— Как ты? — Шепотом спросила я, присев на краешек кровати.
— Хорошо, — улыбнулся он. — У вас здесь хорошо, лесса Феклалия. Как дома…
— У тебя есть дом? Я сейчас поеду в город, если хочешь, зайду скажу, что с тобой все в порядке.
— Нет, — мотнул головой Жирка, а его глаз погрустнел, — больше нет… Папку в позапрошлом году бревном убило на стройке, он плотником был… а мамка с младшими зиму не пережили… голодно было…
Я невольно сравнила его с Миклухой. Возраст у них примерно одинаковый, рост, вес… но различия между ребятами были заметны невооруженным глазом. Жирка, несмотря ни на что домашний мальчишка, оказавшийся на улице по воле случая. И его радовало возвращение в нормальные условия. А вот Миклуха… тот считал улицу своим домом. Ему там было удобнее и привычнее, чем здесь. И если я не смогу убедить его в обратном, то он так и будет бегать в город «по делам».
— Жирка, — снова зашептала я, — а ты знаешь, кто такой Филин?
— Знаю, — кинул он, а глаз взглянул на меня с испугом, — это очень опасный человек, лесса Феклалия. Он весь город держит. Зря Миклуха с ним связался, — вздохнул он. — Говорят, Филин черный маг…
Глава 19
На встречу с геллом Борком я заявилась с опозданием минут на сорок и уже была готова, что он не дождется меня и уйдет, но нет — гелл Борк расслабленно сидел за столиком кофейни, не спеша прихлебывал кофе из крошечной чашечки и читал газету.
Когда я вошла колокольчик звякнул, он поднял на меня взгляд, довольно улыбнулся и, отложив газету, встал, приветствуя меня:
— Лесса Феклалия, — он улыбался широко и доброжелательно, но его глаза оставались холодными и равнодушными, — рад, что вы не забыли про меня.
— Как я могла про вас забыть, — наморщила я лоб и, не позволив ему прикоснуться, к моей руке, сама подвинула стул и села напротив. — Присаживайтесь, гелл Борк. Разговор у нас будет серьезный.
— Конечно, — кивнул он, присаживаясь за стол, — что вам заказать?
— Черный кофе без сахара, — ответила, радуясь, что успела перекусить. Обедать в компании гелла Борка — навсегда распрощаться со здоровым аппетитом.
— Вы не изменяете своим вкусам, — снова улыбнулся гелл Борк одними губами.
Я только кивнула. Чем меньше я говорю, тем меньше у него информации. Мой собеседник тоже молчал и выжидательно смотрел на меня. Пауза затягивалась, молчание уже стало неловким…
Официантка принесла густой, черный кофе в изящной чашечке. Аккуратно поставила рядом высокий стакан с водой.
— Лесса, гелл, вам еще что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо, — махнул рукой гелл Борк. А когда девушка отошла, взглянул на меня. — А вы изменились. Раньше вы были более словоохотливы, лесса Феклалия…
— Раньше я была заперта в доме со старой грымзой, геллой Изерой, которая ненавидит меня всей душой, — устало вздохнула я. — а сейчас у меня столько дел и столько проблем, что сегодня я уже успела наговориться вволю… Представляете, — улыбнулась я, придвинулась ближе к геллу Борку и, склонив голову к самому уху, зашептала, — один мой мальчишка рассказ мне занятную историю о ночной встрече с Филином, который к тому же является черным магом…
— Да, что вы говорите, — округлил глаза гелл Борк. Он снова пытался изобразить не то, что чувствовал, но полыхнувшие злостью глаза его выдали. — И что же он вам рассказал? — Спросил он тихо. В его голосе явно слышалась угроза, но я сделала вид, что ничего не заметила, занятая разглядыванием кофе в своей чашке. Пригубила. Кофе сильно горчил, оставляя после себя неприятное послевкусие. Странно… в прошлый раз было вкусно.
— Да, что он мог рассказать, — пожала я плечами. Сделала еще один крошечный глоток, и, скривившись, отодвинула кофе. Взглянула на гелла Борка и фыркнула, — мальчишки такие фантазеры, когда надо придумать оправдание своим поступкам. Филина какого-то приплел… но на самом деле маленький негодяй просто накачался пивом в трактире.
