— Откуда это?! — тихо проговорила я, обалдев от увиденного.
— Это я заказал у рисовальщика, — тихо отвечал Эуэ, не сводя глаз с портрета.
— Но откуда? — удивляюсь я.
— Фирс принес… — пожал тот плечами.
Я уставилась на Эуэ.
— Фирс принес? Что Фирс принес?
— Не знаю… Маленький портрет. Который пропадал все время… А теперь и вообще не появляется. Вовремя нарисовать попросил.
— Он нашел мой телефон?! — у меня реально упала челюсть. — И мне не сказал?!
— Я не велел.
Эуэ наконец соизволил оторвать взгляд от портрета и повернулся в мою сторону.
— А что, этот портрет очень важен для тебя? Он предназначался кому-то?
— Боже… Это единственное, что осталось мне от моего прежнего мира. И ты отобрал это у меня! Я могла бы еще какое-то время смотреть на фото дорогих мне людей! — восклицаю я.
— Я могу вернуть… — Эуэ смотрит на меня.
— Да теперь уже не надо! — восклицаю я. — Теперь уже батарея села окончательно! Теперь это бесполезный кусок пластика и металла.
— Совсем? — удивлено вздернул он брови.
— Совсем… — прошипела я и понеслась бегом на кухню.
Не успела войти, как слышу визгливый рык драконессы: «Что это?!»
— Ну понятно, Анемона спустилась, — усмехнулась я, входя в кухню.
— Что это там случилось? — Леея вздернула брови, смотря за мою спину.
— А, — машу рукой. — Ничего страшного. Эуэ не тем портретом любуется.
— Не тем? — удивляется Леея. — Как это?
— А в холле вместо портрета Анемоны мой повесили, — усмехаюсь я.
— Твой? — Леея удивляется.
— Ага, — уселась я на стул. — А Эуэ, гад такой, запретил Фирсу мне телефон вернуть. Вот и пускай его там Анемона отчитывает. Не жалко ни капельки.
— Кого не жалко ни капельки? — Мора входит в кухню со стороны столовой.
— Да Эуэ, — усмехаюсь я.
— Все накрыли. Ждем… — говорит она Леее.
— Сейчас спустятся. Надеюсь. А то придется по комнатам разносить, — вздыхает Леея.
— Да уже спустились, — усмехаюсь я.
— А что там за шум? — спрашивает тем временем Мора.
А в холле и правда слышится ругань.
Не усидев на месте, мы все втроем идем в холл. И застаем картину маслом. Рео вцепился в портрет с одной стороны, Эуэ — с другой. Анемона же вцепилась в Эуэ.
— Отпусти! — ревут все трое.
— Ох ты… — всплеснула руками Леея.
— Да уж… — хмыкаю я. — Сейчас сюда все сбегутся, а не в столовую.
И в подтверждении моих слов слышен грозный голос Хойи.
— Что тут происходит?!
Она стоит на середине лестницы и с недовольным видом наблюдает за происходившим. Затем спускается вниз и, подойдя ближе, спрашивает: «Рео, что всё это значит?»
— А почему сразу Рео? — вздернул удивленно брови Рео.
— Эуэ? — Хойя смотрит на сына.
— Анемона? — она переводит взгляд на Анемону.
— Потрудитесь объяснить, что тут произошло? — холодно проговорила Хойя.
— Портрет! — взвизгнула Анемона. — Они повесили не тот портрет!
— Убрать! — легкий взмах рукой, и Хойя уже идет дальше в направлении столовой.
— Рео, — подхожу к нему. — Отдай ты ему этот кусок картона.
Рео выпустил портрет из рук.
— Пусть забирает эту копию. У тебя оригинал есть! — и, взяв его под руку, увожу его в столовую.
Эуэ же остался стоять с портретом в руках и Анемоной, которая повисла на его рукаве.
51. Эуэ. Портрет Маши.
Возвратившись после полета спускаюсь с крыши в холл. Да так и замер посреди холла. На стене висел портрет Маши. Тот самый который я заказал у рисовальщика. Первое желание было сорвать его со стены. Но сделав шаг к портрету я залюбовался изображением Маши. Сколько стоял не знаю.
— Откуда это?! — тихий голос Маши раздался рядом.
