Казалось бы, разлука им в ближайшее время не грозила, и все же предчувствие — проклятое предчувствие! — вынуждало его невольно требовать подчинения. Утверждать свою власть.
Лайона гибкой лозой извивалась в его руках, принимая все, что готов был дать ей муж. Отвечая не менее страстными ласками и слегка болезненными укусами. В какой-то момент она сама развернулась к нему спиной, встала на колени, прогнула спину, опираясь на спинку дивана и приглашая мужа прижаться к ней сзади, проникнуть в ее жаркие влажные глубины…
Валлиан воспользовался этим приглашением. Положил широкие ладони на тонкую талию, потянул на себя покорное женское тело, пронзая его собой, проникая так глубоко, как никогда раньше! Его Внутренний Огонь взметнулся, закрутился смерчем, подхватил и самого Валлиана, и Лайону, отрывая от земли, от реальности, отправляя в неведомые пространства…
После они приняли душ. Поднялись-таки в мансарду, улеглись, прижались друг к другу тесно.
— Скажи, родной, — Лайона вернулась мыслями к Левконии. — А что вы собираетесь предпринять, когда станет окончательно ясно, кто участвует в заговоре?
— Разумеется, нам придется поймать заговорщиков и обезвредить, чтобы они не могли и дальше сеять страх в людских душах.
— Обезвредить?..
— Судя по тому, какие мощные изменения произошли в магическом поле Левконии, заговорщики вольно или невольно привлекли внимание темных сущностей, обладающих некоторым разумом, заключили с ними сделку. Это разрушительно для их душ… К таким заговорщикам лучше отправиться нам, Светочам, и Мастерам Высшего уровня посвящения.
— Значит, тебе и Клиффорду придется рисковать собой?
— Не только нам двоим. Саймон тоже направляется на Левконию. И еще четверо Картаделей прибудут к Левконии, но останутся на околопланетной орбите, чтобы следить за происходящим с расстояния.
— Валлиан, я должна быть с тобой рядом, когда ты отправишься в логово преступников!
— Ты и будешь рядом, родная. Почти. Мы подберемся как можно ближе, устроим засаду, и ты будешь ждать меня там…
— Это неправильно! Я должна прикрывать тебе спину, а не отсиживаться в засаде! — попыталась возразить девушка.
— Неужели ты думаешь, что мне некому прикрыть спину? Меня, Клиффорда и Саймона будут сопровождать Мастера Высшего ранга, опытные Тени и Экзорцисты. А тобой… прости, моя хорошая, но тобой я рисковать не готов. Подумай сама: ты не успела пройти полный курс обучения, набраться опыта…
— Значит, я не смогу тебя переубедить?
— Нет. — В этот раз Светоч ответил жестко и односложно.
Лайоне отчего-то стало обидно, горько и страшно одновременно. Она и сама не могла понять — досадует на мужа или на такое стечение обстоятельств, которое привело к тому, что она не готова идти след в след за любимым мужчиной.
— Как скажете, Светлейший! — буркнула она, схватила плед, завернулась в него, как в кокон, и отвернулась от Валлиана.
«Надо поспать. Утро вечера мудренее. Возможно, завтра я смогу взглянуть на ситуацию другими глазами и принять решение мужа со смирением и благодарностью, а не с протестом и раздражением», — сказала себе девушка.
— Лайона?.. — донесся до нее голос Валлиана.
— Я сплю. — Продолжать разговор не хотелось, и Лайона резко оборвала его.
В глубине души девушка опасалась, что выплеснет на мужа все негодование, которое вскипело внутри, а потом будет чувствовать себя виноватой: за глупость, за несдержанность, за то, что все еще не способна принимать волю Картаделя, которому принесла клятвы, без споров и возражений.
Валлиан закрыл глаза. Заставил себя молчать. Он чувствовал, что любимая отдалилась, закрылась от него. Понимал, что ей, наверное, необходимо время, чтобы принять его решение. Но ее внезапная, показательная холодность и отстраненность воспринималась как наказание и причиняла боль — вдвойне сильную оттого, что сам он считал себя не в праве закрываться от жены, даже когда она злилась и негодовала.
Не так он надеялся провести эту ночь и встретить утро! Не этого ожидал после той бурной близости, которая была между ними всего несколько минут назад.
