прекрасный Туманный Дол пришел в запустение. Окна выбиты, стены разрушены, на чердаке поселились вороны и недобро каркали вместо приветствия.
– Ваш отец сотворил настоящее чудо, – искренне сказала я. – Теперь это славное местечко!.
– Да, – неуверенно согласилась Лола. – Но только снаружи. Внутри по-прежнему скрывается что-то жуткое, мрачное…
Она испуганно сжалась. Я протянула руку, и эльфийка вцепилась в нее, как в якорь.
– Так что за сон?
– Мне снится, что меня зовет незнакомый мужской голос и звучит так мучительно и печально, что я вся покрываюсь мурашками с ног до головы. Вернее, он зовет не меня, а некую Эолу. Но слышу его я. Он повторяет: «Эола, где ты? Эола, приди ко мне! Эола. Эола».
– Красивое имя, – бодро сказала я, чтобы хоть что-то сказать.
– Первые две ночи я только слушала его, но понимала, что я лежу в кровати. А потом… Наверное, я заснула, а очнулась в подвале. Было так холодно! Я стояла босиком и в тонкой сорочке. Не знаю, сколько времени я бродила во сне, но вся окоченела. Папа хочет сделать в подвале винный погреб и кладовую, но пока там все сохранилось со времен барона – запустение, грязь, паутина, сундуки со старым тряпьем. Мне сделалось жутко, и я со всех ног бросилась в спальню.
– Это ничего, иногда люди… и эльфы, конечно! – ходят во сне. Это совершенно нормально.
Я изо всех сил старалась найти разумное объяснение тревогам Лолы. Ясно, что девушка она впечатлительная, и переезд в новый дом, который она видела разрушенным и угрюмым, мог нарушить сон. Но Лола покачала головой и поджала губы:
– Вы мне не верите, Валерия… Вы как Рив. Он тоже старался успокоить. Но так ничего и не понял!
Последнее предложение Лола выкрикнула и, сама испугавшись, прижала к губам платочек.
– Кто такой Рив?
Отличная возможность узнать чуть больше о чувствах Лолы к ее жениху, и я не могла ее упустить.
– Это… уже не важно. – Лола всхлипнула и вцепилась в мой многострадальный платочек зубами, сдерживая рыдания.
Хорошо, что Рози положила в саквояж парочку запасных.
– Что-то еще вам снится? – тихо спросила я, отвлекая девушку от мыслей о женихе. – Или только голос?
Возможно, Рив прав и в Туманном Доле на самом деле происходит нечто странное, таинственное и опасное. Настолько опасное, что Лола выгнала любимого? Но зачем, ведь он готов сделать все, чтобы ей помочь!
– Мужской голос зовет Эолу каждую ночь, и это пугает. Но еще страшнее от того, что ему отвечает женский голос.
– Женский?
Что-то новенькое! Что, если недоброжелатели мистера Ванилина придумали злой розыгрыш, чтобы запугать дочь и заставить ее уехать из Туманного Дола? Не знаю, есть ли у добропорядочного владельца мастерской недоброжелатели, но, если ты успешен и богат, найдутся и завистники.
– Да, женский, – подтвердила Лола, прикрывая глаза. – Он повторял: «Где ты, Камиль? Где ты? Где ты?»
Признаюсь, даже мне стало не по себе при звуках голоса эльфийки – так жалобно и потерянно он звучал.
– Вы слышали этот голос в подвале?
Лола качнула головой, будто деревянная кукла.
– Нет. Это говорила я сама, – выдохнула она. – Прежде чем проснуться.
Бедная Лола! Она смотрела на меня с надеждой, будто ждала, что я прямо сейчас объясню эту таинственную загадку.
Правда, был один способ помочь.
– Так, – решительно сказала я. – Прежде всего вам надо выспаться.
Я встала, задернула шторы, откинула покрывало на кровати и сделала приглашающий жест. Лола с ужасом наблюдала за моими действиями.
– Я не могу… – пролепетала она.
– Можете! Я буду рядом. – Я похлопала по банкетке.
И, не давая эльфийке опомниться, затолкала ее в постель прямо в платье. Мягкая подушка и приглушенный свет сделали свое дело – Лола сладко зевнула.
– Вы не уйдете? – с тревогой спросила она.
– Ни за что! Я стану следить, чтобы с вами не случилось ничего плохого, – пообещала я.
Но Лола уснула прежде, чем я произнесла последнее слово, – свернулась калачиком, подложив под щеку ладонь. Такая беззащитная и хрупкая, и очень хорошенькая, несмотря на тени под глазами.
В дверь спальни постучали. Я вздрогнула от неожиданности: все-таки рассказ Лолы и меня взбудоражил.
– Камиль? – почему-то спросила я.
– Кто такой Камиль? – раздался спокойный голос. – Это я, твой муж.
– Тьфу, Бран, заходи быстрее, – прошептала я, поскорее поворачивая ручку. – Напугал! Можешь пока не притворяться, Лола спит.
Рубашка Брана была перепачкана золой, рукава он закатал, но это не помогло. На руках тоже оставались следы усердной работы по очистке камина.
– Вот где ты прячешься, – улыбнулся он.
Ясно, что Бран хочет пойти на мировую. Улыбается теперь, смотрит невинно, будто и не было того полупоцелуя. Нет, мы еще поговорим об этом, дорогая горгулья, но не теперь.
– Я не прячусь, – отмахнулась я. – Все очень серьезно. Садись и слушай.
Я пересказала все, что узнала от Лолы, и теперь сама, подобно эльфийке, смотрела на Брана: ты знаешь, что все это значит? Журналист всегда доставал козыри из рукава в самый неожиданный момент, но сейчас и он был обескуражен.
– Хм… – сказал он.
Присел на подлокотник кресла. Мы оба разглядывали спящую Лолу: слышит ли она зовущий голос? Или он на время притих, испугался свидетелей? Луч, пробившийся сквозь щель в портьерах, золотил нежную щеку.
– Такая красивая, – сказала я.
– Да, – согласился Бран. – Очень красивая.
Я вскинула взгляд, отчего-то огорченная его согласием, и поняла, что смотрит он не на Лолу. Он смотрел на меня. Я смущенно заправила за ухо выбившуюся прядь.
– Извини за поцелуй, – негромко попросил он.
Я не чувствовала прежней злости, но поговорить о произошедшем было необходимо.
– Но зачем, Бран? Мы ведь договаривались. Что за глупые игры. Не знаю, как это еще назвать.
Он поднялся и встал напротив, я сжалась на банкетке, чувствуя себя очень-очень маленькой и очень-очень растерянной рядом с ним. Бран осторожно поправил непослушный локон, который снова норовил закрыть мне глаза, и, возвращая его на место, мазнул кончиками пальцев по щеке. Почти неощутимо, будто случайно. То ли ласка, то ли способ попросить прощения. Я должна была оттолкнуть его руку, а вместо этого сидела ошеломленная. Смущенная. И самую капельку счастливая.
– Я не смог удержаться. Не смог. Когда ты была так близко, в моих объятиях. Этого больше не повторится. Только с твоего разрешения, Вэл… Но как же ты не замечаешь, что я…
– Что ты?
Я специально спросила. Знала, что собью его, заставлю замолчать. Я не желаю выслушивать любые его признания. Только не это. «Я с ума по тебе схожу», «я
