— К дьяволу подобное будущее!
Вздрогнула, изумившись подобному заявлению, как впрочем, и ругательству. Запоздало мелькнула мысль, что выпила я чрезмерно много. К тому же вино было крепким и красным. Ко всему прочему мало что успела съесть. И лишь последней мелькнула мысль — герцога подобное заявление приведет в неистовство.
— Замечательно, — тихо, но от этого не менее угрожающе произнес лорд оттон Грэйд, — вечер начался с признания о том, что вы вовсе не желали становиться моей женой, и потому вместо улыбок и кокетливых взглядов мне достались слезы, притворство и негодование, а заканчиваем заявлением о том, что вам вовсе не нужен этот брак.
— Вы не правы, — я вскинула голову, и посмотрела в глаза герцога, которые, почему-то двоились, — вечер начался с обвинения меня в лукавстве, играх в монашку и лжи, а закончился обвинением в шпионаже!
Аппетит пропал совершенно. Как и желание находиться здесь, в одном помещении с последним представителем династии Грэйд. Поднявшись, я не обратила ровным счетом никакого внимания на то, что стул упал, пошатнулась, удержалась ухватившись за край стола. А затем, гордо вскинув подбородок, прошла к окну и щелкнув замком растворила ставни!
На террасу ворвался ветер.
Он мгновенно потушил все свечи, заставил колыхаться занавески, принес запах дождя и мокрой земли. Он растрепал мои волосы, и высушил слезы, от незаслуженной обиды. Он был тем самым, чего мне так не хватало сегодня, в этом огромном замке династии Грэйд.
Внизу послышался отдаленный звон, затем тусклым синим светом засветились купола видимо городского храма. Не призрачным голубым, как светятся все храмы с наступлением темноты, а синим.
— В Элетаре водится нечисть? — удивленно спросила я, прежде чем вообще осознала свой вопрос.
Ответ раздался настолько близко, что я испуганно вздрогнула.
— Нет, это я в бешенстве.
Оглянулась — герцог стоял прямо позади меня, и мрачно, неотрывно смотрел. Не на засветившийся храм. И не в сгущающийся сумрак. И даже не в окно.
— Какого дьявола вы опять на грани истерики? — продолжая испепелять взглядом собственную супругу, потребовал ответа лорд оттон Грэйд.
И вопреки ужасу, долженствующему охватить после всего, что я уже знала о герцоге, праведный гнев охватил все мое существо. Развернувшись к его светлости, я, вынужденная запрокинуть голову, чтобы взглянуть — его черные, едва заметные в полумраке глаза, отчеканила:
— Вы назвали меня лукавой лгуньей, ко всем прочему обвинили в том, что я занимаюсь в моем собственном замке шпионажем!
Вдали вновь раздался звон, а после загудел тревожно колокол.
На миг обернувшись, я поняла, что теперь храм сияет ярче. А в колокол начали отчаянно бить.
— Что происходит? — вопрос сорвался сам.
— Они не знают, что я в бешенстве, и полагают происходящее признаком нападения нежити. Сейчас пойдут проверять кладбище, — сквозь зубы пояснил лорд оттон Грэйд.
И действительно — вскоре показалась процессия с факелами, судя по направлению двинувшаяся за город.
— Кладбище расположено за городской чертой — догадалась я.
— Естественно, — прошипел его светлость.
— Странно, — задумчиво произнесла, следя за процессией, — учитывая ваш характер, им давно следовало бы привыкнуть к подобным ложным свечениям. Полагаю, вчера служители храма так же посещали кладбище?
— Не интересовался, — судя по тону, герцога действительно совершенно не интересовали чужие сложности. — Ко всему прочему, мое эмоциональное состояние без вас было гораздо стабильнее, леди оттон Грэйд.
Упрек прозвучал почти угрожающе. Прекратив вглядываться в темноту, я развернулась к герцогу, и не скрывая ни собственного возмущения, ни собственной злости, искренне ответила:
— А я без вас вообще была счастлива!
И даже вино и то ощущение опьянения не стало препятствием, для ужаса, охватившего меня после этих слов. Мгновенно вспомнилась демонстрация жестокости лорда оттон Грэйда, произведенная накануне, и казалось, вот прямо сейчас сильные пальцы сомкнуться на моей шее, лишая доступа к воздуху. Лишая гордости и самоуважения. Лишая жизни. И я невольно отшатнулась, но позади было окно и впившийся в спину подоконник, а впереди взбешенный герцог, и расплата за мою несдержанность.
Но последний представитель династии Грэйд стоял, молча глядя на меня, и казалось, что не только его лицо, но и взгляд окаменел. И он продолжал стоять без движения, а за окном все тревожнее били в колокол, гремела подступающая гроза, сверкали молнии, и в какой-то момент, ощутив, как закружилась голова, я поняла, что не дышу все это время.
— Страшно? — внезапно поинтересовался герцог.
Грянул гром! Так близко, что вибрации от грохота я ощутила всем телом. Вспышка молнии! Яркая, ослепительная, и осветившееся на миг бледное лицо мага с черными, словно бездонными провалами глаз. Грохот грома! Заставивший вскрикнуть от ужаса и зажмуриться, не в силах и дальше смотреть на собственную смерть.
Но даже с сомкнутыми веками, я различила еще одну вспышку молнии, яркую, ослепляющую…
Удар грома!
Удар настолько близкий, что задрожала посуда на столе, и с глухим стуком попадали из подсвечников свечи, а ветер, ветер вдруг ворвался на террасу не украдкой, не порывом, а полновластным хозяином, засвистевшим, завывшим, распахивающим остальные окна. И в то же мгновение, герцог вдруг притянул меня к себе, сжимая с такой силой, что самой себе я показалась крохотным испуганным комочком, замершим от ужаса. Но когда лорд оттон Грэйд накрыл мои губы собственными, я едва сдержала крик. Забилась, пытаясь вырваться, и оказалась в капкане, где не существовало ничего кроме жуткого воя ветра, сжавшего меня до боли мужчины, и прикосновения, лишающего воздуха.
Вспышка молнии!
Ослепительная, слепящая даже сквозь сомкнутые веки.
И грохот грома, перекрывший грохот моего собственного, неистово забившегося сердца. И все окружающее утратило четкость, реальность, осознанность, словно это сон. Сон в котором так оглушающее воет ветер, а капли дождя падают на мое лицо.
Вспышка молнии!
И мгновенно последовавший за ней удар грома!
Я вскрикнула, и крик словно спровоцировал черного мага, до той поры лишь сжимавшего меня в объятиях, а теперь с неистовой силой, с жадностью, граничащей с жаждой, начавшего целовать меня так, что дыхание покинуло вовсе. Дыхание и ощущение реальности. И когда руки, пытавшиеся оттолкнуть последнего представителя жестокой военной династии Грэйд бессильно соскользнули вниз, он лишь сильнее обнял меня, продолжая болезненно, алчно, исступленно целовать так, словно хотел лишить не только сопротивления, но и души.
