в этой комнате, единственный, где написано, кем я являюсь, в остальных либо меня нет, либо написано коротко только имя. От чего‑то родители стыдятся, что я есть, даже не знаю, помнят меня или уже давно стёрли из памяти.
Это так ужасно, когда живёшь в семье, а чувствуешь полное одиночество. Вроде есть родители, но они тебя не замечают, ты не получаешь любви, которой ты бы хотел, хотя бы чуть‑чуть, разве ребёнку много нужно? А чувство, что у тебя есть брат или сестра, которые сполна получают родительской любви, в то время как ты по-прежнему во тьме. Ощущение, словно тебя убивают изнутри, что‑то душит, ведь ты ни в чём не виноват. И вот задаёшься каждый раз вопросом. Почему родители меня не любят? Что я делаю не так? Может, в чём‑то провинился? Может, я не такой, каким хотели бы видеть? Отчего внутри гаснет свет и поглощаешься во тьму, из которой поможет освободиться только семья. От не хватки внимания и любви появляются детские комплексы, неуверенность, которая во взрослой жизни мешает жить, и ты ничего с этим не можешь сделать. Я крепко обняла Рию, почувствовав всю её боль.
— Давай я буду твоей сестрой?
Рия улыбнулась.
— Ты самая лучшая сестра, о которой можно мечтать.
Линда обхватила нас обеих.
— Сестрички, я тоже хочу быть вашей сестрой. Так мы будем вместе, как семья, ведь мы и так сблизились, не так ли?
Вот такая смешная и добрая минутка. А затем Рия решила предложить.
— А давайте, чтобы действительно стать сестрами, проведём кровный ритуал, тогда мы будем сёстрами по крови и всегда будем знать, если с кем‑то из нас что‑то случилось.
— Давай!
— А как он проводится?
Спросила уже я. Мы присели на пол.
— Берёмся за руки.
Скомандовала Рия. Так у нас получился некий треугольник. Рия зачла какое‑то заклинание про себя, в нашем треугольнике образовалась оболочка, а в ней символика каждого существа: человек с крыльями стрекозы — фея, клыки — вампир; фиолетовая лисица, дракон, клыки, искры — Виол.
— Теперь режим слегка каждую ладонь, пару капель в центр, а затем соединяем вновь руки. Я зачитываю до конца заклинание и ритуал можно считать завершённым.
Линда выпустила когти вампирские и ими цапнула ладонь, затем мне, а потом Рии, можно было ножом, но долго искать. Руки щипало. Пару капель направила в центр, где они тут же испарились, девочки сделали тоже самое. В комнату вошла Аделаида, но мы не прерывали своё занятие, соединили ладошки.
— Вы что делаете?
Мы закрыли глаза.
— Прекращайте!
Рия зачла заклинание, и я чувствовала, как раны затягивало, как энергия девочек становилась родной, потому что мы одной крови. Ритуал завершён. И я это чувствовала. Я теперь неодинока, у меня есть кровные сестры. Девочки чувствовали эту связь, отчего мы крепко обнялись. В нас полетело облако пыльцы, которое я тут же отбила ветром и облако пыли полетело в Аделаиду, она его рассеяла. Глаза её были округлёнными, а ещё она была возмущена и в ярости. Она поняла, что сейчас мы делали. Рия только сейчас обратила внимание на сестру.
— Ах, Ида, познакомься, мои кровные сёстры: Мерлинда‑вампир и Роза‑Виол. Как видишь, у меня своя семья, но намного роднее, чем здесь.
Аделаиде было больно. Мне было жаль за ритуал, надо было это делать хотя бы не здесь, зная, что она в любой момент вернётся. Аделаида кинула книгу на столик.
— Вот книга. Как обещала, уходи и забирай своих новых сестёр, а в пустошь больше не приходи. Твоя свобода совсем покачнула твой разум.
Она была до пика, когда заревёт. Отчего я взяла книгу и положила в сумку.
— Уходим!
Скомандовала я, поспешно идя к шкафу, девочки шли за мной. Как и сюда, обратно шли по тоннелю, а там потопали пешком до Желтопузика. Я приобрела сестёр, но наша выходка ранила родную сестру Рии, отчего кошки на душе скреблись. Мне было стыдно, но я не вправе вмешиваться в их отношения. К тому же я видела, что Рию саму мучила совесть, но никто не жалел, что между нами образовалась кровная связь, от которой в душе становилось тепло.
__ __ __
Аделаида стояла и смотрела на закрытую дверь шкафа. Её всю трясло, но не от злости, а от обиды. Аделаида знала, что её поступки обижают сестру, знала, что она не давала сестринской любви, понимала, что именно она виновата в том, что Рия покинула дворец, где Аделаида осталась одна. Если бы Рия только понимала, о чём говорит, то не обвиняла её, но Аделаида не хотела, чтобы Рия знала, что она чувствует, хотя и пыталась это донести, но как?
Её жизнь идеальна, как сказала сестра, но как она ошибалась. А ведь Аделаида хотела бы сделать всё, чтобы быть на месте Рии. Быть свободной от обязанностей, не знать каково это получать внимание родителей, но при этом понимать, что она им нужна лишь как красивая и послушная кукла, волю которой ломали годами, втирая в голову, что она будущая королева, обязана выйти замуж и быть опорой для мужа. Ведь в их королевстве непринято, чтобы королева правила, только король. Женщины, девушки и девочки — это лишь красивая картинка. Вот кем являлась Аделаида в этом замке. Красивой куклой, которая мечтает о воли, но не смеет ради сестры, ведь если она ещё при появлении Рии сказала родителям, что не желает становиться наследницей, то её участь перешла бы младшей, чего не пожелаешь.
Жаль, что Рия никогда не узнает через какие жертвы через всю эту роскошь и богатство приходится идти. Аделаида поднесла руки к лицу, тихо рыдая, никто не должен слышать плача, она идеальная кукла, которая всегда должна быть сдержанной и улыбаться. И почему она и сестра не родились обычными девочками, в другом королевстве, где бы у них были права на свободу. За дверью послышались шаги, Аделаида постаралась унять дрожь и поспешно вытерла слёзы, села за туалетный столик, демонстративно держа расчёску. Стук в дверь.
— Входите.
Подала свой голос Аделаида, держа его ровным и спокойным. У неё ничего не
