
-Назирг был сильный ведьмак, - подтвердил кто-то, - и кинжал у него настоящий.
-А наш маглор его кинжал со своим сложил и один сделал...
-А потом сказал, ведите всю стаю...
-Мы думали, придется с детьми по дорогам бежать... а он нам портал открыл...
Все, пора убегать, понял я, услышав, как оборотни начинают делиться воспоминаниями, и действительно сбежал, шепнув магистру, что мне нужно подготовиться к приему.
На прием мы отправились вчетвером. Кроме меня и Унгердса в карете сидела Мэлин, и сияющий счастливой улыбкой Таилос.
Я выпустил медведя из его комнаты, когда до назначенного времени отъезда осталось всего полчаса, заранее приготовив ему парадный костюм. Но сначала просунул следилку и проверил эмоции. И искренне позавидовал. Уж не знаю, в боях или мирным путем досталось им счастье, но оно теперь было и оказалось просто невозможно не позавидовать хоть немного.
-Я тебе отомщу, - притворно рычал оборотень, торопливо натягивая непривычно нарядную рубашку и колет, но его губы все время разъезжались в хмельную мальчишечью улыбку.
-Мсти, - разрешил я, - только попозже, когда мы получим указ и законный статус. И переедем, и устроимся... кстати, ты не выяснял, чем занимаются там крестьяне? Оборотни не очень любят пахать и сеять.
-Я готов и пахать, - сидя в карете, жаловался Таил, одергивая колет, - лишь бы не ходить в этих кружевах.
Мы с дроу только насмешливо переглянулись. Оба заметили, как смотрела на Таилоса жена, когда оборотень вышел из моего кабинета, переодетый в новый костюм.
Незадолго до этого ним привезли полную повозку сундуков, и теперь комната Мэлин напоминала взорвавшуюся лавку модистки, а деревянный манекен перетащили ко мне.
-Вы, главное, не вступайте ни в какие в споры, и ничего никому не обещайте, и не принимайте, - больше всех волновался Унгердс, когда мы въезжали в дворцовые ворота.
Мы уже слышали это раз двадцать, но все равно важно кивали, отлично понимая, чего так боится магистр. Как он наглядно расписал и подсчитал на листке бумаги, наши шансы получить официальный статус были довольно велики, но все зависело от того, как поведут себя несколько самых слабых домов, выступят на стороне повелителя или поддержат союз из трех довольно сильных домов, твердо противящихся политике Изиренса. Как хмуро пояснил нам Унгердс, именно один из этих домов устраивал тайные соревнования, но доказать что-то было невозможно. Да они даже никогда бы не пустили на свои территории гвардейцев и дознавателей повелителя, чтоб те могли провести расследование, потому никто и не пытался с ними связываться.
Едва мы вошли в первый зал дворца повелителя, как поджидавший нас маг сообщил, что магистр Гуранд ждет в своем кабинете.
-Постарайтесь не проговориться, что Иридос оборотень, - едва поздоровавшись, предостерег он нас, - дом Ратилос поднял на ноги всех своих ищеек и агентов. Поговаривают, у них что-то пропало и злы они на всех оборотней.
Новость легла на душу тяжелым грузом, и по лестнице мы спускались в гораздо более мрачном настроении, но ничего поделать пока не могли. Оставалось только надеяться, что представление закончится нашим официальным признанием.
-Ир, - тихо пробормотал медведь, когда лакей привел нас в маленькую гостиную и оставил дожидаться вызова. Выйти в общий зал мы могли только после того, как соберутся остальные двадцать четыре дома, - прости меня.
-Ты с ума сошел? За что?
-Хельта ведь обвинила Орисью, что ведьма приворожила тебя. Вот Мильда и обозлились, сказала, снимет с тебя все привороты, как только приедет.