Гелл Борк расслабился и улыбнулся почти искренне. И открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его перебила:
— Но я ему сказала, что если он еще раз посмеет сбежать, то я выпру его из своего дома. — И безмятежно улыбнулась, — вы знаете, мой отец, Торбег Филд, говорил, что воспитание не должно мешать детям жить так, как они хотят. Если мальчишке нравится напиваться, то зачем я буду ему мешать? Пусть делает, что хочет. Я раньше не совсем понимала о чем говорит мой отец, но теперь поняла. И в моем приюте останутся только те дети, которые сами захотят жить по моим правилам. Потому что вольное воспитание, по мнению моего отца, Торбега Филда, основа благополучного будущего и раскрытия потенциала каждого ребенка. А вдруг мальчишке суждено стать трактирщиком? И удерживая его в приюте, я сломаю ему жизнь. Пусть гуляет и развлекается. Возможно именно в этом и заключается цель его жизни. Но и другим детям нужно дать возможность идти своим путем, поэтому я выгоню Миклуху из приюта, если он сбежит еще раз…
Я говорила и говорила, не в силах остановиться. Почти сразу после глотка кофе в моем горле поселилась неприятная щекотка, которая не давала мне молчать. Гелл Борк довольно улыбался, а я с трудом удерживала внутри себя то, что ему знать совершенно не нужно. И несла какую-то чушь, пересказывая на разный лад то, что успела прочитать в книге «О воспитании детей».
От постоянной болтовни у меня пересохло в горле, я выпила всю воду, но помогло это очень слабо. Жажда была вызвана тем, что проклятый гелл Борк подсыпал мне в кофе. А я была абсолютно уверена, что моя неуемная разговорчивость его рук дело.
Постепенно щекотка становилась слабее и слабее. Паузы между моими репликами становились все больше и больше. И наконец-то я смогла перестать говорить… Гелл Борк, с недовольной миной слушавший мои откровения о воспитании детей, тоже с облегчением выдохнул.
— Вот теперь, лесса Феклалия. — улыбнулся он, — я вижу, что у вас все хорошо. А то я, честно говоря, уже забеспокоился. Слишком молчаливы вы были в начале нашей встречи…
— Ну, что вы, гелл Борк, — растянула я губы до ушей, — не стоило беспокоиться. А сейчас я вынуждена вас покинуть, — я встала. Он вскочил сразу за мной и попытался подать руку, но я сделала вид, что не заметила. — Мне пора. Дел, знаете ли, стало так много! Кручусь как белка в колесе, ношусь сломя голову, — в горле снова будто бы перышком провели, и я торопливо затараторила, — вольное воспитание одного ребенка гораздо проще, чем четырнадцати. Очень сложно создать условия, в которых каждый ребенок сможет раскрыть свой потенциал… Мой отец, Торгбег Филд…
— Куда же вы так спешите? — неприятно ухмыльнулся гелл Борк, — мы ведь с вами не обсудили нашу с вами неудачу. Я хотел бы знать, лесса Феклалия, в чем именно вы ошиблись во время ритуала… Вы ведь все еще хотите получить новую жизнь?
— Очень хочу, — честно призналась я и, спохватившись перевела разговор на другое, — прошу вас, давайте отложим этот разговор. У меня сейчас совершенно нет времени. Давайте вы приедете ко мне на ужин сегодня, и мы с вами поболта…
К счастью этот приступ болтливости был последним и очень коротким. Я замолчала прямо посреди слова… И не прощаясь, торопливо сбежала от гелла Борка. Вот же мерзкий тип. Пожалуй, я больше не стану с ним встречаться. К черту его секреты, если я при этом рискую выдать свои. И надо будет сказать гелле Изере, чтобы дала этому гаду от ворот поворот… пусть соврет, что меня нет дома.
Я ничего не узнала о лессе Виренсе и Дайне. Но зато мои подозрения по поводу деятельности гелла Борка подтвердились. Я на себе испытала действие черной магии. И мне это совершенно не понравилось. Хотя я старалась говорить о всякой ерунде, но вот уверенности в том, что я не сказала ничего лишнего у меня не было. Могла. Вполне могла, как на духу разболтать, что я уже не лесса Феклалия. Я же пригласила его в свое имение. Хотя даже не планировала.
Зря я недооценивала гелла Борка, решив, что он глупый человечек. Как бы не вышло так, что я сама окажусь дурой. Как говорил Жирка? Филин очень опасный тип. И теперь я ему верила.
