После того, как Вариус и Дар отобрали у нас бутылку с «Болтливым языком» и приказали тихо сидеть, пока «взрослые дяди» пытаются напоить светлого Жреца, наступила блаженная тишина. Отсиживаться дома под защитой грядок с морковью и крыжовника мы, естественно, не собирались, но и переложить часть забот на чужие плечи тоже приятно.
Лауфман недовольный положением дел, порывался периодически изображать любителя засады в кустах. Но следить за человеком, который почти весь день проводит в Светлой Обители не очень интересно. Но упорство напарника я оценила и даже иногда хвалила, когда хватало на это сил.
Мы с Куртом строили темный храм. Точнее он с деловым видом и чертежами носился между меланхолично работающими зомби, а я бдела за бригадой. Была мысль подождать чуток, но первой же ночью мы столкнулись с вороватостью феликтонцев. Предприимчивых жителей и зомби-страж не спугнул. Да я сама ошалела, когда явилась по срочному зову и увидела, как деревянная балка бесшумно исчезает в кустах, медленно втягиваясь.
Что нам стоит храм построить? Лишь бы уложиться в неделю (неумолимо приближалось шестое число) я прыгнула выше головы и подняла аж пятнадцать зомби. Трудовое рвение стоило мне дичайшей усталости каждый вечер, когда в дом я вползала по ступенькам крыльца на карачках. Лауфман оттаскивал меня в ванную комнату, потом за стол, где пытался впихнуть очередной кулинарный шедевр. И так аппетита нет, а он угольки какие-то подсовывает. А еще он регулярно поставлял сводки боевых действий в отношении светлого Жреца.
Блаженного я видела изредка прогуливающимся мимо будущего храма, заинтересованно разглядывающего стройотряд. Один раз даже умудрился намекнуть мне на недопустимость использования уже упокоенных в качестве ударной силы. За что и был мной нещадно обгавкан. А нечего лезть под руку измотанной девушке.
Забор, обещанный городским главой, был высотой по пояс и представлял собой редкий штакетник. И теперь привалившись к нему бедром, я периодически отчетливо ощущала неприятный взгляд в спину.
«Око Тьмы» мерно гудело, настраиваясь на работу в обозримом будущем. И в связи с этим имелась проблема: лич не желал выходить из детского образа. С ним уже имел воспитательную беседу и Курт. Получив дым-кляп прямо в рот, он предпочел теперь бросать на меня призывные взгляды.
Интересно, а если я оттащу Взюзю за шкирку на место службы, это будет выпадать из определения «не обижать»?
Храм строился, нервы и силы подходили к концу.
Вчера в полуобморочном состоянии все же решилась воздействовать на совесть Взюзи. Пусть и чисто теоретическую. Зато в отчете появится новое дело о шантаже условно живого лича. Чувствую, потом нашу практику внесут в сборник веселых историй. Отдельной книгой.
— Надо поговорить, — я тяжело опустилась на пол. Рядом стояла клетка, в которой как всегда флегматично взирал на мир Жаркое. — Давай честно, что не так? Почему ты отказываешься принимать нормальный вид?
Взюзя раздраженно вздохнул:
— Не хочу потому что.
— У нас темный храм почти готов! — я сердито хлопнула ладонью по полу. Жаркое покосился на меня глазом и недовольно дернул носом.
— И что? — спросил лич с непробиваемым упрямством.
Я цыкнула сквозь зубы:
— И все. Я, конечно, не ябеда, но исключение всегда можно сделать. Ты знаешь, что я Врата?
— Положим, — Взюзя бросил на меня быстрый взгляд. — О-о, шантаж. Это я люблю. Приступай.
— Да, Тьма тебя раздери! — я уронила лицо на ладони.
— Так уже, — пожала плечами Взюзя.
Раньше как-то не понимала родителей, которые наказывают своих детей ремнем. Мне это казалось не гуманным. А теперь я не гуманным считаю так издеваться над родителями!
— Взюзенька, миленький, ты скажи, это из-за Мака и его брата?
Жаркое оставили в покое. Лич, до этого возлежавший на животе и покачивающий скрещенными ногами, сел и пристально взглянул на меня.
