— Называй меня по имени, Сюзи. Я сейчас не при дворе. И я должна поблагодарить тебя за помощь.
— Леди Фелина, вы не должны меня благодарить, — отчаянно перебила она, — напротив, я должна просить у вас прощения за все, что случилось. Так получилось, что именно я дала сведения о вашем нахождении этому негодяю! Но, клянусь, это непреднамеренно, ибо я не знала, как он ими распорядится! — она так отчаянно раскаивалась, что мне стало смешно. За что я должна ее простить? За самое невероятное приключение в своей жизни? За любовь, которую познала?
— Нет, нет, — поспешила успокоить ее я, — зная Агвида, я не удивлена. Не беспокойся, Сюзи, возможно, я даже скажу тебе спасибо за то, что со мной произошло.
Внезапная догадка осенила ее лицо, она ужаснулась ей и, краснея, спросила:
— Но вы ведь не… Вы и Агвид?
— Ох, нет, Сюзи! — я возмущенно дернулась. — Он действует в интересах датского короля. Видя, как она вспыхнула, решила сменить тему:
— Двор сейчас здесь? — я кивнула в окно на шпили замка, окрасившиеся в предзакатный розовый.
— Нет. В свете последних событий Его Величество перебрался в замок в Архоне, что на границе с Фризией. Он оставался там в ожидании условий северян. Надо сказать, что ваш отец ни на минуту не усомнился в том, что вы живы.
Я задумалась. Знал ли Агвид, что нам придется добираться туда? Это довольно далеко. Старинный замок недалеко от моря, затерянный в негустых лесах, он даже не был предназначен для обороны. Просто небольшая резиденция без особых укреплений, глубокого рва вокруг и каких-либо военных ухищрений. Можно ли сказать, что подобным образом отец дал понять Теургу, что готов к мирному диалогу? Или это снова демонстрация пренебрежения?
— Леди Фелина! Если король узнает о моей связи… — Сюзанна запнулась и испуганно посмотрела на меня, боясь закончить фразу.
Да, ничем хорошим это не закончится. Учитывая обстоятельства последних дней, Сюзанна запросто может отправиться в тюрьму, а то и вовсе на плаху.
— Не волнуйся, Сюзи, — поспешила успокоить я ее. Я очень хорошо понимаю твои чувства, более того, я многим обязана Агвиду и поэтому обещаю сохранить твою тайну.
Сюзанна всхлипнула, ей не терпелось выговориться, поэтому я сжала ее ладони в своих.
— Каждый раз, когда он уходит, я боюсь, что он больше не придет, — давясь слезами проговорила она, сжимая мои пальцы.
Как же я сейчас ее понимала! Волнение за Теурга сводило меня с ума. Что он затеял? Где сейчас? Как поведет себя мой отец? Зная его крутой нрав, я всерьез боялась за жизнь Теурга. И так же, как она, понятия не имела, увижу ли я его снова. У меня в горле тоже стояли слезы, но открываться перед Сюзанной я не собиралась.
— Боюсь, что это неизбежно, — я как никто это знала и не собиралась тешить ее пустыми иллюзиями.
— Он ведь не торговец, верно? — она устремила на меня взгляд, полный боли. Бедняжка! На секунду я почувствовала неуёмную злость на Агвида. Она же любит, а он откровенно манипулирует! Но что поделать, он таков. С учетом былых заслуг передо мной, я прощала ему все без исключения.
— Агвид — норвежский король, Сюзи.
Огромные, словно озера, голубые глаза Сюзанны наполнились слезами. Закрыв лицо руками, она обессиленно опустилась на край кровати. Как же мне было ее жаль! Увы, как бы она не любила, у нее не было шансов. Бедная Сюзи, знала бы ты, кто он еще…
Глава 22
Нервно постукивая ноготками по столу, Яра с отвращением взирала на диадему. Мысль, закрепившаяся у нее в голове с момента отъезда братьев, не давала ей спать спокойно. Казалось, что выход где-то на поверхности, она отчетливо сознавала, что Агвид видит его, но по какой-то причине молчит.
Думай, думай! Возвращение Фелины отцу ничего не изменит. Богам все равно, откуда ее забрать. Ей было страшно смотреть в глаза Теурга, похоже, он действительно любит, его страдания разрывали ей сердце.
