Я посмотрела в зеркало сбоку. Рикр и Лаллакай снова говорили, к моему удивлению, он кивнул, и это выглядело жестом уважения.
Тревог и страх внутри меня углубились, и мне казалось, что я подсмотрела что-то.
Тени окружили тело Лаллакай, она стала черной орлицей. Она взлетела, взмахнув крыльями. Рикр оглянулся на клен Лутира, синее сияние окутало его, он тоже изменил облик.
Пикап повернул на изгибе тропы, и я потеряла его из виду.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Каким-то чудом в том же маленьком отеле в Хоуп была свободна та же комната.
Я бросила на кровать телефон, кошелек и бутылку воды и поняла, что не спросила, было ли второе место, чтобы мы с Заком не делили комнату. Теперь было поздно.
Дверь стукнула за мной, и Зак вошел, неся в руке рюкзак. Он опустил его на кровать и расстегнул.
— Включи свет.
Плотные шторы были сдвинуты, не пускали мутный свет вечера. Я включила ближайшую лампу, мягкое оранжевое сияние залило комнату, тусклое и атмосферное. Он вытащил алхимическую аптечку, которая годилась и для оказания первой помощи, я знала по опыту. Он порылся в содержимом и выбрал баночку просвечивающего белого крема.
— Идем, — сказал он и пошел в ванную.
Я последовала за ним в тесную комнату, между столиком и ванной было лишь несколько футов. Он включил воду, намочил ткань, выжал тряпку и бросил ее мне.
— Прочисти порезы, — сказал он. — Потом нанеси тонкий слой крема. Это уберет жжение.
— Ты знаешь, что за токсин был в тех шипах? — спросила я, прижав ткань к пальцам в царапинах. Холод успокоил жжение даже без крема.
— Какой-то раздражитель, — он намочил вторую тряпку. — Если бы было хуже, мы бы уже знали.
Он протер порезы на своих ладонях, и я последовала примеру, протерла пальцы, добралась до запястий. Порой порезы были глубже, но они были не такими плохими, как казалось из-за боли.
— Рикр заботится о тебе.
Я подняла взгляд.
Зак смотрел в мою сторону, его ткань была в пятнах крови.
— Я думал, он был пиявкой, но, похоже, он заботится, насколько старый фейри может заботиться о чем-то, кроме своей силы.
— Это было почти милым извинением за то, что ты недооценил его, — сухо ответила я. — До последней части.
— Последняя часть — факт. Он скрывался от Лутира больше тысячи лет, и это только близкая часть его существования. Как любая человеческая жизнь может быть важна, если сравнивать с таким? — он пожал плечами. — Я не пытаюсь унижать ваши отношения, но важна перспектива.
Я терла руку сильнее, чем нужно.
— Думаю, важнее то, что он рискнул своей жизнью ради меня.
— Это важно, — тихо согласился он.
Я взглянула на него в зеркале.
— Лаллакай рискнула бы жизнью ради тебя?
— Так, как Рикр? Нет.
Стало тихо. Я приподняла футболку, прочищала неглубокий порез на животе. Зак закончил со своими руками, без смущения снял футболку одной рукой. Голый по пояс, он стал протирать порезы на торсе.
Я отвернулась от него. Ванная вдруг показалась намного теснее.
Работая вокруг своей футболке — точнее, его футболки — я обработала несколько порезов на верхней части тела, потом хмуро посмотрела на ноги. Лодыжки были истерзаны, и голени были не лучше.
Я расстегнула джинсы, стянула их и выбросила из ванной. Они рухнули со стуком. Я бросила телефон? Нет, он был на кровати.
Запомнив, что нужно проверить, когда я закончу, я склонилась и потерла лодыжку. Угол не подходил, и я попыталась закинуть ногу на тумбочку. Лучше не стало.
Зак забрал у меня тряпку.
— Сядь.
— Что? Зачем?
— Ты плохо прочистила порезы.
— До них тяжело дотянуться, — прорычала я.
— Ясное дело. Потому я и предлагаю помощь.
Раздражение сверкнуло во мне, но он был прав. Я забралась на холодный столик, Зак ополоснул мою тряпку. Когда он повернулся ко мне, я вытянула голую ногу.
