— Она маньячка!
— Тише, — Хишика настороженно огляделась. — У нас все получится. Джард и Рэмис будут жить.
Я сорвалась с места и ускорила шаг. Конечно, они будут жить! Я скорее вырежу сердце Альвире, чем позволю ей казнить моих любимых, да еще и глумиться над ними после.
— Дальше я с тобой не пойду, — вдруг сказала Хишика, когда мы подошли к площади, за которой были арестантские. — Ее величество знает о моем побеге и наверняка уже объявила меня в розыск. Я буду ждать здесь, а заодно прослежу, чтобы тебе никто не помешал.
— Хорошо. Спасибо, Хишика, — поблагодарила я ее и дальше пошла одна.
Дыша спокойно, придавая своему лицу несокрушимый вид преданной женщины и властолюбивой королевы, я подошла к постовым стражникам и приказала впустить меня. Те, старательно скрывая свое недоумение, выполнили команду. Один вызвался сопроводить меня до камер, второй остался на страже. Ближайшая дверь вела в камеру, где содержался Джард.
— Мне побыть с вами, ваше величество? — спросил стражник, отворяя ее.
— Нет. Оставайтесь здесь.
В этот раз в камере было мрачно. Зажженной осталась только одна тусклая лампа. Стол пустовал. А сам Джард сидел на скомканной постели. Забравшись на нее с ногами, он положил локти на колени и свесил голову. Его лица не было видно за упавшей длинной челкой, но он точно не спал.
Как только дверь за моей спиной закрылась и мы с Джардом остались наедине, я кинулась к нему.
— Джард!
Он поднял лицо и молча смотрел, как я приближаюсь, шелестя юбками. Оживая на глазах, он зашевелился. Соскочив с кровати, Джард заключил меня в свои объятия и зашептал:
— Ведьмочка моя, родная…
Снова ощутив жар его тела даже через ткань платья и его рубашки, я обрела твердую уверенность. Не отпуская меня, Джард стал покрывать мое лицо и губы жадными поцелуями и шептать между ними:
— Я молился, чтобы увидеть тебя еще хоть раз… Малышка моя… Любимая…
— Прости меня, Джард. Я не должна была сбегать.
Он приостановил поцелуи и заглянул в мои глаза.
— А за шалость с Рэмисом ты не хочешь извиниться? — Джард чуть нахмурился.
— Давай не сейчас, — попросила я и, развернувшись, собралась было покинуть камеру, но Джард прижал меня к себе и сцепил мои руки на груди, не давая мне возможности выбраться из его тисков.
— Я не знал, удастся ли мне задать этот вопрос, но раз уж выпал шанс, позволь спросить, почему? — обжигающе зашипел он мне на ухо. — Это был продуманный ход в целях выявить отравителя Альвиры? Или?..
— Или! — заявила я и, собрав в себе все силы, повернулась к Джарду. — Да! Или! Я полюбила тебя! И полюбила Рэмиса! Можешь не верить, обижаться, ругать меня, оскорблять. Это ничего не изменит. Вы разные, но вы оба мне до́роги! Я пришла сюда за вами обоими, и мы выйдем только все вместе, или не выйдет никто. Ни ты, ни он, ни я, ни наш ребенок!
Взгляд Джарда упал на мой живот. Не знаю, что он хотел разглядеть спустя две недели после нашей страстной ночи, но мое признание сменило его гнев на милость. Хотя я и оглушила его на некоторое время своей новостью, он не упал в обморок и не стал блеять от шока. Осторожно взяв меня за руки, Джард вновь притянул меня к себе и произнес:
— Я тоже люблю тебя.
— Тогда давай сбежим отсюда поскорее. Нас ждут друзья.
— Но куда мы отправимся?
— На родину Асура.
Джард улыбнулся и согласно кивнул. Держась за руки, мы вышли из камеры, где нас поджидали постовые стражники — оба. Выходя, я расслышала обрывок их разговора:
— Ты не спросил у нее кодовое слово. Ее величество предупреждала нас о двойнике.
— Ты тоже не спросил. Тс-с-с… Они выходят.
Я действовала по ситуации. Понимала, что просто так нас не выпустят. А возможно, Альвире уже доложили о первых воротах, о Хишике, обо мне. Возможно, в крепости объявлена тревога. Надо было спешить и принимать быстрые решения.