— И про это ты знаешь? Неужели в кой-то веке повезло с Вратами? И про сестру-близнеца в курсе? — Я кивнула. — Даже обидно, гениальная баба была. И чего ей вздумалось отъем силы изучать? Ладно бы для пользы дела тянула, а так по капле в никуда, чисто из научного интереса. Мак-то ее сразу отговаривал, а вот второй близнец наоборот поддерживал. Как брать-то она придумала, а в чем хранить нет — вот и сливала по капле в неизлечимо больных людей. И все считали это чудом. Радовались, когда инвалид вдруг пошел. Свет сам не в курсе дела был, но от молитв прихожан только лучился. Тьма на тот момент не интересовалась делами брата, а то бы лавочку-то точно прикрыла. Благое дело благому рознь. Да и зависть с неуемной жаждой обладания всего и побольше присуща людскому роду. Сбой в мозгах какой-то, что ли. Не у всех, конечно, но у большинства. Вот я сейчас человек и посерьезке завидую Вилику. Ему родители купили на базаре новый мяч и огромный леденец. Я тоже хочу! Купи, а?
Я подтащила к себе рюкзак. Да, я подготовилась к шантажу.
— На! — протянула личу большого петушка на палочке насыщенного медового цвета. По комнате поплыл сладкий запах жженого сахара.
— А мяч? — капризным тоном спросил Взюзя.
— Хорошо, куплю, — скрипнула зубами я. Вон Курта заставлю раскошелится.
— Ой, спасибки, — обрадовался лич. — Так на чем я там остановился? Ах, да. Человеческие пороки. Как ты думаешь, среди тройняшек будет ли все гладко, если двое особенных, а третий самый обычный? И как Мику должно было быть обидно, учитывая, что его сестра немножко не от мира сего. Травма при рождении. Она говорила даже с трудом. Но стала Вратами, а он нет. Часто люди с особенностями в развитие весьма успешны в какой-то области. Маки была светлым Жрецом, но писала много работ на тему исследования сил: откуда возникают, как развивать и так далее.
Потом ее заинтересовала сила Света. Исключительно с научной точки зрения. Мик поддержал ее, а Мак нет. Собрал свои пожитки и сбежал подальше от семьи. А все потому, что у близнецов есть особая связь. Темный и сам не понял чего бояться. Лишь почувствовал, как через сестру прошло нечто обжигающее. Но не добровольно. Ей было очень больно. И непомерную радость брата он тоже ощутил. — Взюзя замолчал, предлагая мне самой додумать логическую цепочку. — А знаешь, чего Мак испугался? Сила Света и Тьмы отличается не только по цвету. Принципиальное различие в знаке. Плюс и минус. Если белое это исцеление, то черное — смерть. Чего можно добиться, став величайшим светлый магом? И чего, если ты всемогущий некромант? Чувствуешь разницу возможностей?
Да уж, тут и не поспоришь. Светлая магия все же направлена на защиту людей, а темная… она сама по себе. И в Пустой мир к демонам попасть можно только через Тьму. А что касается величия, Взюзя (он Вильям Зюря-Зяйвей) как никто понимает. Все-таки выдающийся некромант в истории. Вон леденец и мячик клянчит.
— Мак решил упредить удар брата, — продолжила нежить. — Для начала я лично выкрал тетрадь с расчетами у Маки. После этого ее «официально» убили. Только темный точно знал — сестра жива. Но вот беда, попытка вытянуть побольше силы Света выжгла ей мозг окончательно. Без своей тетради повторить эксперимент она уже не могла. Стала бесполезной для подельника. И потом умерла. Когда в Феликтоне объявился новый светлый Жрец, Мак спрятал тетрадь и стал постепенно усыплять меня. Ведь я гораздо ближе нахожусь к Тьме, чем сами Врата. То есть, через любого лича силу тянуть даже удобнее. Мак не был уверен, брат ли знает технологию, но рисковать не хотел. Потом начались угрозы.
— Что ж он не сбежал из Феликтона? — я наморщила лоб. В чем проблема скрыться в неизвестном направлении, если уж так его доставал светлый брат.
— А у него выбора не было. Тьма сказала, что ключ следующим Вратам нужно передать именно здесь. А вот, сколько их ждать, не созналась. Проблема у богов с опознаванием времени. Для них что минута, что неделя, что год — все едино. Они живут в своем измерении. Я не знаю, от чего умер Мак, но в тот день ключ появился у него в руках. Он с ним ушел на болота и не вернулся. А я заснул окончательно. Но это сделано было не просто так, Мак сказал, что ключ нуждается в защите. И смог как-то перестроить «Око Тьмы» на него. Потом появились вы и меня разбудили. Но Мик по-прежнему здесь. И активно рыщет. Есть только два варианта, что ему могло понадобиться: тетрадь и взятая у Света сила.
