Гном казался разочарованным осведомленностью эльфа. Я же слегка пошатнулась в сторону.
О, дайте мне стул, иначе сейчас упаду!
Мне стало жарко, благо волосы закрепила так, что получилась мужская прическа, поэтому я стянула берет с головы и обмахнулась им.
— Это слишком высокая цена, чтобы любоваться старинным костюмом с витрины моей лавки.
— Зато камзол сразу привлечет новых покупателей, и не забывайте, секрет зачарованной ткани был давно утерен, если господин Акиморис узнает его…
Глаза гнома мечтательно закатились. Он уже купался в золотых монетах, раскидывал горстями налево и направо, как голос эльфа резко выдернул его из сказочной дремы:
— В лавке напротив уже спрашивали про камзол и предлагали триста двадцать форинов.
— Кто? Этот выскочка Макрикус? Хорошо, я дам точно такую же сумму, — гневно проскрипел зубами гном.
— Не знаю, мы уже обещали подумать Макрикусу, но если…
— Я дам триста двадцать пять!
— Триста пятьдесят — и я забуду об обещании, — не моргнув глазом, выдал Дариаль.
Я сглотнула и уставилась на гнома. Тот явно не желал переплачивать, но мысль, что конкурент станет обладателем бесценной вещи и, не дай Боги, узнает секрет зачарованной ткани…
— Триста тридцать пять! И не единой монетой больше, — вдруг охрипшим голосом произнес Акиморис.
— Нас устраивает эта цена, — усмехнулся эльф, согласившись, и побил руки с гномом, закрепляя сделку.
Я продолжала стоять с открытым ртом, пока меня не утянули в примерочную. Там с меня мастерицы очень аккуратно стянули драгоценный камзол и взяли мерки, все время с молчаливым любопытством поглядывая на меня. Хорошо, что не пришлось снимать штаны и рубашку, но, кажется, они догадались, что я девушка.
Мою новую одежду сшили прямо на глазах. Я приобрела ночную сорочку, две рубашки, новые брюки, жилет и кожаную укороченную куртку на смену своему теплому плащу.
Все это время, пока для меня готовили одежду, мы провели под навесом через дорогу и выпили по кружке напитка, очень похожего по вкусу и цвету на темный квас. Я смотрела на витрину лавки и никак не могла прийти в себя от осознания, что стала обладательницей круглой суммы, но выписанный вексель на мое имя я держала за пазухой.
— Я не ожидала, что моя одежда настолько дорога, тогда бы я не стала спать в ней на земле.
— И когда тебе приходилось это делать? — спросил Дариаль.
— Когда ночевала в лесу. Тогда я думала лишь о том, как согреться.
— И смогла?
— Ты о чем? О том, что смогла спать или что смогла согреться?
— И то, и другое.
— Удивительно, но мне удалось не замерзнуть и уснуть под заунывный вой волков. Тогда произошло тоже кое-что странное.
На лице Дариаля промелькнула заинтересованность.
— Я смогла разжечь огонь силой мысли, я просто пожелала — и он с силой вспыхнул, с треском захватывая ветви своими пламенными языками.
— Любопытно. А ночью ты случайно не пожелала мне провалиться на месте?
Кажется, меня выдали покрасневшие щеки. Эльф лишь усмехнулся.
— Теперь стану осторожнее, неизвестно, на что способна женщина, не оценившая по достоинству внимание такого красавца, как я.
Я скосила глаза на эльфа. Не спорю, смазлив, но почему-то мое сердце не екало в его присутствии. Однако, он помог выгодно продать камзол, за это я должна хотя бы сказать «спасибо».
— Зато я премного благодарна за твое участие в моей судьбе, теперь я состоятельная госпожа, но совсем не представляю, что делать с такой суммой.
— Не обязательно забирать все из банка, мы положим деньги под проценты, а небольшую часть можешь тратить по желанию.
Я удивленно посмотрела на ушастого, не думала, что он так хорошо разбирается во вложениях.
— Откуда ты столько всего знаешь?
— Ты о чем? Если про камзол, я предположил его ценность и оказался прав, если же ты о деньгах…
— Обо всем. Я начинаю думать, что ты не так уж плох.
На губах эльфа расплылась лукавая улыбка, а в глазах засверкали задорные искры. Он придвинулся ко мне.