Ладно! Была не была! Решение крутилось уже прямо где-то на языке. Яра подхватила диадему и, зажмурившись, надела ее на голову.
Разноцветная радуга блеснула перед глазами, по коже пробежала колкая дрожь, а под ногами отчетливо захрустела каменная крошка.
Яра осторожно открыла глаза. Действительно, под ногами переливающееся каменное крошево, причем, похоже, из драгоценных камней! Медленно подняла глаза. Высокие, насколько хватает взгляда каменные своды огромной то ли пещеры, то ли дворца. Малахитовые стены с резными изразцами. Каменные арки с вкраплениями драгоценных металлов и руды, все гармонично, умиротворяющее и ослепительно красиво.
Откуда-то пробивается непонятный источник света. Он исходит сразу со всех сторон, подсвечивая и без того искрящееся великолепие. На возвышении — подобие трона, Яра похолодела — похоже, это чистое золото! Вокруг — тишина и никого.
Так, так, так! Вряд ли это хоромы знакомого нам посланника. Ни яслей с сеном, ни соломенной подстилки. Каменный бог! Так вот, где он обитает!
— Кретт! — Яра не привыкла тянуть быка за рога. Не привыкать выяснять отношения с мужчинами, кем бы они ни были, пусть этот исполин даже от ног до головы из камня! — Кретт!
— Я просто поражен твоей наглостью! — насмешливый голос из глубины арки. Она поспешно оглянулась.
Нет, не исполин и вовсе не каменный! Живой, из плоти и крови, ростом с Теурга, и едва ли не превосходящий того по красоте, но старше, опытней, породистей.
Поперхнувшись глотком воздуха, Яра едва справилась с предательской слабостью в ногах. Спокойно! Спишем на неожиданность!
— Чего такой неприветливый? — она быстро взяла себя в руки.
Скрестив руки на груди, каменный бог медленно обошел вокруг нее, просвечивая надменным синим взглядом. Плащ, некогда просто серый, сейчас переливался россыпью драгоценной крошки до боли в глазах.
— Не та! — хитро прищурился он. — Кто такая?
— Вот как? То есть к тебе сюда может попасть любая?
— Только та, что прописана в решении Пантеона, чтоб она провалилась!
— Побольше уважения, любезнейший! А то я не посмотрю, что ты бог, у меня с мужиками разговор короткий!
Кретт хмыкнул:
— Я смотрю, этот скандинавский конунг тот еще ходок! Всякое видал, но чтоб любить двух сразу!
— Полегче на поворотах! Я его мать!
— Не мать, — отрезал Кретт. На миг замер, вглядываясь куда-то поверх нее, глаза сверкнули синими сапфирами. Яра поежилась. Ощущение, словно кто-то копается у нее в мозгах.
— Понятно, — протянул он. — Но любишь. А он любит тебя. Ха — ха — ха! Ох, Энки! Посоветую в следующий раз ему обратиться к профессиональному юристу!
Навязчивая мысль с легкой подачи Кретта наконец-то оформилась и предельно прояснилась. Да, они обе подходят под необдуманную формулировку Энки!
— Чего ха-ха? Давай решать, что с этим делать! Правильно я поняла, ты круто облажался, а нам с Фелиной расхлебывать?
— Послушай, а это даже забавно! — оживился Кретт, пропустив мимо ушей ее колкость. — Уже представляю себе физиономии верховных судей, читающих отчет Сварога! Я, пожалуй, заберу вас обеих. Будете мне сапоги чистить!
— Хватит тебя на обеих-то? — презрительно бросила Яра. — Речь не про сапоги шла, красавчик, тебе суд жену выбирает!
— Никто не может выбрать за меня! — загрохотал Кретт так, что каменные арки задрожали.
— Что, задела? — Яра усмехнулась. — Ты не можешь пойти против решения Пантеона, не так ли? Равно, как и Теург. Ну что ж, у тебя есть выбор, как ни странно…
— Между вами? Ха! Да я просто избавлюсь от вас и все!
— Валяй! Посмотрим, что они придумают потом!
Кретт нервно выдохнул и устало бухнулся на трон:
— А ты, значит, метишь в богини?
— Послушай, — Яра змеей проскользнула к нему и уселась на подлокотник трона. — Мне вся эта история тоже не по душе. Думаешь, меня греет мысль стать женой холодного каменного истукана, об которого ни в холодную ночь не согреться, да и подержаться не за что?
