Я чувствовала его теплые губы, его руки, ласкающие мое тело. Его движения становились все быстрее, распаляя пожар, бушующий в моем теле. Он глухо застонал, и в тот же момент мое тело содрогнулось в конвульсиях, пропуская через себя волны наслаждения. Я закричала…
Теплая вода стекала по нашим телам, а мы никак не могли успокоить дыхание.
— Ты говорил, что приготовил завтрак… — рассеянно прошептала я.
— Точно, — тихо ответил он. — Совсем забыл…
***
Ник сосредоточенно рассматривал содержимое холодильника и что-то вытаскивал оттуда на стол.
— Ты опять ничего не ела? — задумчиво произнес он, стоя ко мне спиной.
— Нет. Наверное, нет. Не помню… — я сидела на диване в гостиной, сжимая дрожащими пальцами чашку кофе.
— Елена! — он обернулся, глядя мне в глаза тревожным взглядом. — Что с тобой происходит? Стоит оставить тебя на несколько дней, и ты тут же садишься на диету!
— Так получилось…
Я невольно вздрогнула, услышав, как хлопнула дверь холодильника.
— Нам нужно поговорить, — он сел на корточки возле моих ног.
— Конечно, — я задохнулась, словно мне перекрыли кислород. — Когда?
— Не раньше, чем ты поешь, — он улыбнулся.
Я кивнула, с трудом проглотив ком в горле. Поговорить… я помнила, как тяжело даются подобные разговоры.
— Пойдем, — он поднялся с места и протянул руку, помогая встать.
— Я могу сама, — прошептала я, отведя взгляд.
— Конечно! — скептически хмыкнул он. — Еще как можешь! Через неделю полного поста.
— Ник! — я подняла на него взгляд и неожиданно растерялась, только сейчас, при свете дня заметив, как осунулось его лицо. — А ты… Что с тобой?
— Видимо, то же самое, — он тихо вздохнул, увлекая меня на кухню и помогая взобраться на высокий стул у барной стойки.
— То же самое? — я наморщила лоб, делая безуспешные попытки понять, что он имеет ввиду.
— Держи, — Ник подал мне стаканчик с йогуртом и ложку.
— Не хочу, — я скривилась, с отвращением глядя на белую массу, наполненную какими-то фиолетовыми ягодами.
— Ешь, — отрезал он, усаживаясь рядом. — Все равно больше ничего нельзя. Желудок не примет пищу после стольких дней голодовки.
Я с трудом проглотила ложку йогурта и скривилась. Вкус у него был мерзкий. Или мне просто так показалось? Я вздохнула, пытаясь побороть внутреннюю противную дрожь.
— Ник, — прошептала я. Голос предательски дрожал. — О чем ты хотел поговорить?
— О нас, — произнес он, поворачиваясь в мою сторону. — Нужно, наконец, все…
Я облизнула пересохшие губы и судорожно вздохнула, почувствовав, как изменился его взгляд.
— Могла бы и не пытаться соблазнить меня именно сейчас, — проворчал он, — Я ведь настроен на серьезный разговор!
— И не пыталась! — возразила я, но заметила, как расширились его зрачки.
И тут же мое тело отозвалось на этот немой призыв, заставив внутренности скрутиться тугим узлом. Черт! Я поставила стаканчик на стойку, почувствовав, как по телу растекаются волны тепла. Он же не может равнодушно смотреть на меня!
В глубине души медленно поднимало голову некое злорадное чувство, слишком слабое, чтобы взять верх над разумом, но, тем не менее, приятное.
Его тело напряглось, я это видела. Сердце омывали волны эйфории. Он хочет меня, и это скрыть ему уже не удается.
Я скользнула со своего стула, поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Он медленно втянул в себя воздух, оставаясь неподвижным, но я краем глаза видела набухающий бугор под застежкой его джинсов. Я хитро улыбнулась, слегка проведя по нему пальцем.
— Вот черт! — простонал он. — Что ты делаешь?
Я не успела ответить, потому что неожиданно оказалась сидящей на барной стойке. Никто из нас не обратил внимания на грохот упавшего стула. Нам было все равно…
Глава 22
Лучше всего полную луну было видно на заднем дворике дома. Я лежала на мягкой траве, рассеянно рассматривая светящийся в темном небе желтый диск. Тихо пели неизвестные мне ночные птицы, теплый ветер трогал невидимыми пальцами цветы, пытаясь сорвать с них аромат и распылить его в воздухе.