Маша что-то спрашивала еще, и я отвечал, при этом не сводя глаз с портрета. Она действительно необычная драконесса. Я никогда не встречал ранее таких. Ее странный окрас… Не думал, что бывают такие драконы. И такое чувство, что у нее отсутствует чешуя, просто голая шкура. Должно быть, она очень прочная, раз не защищена чешуей. Да и сама драконесса необычна. У нас они какие-то утонченные, а тут такое чувство, что это очень мощный зверь. Видимо, Маша действительно живет далеко от нашей империи, ибо в нашей империи такие драконы не водятся, я это точно знаю. Маша же тем временем возмущается, что я не отдал ей тот маленький портрет.
— А что, этот портрет очень важен для тебя? Он предназначался кому-то? — спрашиваю.
— Боже… Это единственное, что осталось мне от моего прежнего мира. И ты отобрал это у меня! Я могла бы еще какое-то время смотреть на фото дорогих мне людей! — восклицает она.
— Я могу вернуть… — тут же говорю.
— Да теперь уже не надо! — восклицаю я. — Теперь уже батарея села окончательно! Теперь это бесполезный кусок пластика и металла.
— Совсем? — удивлено вздернул брови.
— Совсем… — прошипела она и убежала.
Я пожал печами глядя ей в след. Я не мог понять почему это единственное, что осталось от ее мира. Повернулся снова к портрету расплываясь в улыбке глядя на саму Машу. У нее действительная красивая улыбка.
И тут же услышал визгливый рык Анемоны: «Что это?!»
— Портрет, — все еще улыбаясь, смотрю на портрет.
— Это не мой портрет, — взревела Анемона, подбегая ко мне. — Как он тут оказался?
— Понятия не имею! — восклицаю я, перестав улыбаться.
— И ты даже не пытаешься его снять? — вздернула она брови.
— Я? — удивляюсь. — Для этого у нас есть слуги. Но если хочешь, я сейчас сниму.
— Конечно, хочу! — вскричала Анемона.
И я подхожу к стене и снимаю портрет Маши, любуясь им.
— Что это? — голос Рео раздался неожиданно рядом. —
— Портрет, не видишь, что ли? — усмехаюсь я.
— И куда ты его собрался деть? — спрашивает Рео.
— Выкинуть! — рявкнула Анемона.
— Нет! — схватил сразу за раму портрет Рео.
— Отпусти! — рыкнул я на него.
— Не отпущу, — Рео крепко схватился за раму.
Анемона же тянет меня за руку: «Выкинь его»!
— Отпусти! — одновременно рычим мы с Рео.
В это время в холле появляются Маша, Леея и Мора.
— Ох ты… — всплеснула руками Леея.
— Да уж… Сейчас сюда все сбегутся, а не в столовую, — хмыкает Маша.
И в подтверждении моих слов слышен грозный голос матушки.
— Что тут происходит?!
Она стоит на середине лестницы и с недовольным видом наблюдает за происходившим. И, выслушав все объяснения, просто махнула рукой: «Убрать»!
— Рео, — восклицает Маша. — Отдай ты ему этот кусок картона.
Рео тут же выпустил портрет из рук.
— Пусть забирает эту копию. У тебя оригинал есть! — и, взяв его под руку, уводит его в столовую.
Я же остался стоять с портретом в руках и Анемоной, которая повисла у меня на рукаве.
«Что значит, забирай, копию? И о каком оригинале шла речь? Она себя имела в виду?» — мысли сразу залетали в голове.
— Вели его убрать сейчас же! — восклицает Анемона, отпуская мой рукав. — Как он вообще тут оказался?!
— Видимо, перепутали… — пожал я плечами, прижимая портрет к себе.
— Перепутали! — взвизгнула Анемона.
Я поморщился: «Да уберут сейчас».
В это время в холл на наши крики пришли наш управляющий и Мильтон.
— Мильтон, Мирос! Убрать! — протягиваю им портрет.
— В мою комнату, — шепнул Мильтону на ухо, передавая портрет.
— Да, ваша светлость, — кивает он, удивленно вздернув брови.
Я же, подхватив Анемону под руку, тоже иду в столовую.
— А где же твой портрет? — спрашиваю я ее.
— Мой… — растерялась она, но тут же восклицает, — откуда я знаю, куда его дели.
52. Маша. В столовой.
Мы с Рео под руку входим в столовую. Хойя вздернула брови, глядя на нас.
— Откуда он здесь появился? — спрашивает Хойя, глядя на меня.
— Кто? — моргаю я, смотря на нее. — Вы о Рео?
— Нет, я о портрете, — холодно произнесла она.
— А я откуда знаю! Я вообще только сейчас увидела его впервые.
— Его же с тебя рисовали, — Рео смотрит на меня и, отодвинув стул, предлагает мне сесть.
