словах мужчины, конечно, был, хотя с другой… выросшей в совсем другой среде и привыкшей надеяться только на себя женщине стало неприятно — вот и чего это он сам все решил? А поговорить? Обсудить? Нет, то, что сейчас не время для долгих разговоров и не место она, конечно понимала — не дура же, но то, что им не оставили хотя бы видимость выбора, напрягало неимоверно.
— Бррр… бесит, — фыркнула она раздраженно, а потом внимательно посмотрела на мужчину, — когда все закончится, нам придется серьезно поговорить, — сказала сухо и дождавшись согласного кивка вернулась в круг.
Вперед продвигались медленно. Тут особенно пригодились способности работающих в паре Рива и Клео.
— Пустая, — говорил мужчина, потянув воздух возле очередной хижины справа.
— Кто-то недавно, был в хижине, — вторила ему, принюхивающаяся с другой стороны, Клео.
Второй и третий ряд хижин, что стояли позади, напряжённая до предела компания негласно решила пока проигнорировать.
— Потом посмотрим, — буркнула недовольная Софья, озвучивая общее мнение, сейчас лучше пока до центра добраться.
Первый человек, которого учуяла Клео, оказался в хижине, когда до импровизированного круга в центре оставалось всего около пятнадцати хижин.
— Женщина. Боится, — сообщила принюхавшаяся Клео, — предлагаю идти дальше. Если будем вытаскивать визгу не оберемся, а так, увидит, что мы не нападает сама вылезет.
Компания переглянулась и согласилась.
— Еще двое, — озвучил информацию Рив у очередного строения, — и там тоже, и там.
В общем, пока добрались до круга с центральными хижинами и главного кострища для сборов племени, Рив с Клео насчитали около двух десятков так и не решившихся выйти людей.
— Ну и что дальше? — Мария оглядела пустое пространство между больших, видимо предназначенных для более ценных членов племени, но сейчас несколько потрепанных хижин и нахмурилась, — как их теперь выманивать и как Алекса искать?
Она обернулась с вопросом в глазах к Клео, но наткнувшись на растерянный взгляд кошки только вздохнула — ладно, надо с племенем поговорить, а там глядишь, и прояснится что-нибудь.
Впрочем, с выманиваем людей из хижин проблем не возникло.
Арен вышел в центр, вздохнул всей грудью, а потом громко позвал, — это я, Арен! Я жил здесь, вон в той хижине, — он кивнул на одну из центральных и нахмурился, — со мной люди из моего нового племени, и мы не будем драться и воевать. Мы пришли поговорить.
Некоторое время ничего не происходило, потом одна из шкур, закрывающих вход зашевелилась и оттуда выглянуло испуганное, довольно чумазое, женское лицо.
— Это Арен, — крикнула женщина и уже смелее откинула шкуру, выпуская пару подростков лет по десять — двенадцать.
Остальные шкуры и травяные занавеси зашевелились и люди, в основном женщины и дети повалили на улицу.
— Арен, ты вернулся ко мне, — крупная, несколько располневшая, но очень привлекательная женщина растолкала соплеменников и без сомнения кинулась на шею опешившему мужчине.
— Капец, — выдохнула Софья, глядя на замершего от неожиданности Арена и сжавшую кулаки, побледневшую от злости Марию, — кому-то сейчас достанется.
Она уже хотела подойти к подруге и сказать, что возможно все не так плохо, как кажется, когда ее щеку обожгла смачная оплеуха, заставившая дернутся и сделать шаг назад от неожиданности.
— Почему ушла? — Визгливый голос, той, что запомнился женщине как мать девочки, тело которой она заняла, ввинтился ей в мозг, вгоняя в панику и оседая горечью пролитых в свое время слез на языке, — я нашла тебе мужа, он шкуры давал, а ты ушла, зашипела она злобно, — ты виновата!
Женщина снова подняла руку для удара, но тут послышался рык взбешённого зверя и мерзкую тетку снесло ураганом по имени Рив.
— Моя женщина! Не трогать, — рявкнул он и оскалив зубы, словно был до сих пор в зверином обличье, прижал к себе Софью и заурчал ей в макушку, — моя, не отдам, — повторил он и с вызовом посмотрел на окружающих.
Поговорить с племенем удалось не скоро. Сначала, пришлось отбиваться от визжащей мамаши, которая попыталась кинуться на Рива, а когда ее все же оттащили, потребовала кучу шкур и мяса в качестве выкупа, грозясь забрать дочь обратно.
На последнее Софья только фыркнула насмешливо.
— Отвали, — сказала она намеренно грубо, — ты дочь на мужика поменяла. Выгнала из хижины, чтобы не кормить и даже те шкуры, что мне отец дарил не отдала. Ты чужая — ничего мы тебе не должны.
Тетка еще пыталась кричать и даже порывалась влезть в драку, но тут вмешался Харан. Схватив скандалистку за волосы на затылке, он осмотрел внимательно замершую в шоке женщину, а потом дёрнул вниз и усадив у своих ног, мрачно приказал, — молчи!
Как ни странно, но на удивление всей компании, та и вправду замолчала, только зыркала злобно, но встать и продолжить разборки уже не пыталась.
В общем, на фоне этого скандала, даже повисшая на шее Арена дамочка отошла на второй план. Все, включая Марию видели, как брезгливо скривился мужчина, разжимая руки на шее и отодвигая Кану в сторону.
— Ни к тебе пришел, — сказал он уверенно и сделал шаг к Марии, — у меня есть женщина — другую не надо.
Кана только всхлипнула театрально.
— Шкуры давал, говорил, что в хижину возьмешь, кормить обещал, — запричитала она громко, явно рассчитывая на жалость и поддержку окружающих, — все племя видело, все знают, что я в твоей хижине живу.
На последних словах Мария поморщилась и вопросительно посмотрела на Арена.
— Обещал, — не стал отпираться мужчина, снова поморщился и открыто посмотрел в глаза своей женщины, — Кана шкуры у меня брала, а потом ходила к Гану. У нее потомство должно было быть, но Ган не захотел брать ее себе, и я тоже отказался. Зачем мне жена, которая обманывала? Все смеялись, и я ушел из племени.
Мария только кивнула понятливо, а потом до нее дошел смысл сказанного, и она постаралась сдержать рвущийся изнутри смешок, — значит, наш пострел и здесь поспел, — хмыкнула она имея в виду вышеупомянутого Гана и с любопытством уставилась на прилипалу.
— Уходи, — сказала она спокойно, — это теперь мой муж, тебе он не достанется.
Кана снова запричитала, но понимания от окружающих не добилась, Мария только отмахнулась нетерпеливо, — иди лучше ребенка воспитывай, — посоветовала она веско, — где он кстати? Ты что, его одного в хижине оставила?
Тетка запнулась, прекратив причитать, а потом видимо о чем-то вспомнив, заулыбалась во весь рот и снова бросилась к Арену, — нет потомка, — сообщила она радостно, — я его в лес унесла, чтобы он к предкам ушел. Теперь мне можно в твою хижину идти, никто