Я понимала, что нам придется поговорить, мы слишком долго молчали, и ситуация зашла в тупик. Но страшно… Не хотелось услышать, что Ник приехал на пару дней и после снова вернется на остров. Я глубоко вздохнула. Пожалуй, лучше все знать и быть готовой к любым событиям. Тянуть дальше некуда, и будь что будет…
— Почему ты вернулся? — поинтересовалась я.
— Приехал за тобой, — он улыбнулся, глядя мне в глаза.
Сердце неровно застучало. Слышать это было бесспорно приятно, ночто, если по возвращению он опять начнет избегать моего общества… Я снова буду ждать его ночами в темной пустой квартире, глядя в окно и считая минуты.
— Почему ты так изменился после возвращения на остров?
— Изменился?
— Да, — я кивнула, не сводя взгляда с небесного светила. — На подводной станции ты был совсем другим. А потом превратился в холодного, совсем чужого человека. Я перестала тебя узнавать.
— Мне жаль, что ты видела меня таким, — он придвинулся ближе и лег рядом.
— Ты ничего мне не рассказывал, — я переместилась, положив голову на его руку и закрыла глаза. — Не хочешь сделать это сейчас?
— Ты права, — Ник задумчиво накрутил на палец прядь моих волос. — Думаю, давно пора прояснить все, что между нами происходит… Я действительно изменился. Но случилось это не на острове, а гораздо раньше.
— Не понимаю, — рассеянно пробормотала я.
— Да, — даже не видя его лица, я почувствовала, что он улыбнулся. — До того, как мы с тобой поженились.
— Что? — удивилась я, приподнимаясь и заглядывая ему в глаза. — Но почему?
— О! — воскликнул он. — Совсем забыл!
Он вскочил и бросился в дом, оставив меня в недоумении. Что с ним? Что он мог забыть? Ник вернулся через несколько минут и взяв мою ладонь, надел кольцо на безымянный палец.
— Не теряйте его больше, миссис Кейси! — тихо произнес он.
— Это мое?
— Твое, — он снова обнял меня, притянув к себе. — Оно осталось в твоей комнате.
— Знаю, — тихо прошептала я, невольно окунувшись в воспоминания той ночи, когда мы приняли решение жить отдельно друг от друга.
Он вздохнул, ничего не ответив, только крепче сжал мою ладонь.
— Ты хотел о чем-то рассказать, — напомнила я.
— Не совсем. Я хотел объяснить свои поступки.
Я кивнула.
— Помнишь наш разговор на станции, когда я предложил тебе выбор: жить среди людей или отправиться со мной, рискуя оказаться в лаборатории?
— Помню.
— За день до этого, мне пришел приказ возвращаться на остров, — продолжил он. — О тебе еще никто не знал, но я понимал тогда, что должен сообщить все, что произошло. Обязан. Этот опыт пригодился бы. Пускай он был первым, почти необдуманным, но сама технология очень важна. Со временем мы научились бы возвращать людей, которые случайно умерли. Например, утонули, как ты. За записи, хранившиеся у меня, некоторые продали бы душу дьяволу.
Я промолчала, осознавая, что прав.
— И первый раз в жизни я столкнулся с проблемой, — Ник тихо вздохнул. — Чувство ответственности, долг, гордость за свой труд, все это вдруг оказалось совсем неважным.
У меня возникло странное чувство, которого я раньше не испытывал. Может быть жалость. Может быть, чувство собственника. Не знаю… Но я уже понимал, что не отдам тебя. Не могу сделать из тебя подопытного кролика, хотя и должен. Просто не могу…
Я бродил всю ночь по коридору. Мне не спалось. Нужно было принять какое-либо решение, и я его принял. Утром стер все записи об этом эксперименте, файлы, фотографии. Не осталось ничего.
— Ник! — ошеломленно прошептала я. — Ведь эта информация действительно была очень важной!
— Так и есть, — он тихо вздохнул. — Но в тот момент моя человеческая натура взяла верх над натурой книжного червя, посвятившего свою жизнь науке.
Я тихо хихикнула от такого сравнения.
