В целом в родительском доме мне жилось куда безопаснее.
– Я тоже на это надеюсь, – неожиданно искренне согласился маг.
Отвлёкшись на собственные мысли, размышления о доме, я несколько упустила из виду одного конкретно взятого наглеца. Айзек же ни на что постороннее отвлекаться не собирался, наоборот, он был крайне внимательным, а потому ловко подобрал момент, чтобы прильнуть к моим губам.
И поцеловать.
Снова.
Глава 11
Такое странное, совершенно непривычное, но удивительно прекрасное чувство, когда у тебя словно земля из-под ног уходит, и всё тело становится лёгким и невесомым, и поднимается куда-то вверх, в изумительные небеса, где так красиво, тепло, хорошо.
И всё, что ты можешь – цепляться в крепкие плечи и чувствовать сильные руки на своей спине, твёрдую грудь прямо перед собой, горячее дыхание, смешавшееся с твоим собственным – неровным и частым.
А в животе десятки прекрасных невесомых бабочек, что так забавно щекочут изнутри, и хочется улыбаться и смеяться…
Резкий громкий скрежет, рывок – и дверь, моя надёжная опора, исчезла!
Падение с небес на землю было кратким, лишь вспышка, а затем Айзек прижал меня крепче, не позволяя упасть, становясь новой и единственной опорой, и поцелуй стал куда чувственнее, и небеса снова понеслись нам навстречу…
– Нет, ну это уже наглость, – уведомил кто-то голосом моего отца.
И Айзек был от меня попросту оторван. Как так вышло, что я с плавающей после поцелуя головой оказалась у папы за спиной, а молодой демон – у противоположной стены, я искренне не понимаю. Но вот то, как Айзек рывком на ноги поднялся, кулаки сжал и тихо зарычал, мне абсолютно и совершенно не понравилось.
Мне. Папе на злость мага наплевать было, что он и продемонстрировал, попросту к нему спиной встав и направив на меня показательно суровый взор.
– Ребёнок, ты обнаглел, – вынес лучший боевой маг современности свой приговор.
А мама всегда учила, что лучшая защита – это нападение, так что:
– Родитель, меня тут украли и чуть не убили!
– Этот? – Уточнил папочка, небрежно за спину на Айзека кивнув.
– Не, этот спас, – вынуждена была признать и исключительно из вредности добавила: – Но можешь его тут оставить, пусть посидит и о поведении своём подумает.
Да-да, согласия на поцелуй я не давала. И пусть, что мне понравилось, лезть ко мне ему всё равно никто не разрешал.
Кстати говоря, о том, что мне понравилось, ему тоже лучше не знать. Напридумывает ещё себе… всякого.
– Я могу ещё вето на приближение к тебе наложить. Магическое. Посильнее ведьминских отворотов будет.
За что я папу люблю – в делах, касающихся меня, он не принимал единоличных решений, он всегда старался советоваться и совместными усилиями находить тот выход, который устроит в первую очередь именно меня.
Вот и сейчас папа стоял и терпеливо ожидал моего решения.
Хотелось ли мне, чтобы этот наглец рогатый ко мне приближался? Нет! Нет, нет, нет и ещё сотню раз нет!
Но целуется он и правда потрясающе…
Нет! Никаких больше поцелуев! Никаких больше крепких объятий, никакого головокружительного полёта в небеса, никаких бабочек в животе!
Он наглый, надменный, эгоистичный! И у друзей его проблемы с головами, один из них так и вовсе метлой по голове заслужил, и я как-нибудь обязательно верну ему этот должок, а пока:
– Давай, – согласилась ведьма и вежливо родителю улыбнулась, пытаясь даже от себя самой скрыть то сожаление, которое холодком зашевелилось в душе.
Но сделать папа ничего не успел.
В следующий миг в камере пламя как полыхнёт! Неконтролируемое, раскалившее воздух, заставившее остатки стен сползти на пол жидкими каплями!
Кем нужно быть, чтобы камень до жидкого состояния расплавить?!
Именно об этом я с ужасом и думала, пока Айзек продолжал сжигать напрочь тюремную камеру, а папа… Папе не было волнительно даже сейчас. Не поворачиваясь, не делая никаких заметных глазу движений, папа спокойно стоял, а за его спиной, закрывая и его, и меня, и дверной проём, мерцал мыльной плёнкой защитный купол, мощный настолько, что его даже демонический огонь не пробил.
Медленно, убийственно медленно отец обернулся. Окинул разгорающийся внутри каменной комнаты пожар не читаемым взглядом и протянул:
– Пробуждающийся демон…
– Мой пробуждающийся демон, – раздался прямо за мной мрачный мужской голос.
Я дёрнулась от неожиданности, лорд Раанар, никак на меня не отреагировав, продолжил прожигать отца ледяным взглядом поверх моей головы.
Лорд Рейлин медленно развернулся, посмотрел на своего оппонента долгим изучающим взглядом, в итоге показательно безразлично бросил:
– Ты осознаёшь последствия?
– Отчётливо.
Так странно было слушать этот невозмутимый разговор, находясь фактически между двух огней и видя, как в камере Айзек продолжает выжигать стены… Выжег. Правую в двух местах так, что соседнюю камеру стало видно.
– Если твой демон что-нибудь сделает, – с расстановкой начал папа.
– Ничего не сделает, я его контролирую, – откровенно соврал лорд Раанар с уверенным видом.
– Вообще-то, он уже кое-что сделал, – вставил кто-то робко и оба мага опустила немигающие взгляды на меня.
Вот ректору местной академии я об этом никогда и ни за что не рассказала бы, он меня вообще пугал до мурашек, но здесь был мой отец, а у нас с ним особые отношения. Доверительные. Ему можно было рассказать о чём угодно и точно знать: не будет криков, не будет непонимания и осуждения. Он поможет. Всегда.
Мой рассказ не занял много времени. Я в целом не горела желанием вдаваться в мельчайшие подробности, поэтому решила ограничиться лишь общими событиями: появился маг, украл в лес, там на нас демоны напали, но были биты и спасались бегством, затем полицейский нас арестовал и порталом вот сюда отправил, после у мага припадок случился, что и неудивительно, по нему же видно, что у парня капитальные проблемы с головой…
– Я попросил бы без оскорблений, – холодно, собственно,