— Полагаю, что сегодня мое сердце не будет разбито и дверь в твою спальню гостеприимно откроется для меня?
— И не надейся! Я не настолько благодарна, — фыркнула я, откидываясь на спинку стула.
Дариаль надуманно схватился за грудь и, постанывая, пожаловался на мою бездушность.
— Ты так жестока к тому, кто предан тебе.
— Не делай вид, что тебя это расстраивает. Ты говорил, что такому красавцу никто не отказывает. Могу подсказать, где найти утешение.
— Она еще смеет подтрунивать! — продолжал стонать этот комедиант. — Сама говорила, что не плох, к тому же еще и богат.
— Наличие денег меня теперь меньше всего интересует.
— Так и знал, что доброе дело наказуемо.
После того, как мы забрали одежду, Дариаль снова остановил карету и по пути в банк мы продолжили нашу веселую перепалку. Я даже находила в этом удовольствие.
Я поступила так, как советовал мне эльф, забрав с собой пятьдесят золотых монет, остальные оставила под проценты.
После посещения банка я, наконец, поверила в свою удачу и согласилась на предложение Дариаля вернуться в таверну другим путем.
Торлифе пронизывали речные каналы, опутывали город — средоточие всех путей, словно вены сердце, а потом уходили в море.
Мы наняли лодочника, который согласился довезти нас за приемлемую цену. Платил опять Дариаль.
Я уже стала привыкать к его щедрости и компании, смело вложила руку в предложенную ладонь и ступила в лодку. Но она вдруг качнулась — и я, боясь упасть, со страха вцепилась в плечи эльфа, в мгновение ока оказавшись прижатой к его телу.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом, когда лодка перестала качаться, я решительно отстранилась.
— Извини, — тихо пробормотала я.
— Я нисколько не огорчен, — ответил эльф, щурясь от солнца и весело поглядывая на мое смущенное лицо.
Я села в лодку, придерживаясь за борта, и отвернулась. И чего так разволновалась?
А потом вид города заставил меня забыть обо всем. Я с удовольствием разглядывала здания и мимо проплывающие лодки, величественные храмы и многолюдные площади.
— А в честь кого построен вон тот высокий собор?
— Видишь изображение золотого солнца с отходящими лучами?
— Да.
— Это храм Светозарного Халиэстра, он правит всеми остальными богами, разве не знала?
Я промолчала. Вообще-то про него читала в замке и этот самый бог упоминался в истории про стража и Арию. В ней он представал грозным и не милосердным. Вспомнились последние строки из той тетради, мне опять стало любопытно, чем закончилась история про юную богиню.
— Дар?
— М-м-м…
— А ты когда-нибудь слышал старую легенду про дочь Халиэстра? Она полюбила стража и сбежала с ним на землю.
— Про богиню Арию?
— Да-да, — обрадовалась я.
— Это история известна многим, а почему ты спрашиваешь?
— В замке я наткнулась на нее, но конец в ней обрывался, вот и интересно, нашел ее грозный отец или нет.
— Юная богиня, полюбившая своего стража, вернулась на небеса, а вот ее охранника Халиэстр наказал жутким проклятием.
— И что, она так и не заступилась за него? Не выпросила прощение?
— В легенде говорится, что Светозарный остался непоколебимым, и тогда Ария отреклась от родителей и отказалась от своей божественной сути.
— А что стало со стражем?
— Кто-то говорит, что его навечно заковали в пещере, а кто-то уверяет, что тот страж являлся сыном короля Небесных драконов и служил юной Арии с ее малых лет. Халиэстр наказал его за дерзость, лишил весь крылатый род человеческой сути — и с тех пор драконы исчезли из этого мира, остался лишь один.
— Постой, ты хочешь сказать, что раньше драконы могли превращаться в людей?
— Так говорит легенда, а не я.
Я задумалась. Мог ли Тамал оказаться тем самым стражем, которого наказали? Это объясняло бы его разумность и то, что он оказался в ловушке замка. Но люди всегда придумывали легенды, а драконы — магические существа, они вполне могли обладать интеллектом. Но куда исчезли остальные драконы? Вымерли, как динозавры? И что все-таки произошло с богиней? Если она отказалась от своей божественной сути, то кем она стала?