Действуя по совету Хишики, я сосредоточилась на своей силе, мысленно представила себе энергетический шар и в то же мгновенье материализовала его на ладони. Не успели стражники пискнуть, как я запустила его в них. Получив добрый разряд, они повалились навзничь, гремя доспехами и клинками.
— С тобой опасно иметь дело, — засмеялся Джард и махнул к стражникам. — Выводи Рэмиса.
— А ты что делаешь? — спросила я, глядя, как он снимает с мужчин сапоги.
— Готовлю для нас маскировку.
— Умно! — заценила я его идею и пошла дальше по коридору.
Найдя нужную камеру, я нажала на кнопку на стене, и дверь отъехала в сторону. В комнатке, ничем не отличающейся от предыдущей, на кровати сидели двое: Рэмис и сгорбившаяся рядом с ним Садена. Она спала, положив голову ему на плечо, но я все равно заметила синие круги под ее воспаленными глазами и опухший красный нос. Бедняга столько слез пролила за эти дни, а друга в беде не оставила, даже в арестантскую за ним пошла.
«Неужто и это не растопило лед в сердце ее сестрицы?!»
Увидев меня, Рэмис зло отвернулся. Не узнал, глупенький. Долго же я буду напоминать ему Альвиру!
— Рэмис, — ласково сказала я, как можно тише подкрадываясь к кровати. — Рэмис.
Он моргнул, нахмурился и снова взглянул на меня. Не сразу, но его глаза все же вспыхнули. Он хотел было подскочить, да вспомнил про Садену. Заботливо освободившись от нее и уложив ее на постель, он встал и подошел ко мне.
— Настасья, — не веря своим глазам, прошептал он и взял меня за руку. — Это ты? Это не сон?
— Нет, не сон, — улыбнулась я и свободной рукой погладила его по колючей щеке. Даже как-то непривычно было: раньше Рэмис выбривался до блеска. — Нам надо бежать, Рэмис.
— Ты пришла за мной?
— Ты удивлен? Прости, милый. Я поступила неправильно, сбежав. Думала, что так спасу вас.
— Я же говорил, что мое сердце принадлежит только тебе.
— А мое вам двоим, — ответила я, решив больше не давать ложных надежд и говорить только правду. — Я не переживу вашей казни. Мы не переживем, — уточнила я, положив ладонь Рэмиса на свой живот.
— Ты беременна? — оцепенело произнес он.
Я с улыбкой покивала, чувствуя нахлынувшую на него радость. Этот ребеночек стал своеобразным спасительным кругом и связующим звеном между всеми нами.
Рэмис обернулся, через плечо взглянув на спящую Садену.
— Пусть спит, — сказала я. — Ее Альвира не тронет.
Однако взгляд Рэмиса устремился куда-то сквозь нее. И тогда я увидела лежащую за кроватью скрипку. Виднелась лишь малая ее часть, но после прекрасной игры я не могла не узнать королеву музыки. Я отпустила Рэмиса и подошла, чтобы взять инструмент.
— О нет! — вырвалось у меня.
Скрипка была расколота на несколько кусков, струны вырваны, смычок сломан.
— Садена пыталась ее починить, — измученно сказал Рэмис.
Я присела около кровати, расправила верхнюю юбку платья и аккуратно сложила в подол все до последнего кусочка.
— Мы починим! — уверила я Рэмиса.
В камеру заглянул Джард. Он уже облачился в нагрудник королевской стражи и протянул такой же Рэмису.
— Одевайся! — скомандовал он.
Младший муж Альвиры молча подчинился. Хотя почему ее муж? Бывший муж! Теперь это мои мужчины. И этой садистке придется вступить в бой с настоящей ведьмой, чтобы отвоевать их у меня!
Затащив дрыхнущих стражников в камеры, мы заперли их и покинули арестантскую.
Глава двадцать седьмая
Клинки королевской стражи Шейсауда напоминали укороченные шпаги с сабельной рукоятью.
— Пользоваться умеешь? — спросил Джард, на бегу протягиваю Рэмису один из клинков.
— Что за вопрос? — Тот принял оружие.
— Откуда я знаю, чему вас, богачей, учат! — голос Джарда был холоден и выдавал его неприязнь к Рэмису.
К счастью, Рэмис был воспитан сдерживать свой негатив и не вступил в перепалку с Джардом.
— Хвала богиням Шейсауда! — взмолилась Хишика, когда мы подбежали к ней. — Почему так долго? — спросила она, обратив внимание на подол в моих руках.