Он сжал мою голень, начал протирать порезы на лодыжке. Я скрипнула зубами от жжения. Я сделала раны хуже, вырываясь. Все, что я делала, было бессмысленным.
— Я абсолютно беспомощна.
Слова вырвались, и я не успела их сдержать. Я скривилась.
— Сейчас? — спросил Зак, мое колено лежало на сгибе его локтя. — Или в общем?
— Сейчас я могу сломать тебе челюсть. Но я имела в виду в общем.
— Мы все были беспомощны против Лутира, — он водил тканью по моей голени. — Даже Лаллакай не справилась. Ее теневая магия не помогает против его солнечной.
Это объясняло, почему она так проиграла.
— Но если тебе это не нравится, — добавил Зак, — научись использовать магию друида.
— Как это поможет? Энергия друида ничего не делает.
Он опустил мою ногу, и я вытянула другую. Я скривилась, когда он начал с пореза над таранной костью.
— Энергия — все для фейри, — сказал он. — Почему, думаешь, они берут друидов в супруги?
— Чтобы кормиться нами.
— Мы куда полезнее, чем просто закуска, — он двигал тканью по моей ноге, игнорируя мое тихое шипение от боли. — Мы можем сделать фейри сильнее. Но мы можем и делать их слабее.
Мои глаза расширились.
— Что?
— Ты ощущала, как энергия на лугу менялась, пока Рикр и Лутир бились? Тот, кто управлял лугом, имел преимущество, и Рикр не справился. Власть Лутира над его территорией была слишком сильной.
Когда Рикр атаковал в первый раз, кольцо инея вокруг него росло, но когда он Лутир стали биться не на шутку, летняя сладость на лугу усилилась. И лед Рикра таял все сильнее.
— Фейри тянут силу из земли, — продолжил Зак, — и чем больше их власть над энергиями вокруг них, тем быстрее они могли тянуть ту силу. Потому только слабые фейри могут терпеть загрязненную энергию городов. Им не нужно много силы.
Зак опустил мою ногу. Повернувшись ко мне, он бросил тряпку в рукомойник.
— Способность друида влиять на энергию позволяет ему создавать преимущество для своего супруга. Научись, и сможешь усиливать Рикра, ослабляя при этом врагов.
Взаимное усиление. Так Рикр описал наши потенциальные отношения мастера и супруги.
Я сомневалась, что это помогло бы Рикру против Лутира, но могла ли я помочь Рикру устоять? Я сдерживала не только себя, но и Рикра, отказываясь узнавать больше о своих силах друида? Была бы я дополнением как его друид, а не закуской?
Я вздрогнула от холода крема на моей ноге. Зак нанес крем на порез на моей голени. Он двигался выше, обработал порез над моим коленом. Я наблюдала за ним, мой взгляд скользил от его ладони к сильному предплечью и бицепсу. А потом по его голой груди и твердым мышцам там, опускался по его прессу.
Его ладонь поднялась к моему бедру, его пальцы оставляли на коже слой крема.
Я подняла голову, поймала его взгляд, напряжение искрилось на моих нервах. Его зеленые глаза потемнели с блеском вызова, который я хорошо помнила.
— Даже не думай об этом, — прорычала я, но сердце забилось быстрее, пока я говорила, тепло его ладони на моей коже прогоняло мою настороженность.
Его пальцы сжались на моем бедре, впились в него.
— Ты уже это сделала.
— Я думала о том, как было бы разрезать тебя, — соврала я.
— И как это ощущалось бы?
— Приятно, — мой голос стал хриплым и низким. — Но при мне нет ножа.
— Как жаль.
— Ты вызываешься как моя жертва?
Его другая ладонь, теплая и сильная, сжала мое другое бедро.
— В зависимости от того, что ты имеешь в виду.
Моя грудь вздымалась и опадала, медленный жар расцветал в центре меня.
— Я ненавижу тебя.
Я напоминала ему или себе?
— Знаю, — его ладони скользнули к моим трусикам, миновали их, устремляясь к талии. — Я не думаю, что ненавижу тебя.
