же феи. А феи, по их мнению, должны жить с феями.
Когда же дети, наконец, оставили нового слугу в покое, на него насел Джонас, присутствующий ранее при разговоре.
- Что ты не договариваешь об их матери? - спросил, взирая на Томми строго. Мол, даже не смей увиливать.
Но тот испуганно замотал головой.
- Не знаю, о чем вы, господин Джонас! - вскричал, прикладывая руки к груди.
- Ты увиливал. Я видел.
- Да просто рассказывать не о чем. Я почти не общался с феей. Взглянуть лишний раз не смел. Господин Мэтью, ваш брат, был так влюблен в нее, что ревновал к каждому дереву. Вот мы с другими слугами при каждом ее появлении в пол глядели, дабы хозяин не нервничал. А потом... Потом она умерла. Так что... Как я и сказал, мне особо деткам поведать нечего. Об отце могу, о матери - нет.
Джонас отстал от слуги. Но до конца так и не успокоился. Вроде слова звучали правдоподобно. Где Томми, а где фея. И всё же что-то Джонаса настораживало. Сильно настораживало.
Джемма, тем временем, уговорила детей отправиться в классную комнату. Но если Стивен смирился, устроился за партой и открыл тетрадь, Одри продолжала капризничать. Заставила письменные принадлежности вылететь в коридор, расплескав содержимое чернильницы по полу и стенам.
- Милая, ну зачем так делать? - попеняла Джемма. - Служанкам придется это оттирать. Без магии. Руками.
- Ну и пусть, - Одри положила подбородок на сплетенные пальцы. - Это их работа.
- Чужой труд нужно уважать, - Джемма села рядом с девочкой. - А магию тратить разумно, чтобы снова не...
- Моя магия! Как хочу, так и трачу! - перебила девочка.
Она сама до конца не понимала, что именно ее так расстроило. Неспособность Томми рассказать о матери. Или ее отсутствие само по себе. Девочка любила Стивена. И дядю Джонаса тоже. Теперь у них была еще Джемма. Но мамы не было. Никогда не было. Одри к этому привыкла. Но иногда... Иногда становилось так грустно, что хоть реви. А реветь девочка ой как не любила. Несолидно, знаете ли. Портит образ местной грозы.
- Одри, ты должна понять... - попыталась Джемма достучаться до подопечной, но та окончательно распалилась.
- Что ты пристала?! - Одри села прямо и застучала кулачками по столу. - Не хочу слушать! Не хочу заниматься! Ничего не хочу! Я хочу... хочу...
Важная мысль крутилась в голове, но никак не желала оформиться. И Одри просто сделала то, что всегда, когда злилась: всплеснула руками. И... охнула.
Впрочем, это сделала не она одна. Стивен, аж вместе со стулом свалился, увидев, что вместо гувернантки перед ними сидит совершенно незнакомая светловолосая женщина. Причем, не просто женщина. А с крыльями! Как у фей! Охнула и сама Джемма. Принялась себя ощупывать.
- Где зеркало? - вскричала, вскакивая.
- Ты выглядишь, как фея, - поведал Стивен, продолжая сидеть на полу.
Однако Джемму беспокоили вовсе не крылья. А кое-что иное. Она хотела увидеть своё лицо. Выскочила в коридор, пулей его миновала и оказалась у себя в спальне. Посмотрела в зеркало и вскрикнула от ужаса. Ибо там отражалось именно то лицо, которому никак не следовало отражаться.
- Ох, Одри... - простонала она. - Но как? Боги, как?!
- Джемма! - заколотил в дверь взволнованный Стивен. - Джемма, ты в порядке?
А она, забывшись, прислонилась к стене и вскрикнула, ибо вновь обретенной части тела пришлось несладко. Крылья были хоть и не совсем настоящие (в смысле, неспособные к полетам), но боль вполне реальная.
- Я сейчас дядю Джонаса позову! - раздалось из-за двери.
- Не надо дядю... - простонала Джемма, но Стивен уже умчался за подмогой.
****
- Уверена, что всё исправится?
- Должно. Через несколько часов. Как с Эсме и дядей Лукой.
- Или с дядей Хьюго... - напомнил Джонас и прорычал: - Вот зачем, спрашивается, феи старались, восстанавливали твой дар? Жила бы без магии. Мы бы забот не знали.
Одри сникла. Она и сама была не рада. Одно дело гадкая Эсме. А тут Джемма. Вредить гувернантке девочка совершенно не хотела. И теперь боялась, что та никогда не простит превращения. Джемма сидела в кресле, уставившись в одну точку и молчала. И это молчание казалось дурным предзнаменованием. Уж лучше бы ругалась, честное слово.
Джонас тоже чувствовал себя неуютно рядом с превращенной в фею Джеммой. И дело было не только в стыде за поступок племянницы. Он не понимал, что произошло. Ведь именно эту блондинку, в которую Одри превратила Джемму, Джонас видел перед отъездом на ярмарку во сне. И теперь он не понимал, как такое могло быть. Не дар же предвидения у него развился, в самом деле!
- Ладно, давайте подождем несколько часов, - предложил он примирительно. - Или до завтра. А пока... пока пойдемте вниз. Вот-вот подадут обед.
- Я не голодна, - отрезала Джемма.
Одри всхлипнула и подошла к ней.
- Прости, - прошептала горько, чем сильно удивила Джонаса. Дождаться извинений от Одри, всё равно, что увидеть снег в летнюю жару.
Джемма посмотрела на девочку усталым взглядом.
- Я не сержусь на тебя. Правда. Просто всё это... очень неприятно.
- Ты выглядишь очень красивой, - попытался Стивен найти положительный момент в ситуации. - Не то, что была Эсме.
Джемма только горько усмехнулась, и Джонас торопливо схватил племянников за руки.
- Дадим леди Джемме время прийти в себя, - предложил он, таща обоих к выходу. - Пусть побудет одна. Так для нее сейчас лучше...
…Джонас надеялся, что времени потребуется немного. Джемма превратится в саму себя к ужину. Или же, успокоившись, появится в столовой вечером во временном облике. Однако не случилось ни того, ни другого. Позже Юстас доложил, что служанка пыталась принести Джемме ужин, но та отказалась. Джонас покачал головой и сам отправился навестить гувернантку. Однако ему не открыли.
- Я хочу побыть одна, - донеслось из-за двери. - Спущусь к завтраку. Обещаю.
- Хорошо, - пробормотал Джонас не слишком довольно.
Будь на месте Джеммы кто-то другой (она всё-таки являлась работником, а не гостьей), Джонас не оценил бы затворничество. Но к новой гувернантке он определенно питал слабость и мог многое простить. И всё же он не понимал реакции девушки. Ее же не в зверушку превратили, а в