«Я люблю тебя. Я принимаю тебя и твои чувства, какими бы они ни были», — сказал Валлиан жене мысленно то, что она не дала ему произнести вслух. Постарался расслабить напряженные мышцы, выровнять дыхание и сердцебиение. Отпустить тревогу и тоскливое чувство, что он снова один, пусть даже рядом лежит женщина, ставшая его женой и ученицей. Усталость взяла свое: мужчина задремал.
Лайона думала, что уснет легко и просто. Однако что-то ей мешало. И это были даже не беспокойные мысли о будущем. Нет! Она еще никогда не отворачивалась от мужа, не отталкивала его.
Злость схлынула. И теперь Лайона лежала, обескураженная собственной вспышкой недовольства, и пыталась понять, что лучше: так и сторониться мужа до утра, или помириться с ним сейчас, пока молчание между ними не превратилось в непреодолимую стену?
Промучившись около часа, она все же решилась. Перекатилась на другой бок — лицом к Валлиану. Приподнялась на локте, заглянула в любимое лицо, на которое падал приглушенный свет от непогашенного ночного светильника, имитирующего чуть дрожащее пламя свечи.
Брови мужчины были нахмурены. Губы — сжаты. У уголков губ залегли горькие складки. Валлиан спал — но как-то неспокойно. Ворочал головой. Дышал неровно, часто, будто куда-то бежал. Ресницы подрагивали. На скулах перекатывались желваки.
В отличие от Светоча, Лайона не умела проникать в чужие сны, поэтому узнать, какие видения мучают мужа, она не могла. Зато могла сделать так, чтобы неприятные сны отступили. Подула мужу в лицо. Погладила напряженные скулы кончиками пальцев. Прошлась легкими поцелуями по нахмуренному лбу, снимая с него следы усталости и напряжения.
Валлиан, не просыпаясь, шевельнулся. Поймал жену, притянул к себе. Она тут же прильнула, закинула руку на грудь, ногу положила поверх бедер мужчины. Голову пристроила на широком плече. Этого оказалось достаточно, чтобы любимое лицо разгладилось. Напряженное тело обмякло. Дыхание выровнялось.
Лайоне и самой стало как-то спокойнее. Внутри начал разрастаться уже знакомый шар тепла. Заполнил легкие, растянул грудную клетку и выплеснулся волной: от сердца к сердцу. Так, как учил первый Наставник Лайоны, Мастер Аркадиан.
«Я научусь принимать твою волю и твою заботу, мой муж и мой Светоч, — пообещала мысленно девушка. — И платить за них теплом и любовью, а не досадой и негодованием. А утром обязательно попрошу прощения…»
И только когда это решение вызрело в ней, утвердилось и окрепло — Лайона смогла уснуть.
…Утром они проснулись одновременно.
Валлиан с удивлением и облегчением обнаружил, что обнимает жену, а она лежит, приникнув к нему всем телом — мягкая, теплая, родная. Открыл глаза. Встретился с взглядом серо-зеленых глаз — любящим, полным света. Потянулся, обвел пальцами нежный овал лица.
— Люблю тебя, — шепнул тихо.
— Прости… за вчерашнее. Я не должна была злиться, — почти одновременно заговорила Лайона.
— Злись. Обижайся. Высказывай несогласие, спорь. Только не отворачивайся. Не хочу чувствовать, как ты отдаляешься от меня, — попросил Валлиан.
— Прости, — снова вздохнула Лайона и прижалась к мужу еще крепче, давая понять, что она услышала его слова, поняла их и больше не собирается закрываться от него.
В этот раз их поцелуи и близость влюбленных были медленными и исполненными особой нежности друг к другу, а пришедшие волны удовольствия — плавными и широкими. Без взрывов. Без потери связи с реальностью. И это было по-новому прекрасно: чувствовать телами каждое движение, каждый вздох и содрогание друг друга, оставаться едиными здесь и сейчас, разделяя на двоих мгновения блаженства.
28. Планета Монастырь — космический лайнер «Робуст»
…Летиция новости о предстоящем полете неожиданно обрадовалась.
— Наконец-то! — воскликнула, сияя глазами. — Никогда не чувствовала в себе призвания быть послушницей, жить вдали от мира. Хочу вернуться в настоящую жизнь!
