— Но что мне делать, что делать, Алира? Мне плохо, я не знаю, как поступить. У меня, меня… были даже мысли утопиться.
— Ты с ума сошла!
— Я просто в отчаянии.
— Но как же Тинольд?
— Я желаю сохранить свою чистоту для него, не хочу, чтобы меня отдали другому мужчине. Он ведь приходил к нам сегодня. Такой важный весь, такой самодовольный! Пока родители оставили нас в комнате наедине, он поцеловал меня против воли, и это было ужасно противно! Понимаешь, каково это?
— Могу понять…
— С тобой хоть раз случалось такое?
— Это очень сложный вопрос. Я ведь не до конца человек, у меня есть две сущности, и то, что противно человеку, может нравиться ведьме.
— Разве так бывает?
— У меня бывает.
— А у тебя был мужчина?
— Да, — тихо ответила я.
— И как это?
— И хорошо, и плохо.
— А он тебе нравился?
— Я его ненавижу и боюсь!
Шенна села, задумчиво уставившись на меня, и сказала:
— Тогда я ничего не понимаю. Он тебя заставил?
— И да, и нет.
— Алира, хватить юлить, ты меня вконец запутала. Тебе было приятно? Как это вообще?
— Шенна, одно могу сказать. С любимым человеком наверняка это будет очень приятно, а с таким… с таким как он, это было… Ну как если бы тебя разделили пополам, и одной половине все безумно нравится, а вторая бессильно наблюдает, словно со стороны, а потом потихоньку ее мысли и эмоции уплывают куда-то, все затмевает страсть. Понимаешь? Я даже не могу этого описать, поэтому не спрашивай меня больше, мне неприятны эти воспоминания.
— Хорошо, не буду спрашивать. Но скажи только, кто это был, кто-то из твоих знакомых?
— Шенна!
— Я никому не скажу, честное слово, даже Тинюше.
Я горько вздохнула, но почему-то захотелось выговориться.
— Это был Вильдан. — Шенна в удивлении раскрыла глаза. — Он увез меня в заброшенный дом в лесу, а потом соблазнил, пробудил ведьминскую сущность и я была не властна над собой, я позабыла обо всем. Еще он в тот миг показался совсем другим, ласковым что ли, не знаю, как будто холод ушел и осталось только желание мной обладать. Это было очень приятно, только я не могла сдаться, я все надеялась на что-то, что смогу перебороть это и вырваться, а он в какой-то миг взял и…
— И что? — Шенна слушала, затаив дыхание и позабыв о собственных неприятностях.
— Просто взял что хотел, и все.
— Так ты ему понравилась?
— Нет. Ему нужна была одна вещь, которую можно было получить только таким образом. Он меня ненавидит, как и всех ведьм, и потом решил меня казнить, а я прыгнула в реку.
— Не может быть!
— Может.
— Ужас какой! — вскочила на ноги Шенна.
— Тише, не кричи, нас могут услышать.
— Да разве так можно? Значит, он с тобой… а потом… А Тинюша еще им восхищается!
— Он восхищается его силой и мужеством.
— А он и правда сильный?
— Сильный, — вздохнула я, вспоминая, как инквизитор вытаскивал меня из-под дуба, а потом легко взвалил себе на плечо.
— А какой он вообще? Красивый?
— Мне сложно судить, — задумалась я, вспоминая свое первое впечатление, — Хотя с первого взгляда может показаться красивым. Я как только увидела, подумала, что не похож на инквизитора. Только красота живой должна быть, а Вильдан — словно глыба льда, и сердце у него каменное.
— Все понятно, — подвела итог Шенна. — Значит, он действительно такой, как о нем говорят.
— Какой?
— Безжалостный и беспощадный. Я даже не представляю, насколько нужно ненавидеть ведьм, чтобы вот такую как ты потащить на казнь.
— Он не разбирался, какая я. Для него все ведьмы на одно лицо. Он искренне считает, что все мы рано или поздно приходим к тому, чтобы убивать других людей.
— Знаешь, — задумчиво проговорила подруга, — если бы моего любимого Тинюшу кто-то убил, я бы тоже ненавидела.
— Шенна, давай больше не будем говорить о Вильдане, мне неприятно все вспоминать.
— Совсем-совсем неприятно?
— Да!
— Хорошо, Алира, я обещаю! Больше ни единого слова.
Пока я столь успешно скрывалась в Деринтоне, меня не раз посещала мысль навестить своего старого знакомого, господина Донталя — хозяина магазинчика диковинных чудес. Очень любопытно было взглянуть на новые игрушки и просто поболтать с приятным старичком. Ужасно хотелось хотя бы на минутку вернуться в то время, когда я приходила к нему, еще будучи маленькой младшей сестренкой, уверенной в том, что старшая и мудрая Арика обо всем позаботится.
Пусть прошло уже более полугода со времени ее гибели, и я старалась, как могла, заполнять все свое время какими-то делами и заботами, пусть у меня были веселые и чересчур героические друзья, но я ощущала ужасное одиночество в душе и упорно гнала из сердца щемящую тоску, которая все равно продолжала жить в своем укромном уголке, вызывая порой слезы на глазах. Где-то там, в потаенных глубинах, в темноте затаилась она, моя ненависть, та, что принадлежала иной сущности. Я ненавидела двух человек в этом мире: Вильдана и Реналя. Ненависть к инквизитору была сродни злости, отчаянию и обиде, чему-то такому, что очень сложно описать одним словом — это некий клубок противоречивых эмоций, ведь Вильдан причинил вред лично мне. А вот Реналь… Холодная ярость, безрассудный гнев, ощущение несправедливости и лицемерного предательства. Этот негодяй погубил мою Арику! Как же я мечтала понять, почему за ее любовь он отплатил такой монетой. Я не оставляла мысли добраться до него, но пока была не в состоянии этого сделать.
Однажды днем, проснувшись на своем чердаке, в очередной раз увидев во сне гибель сестры, а потом безумный бег по лесу, словно спасалась от кого-то, я решила пойти к господину Донталю, хотя это был неразумный поступок. Убедившись, что родители Тинольда заняты в лавке, я спустилась по дереву во двор, а затем через подворотню протиснулась на улицу и отправилась к хозяину магазина. Дойдя до чистых стекол, за которыми кружились и позванивали новые чудные поделки неизвестных мне мастеров, я ненадолго остановилась, вспоминая свою первую встречу с добродушным мужчиной, а потом открыла дверь и вошла внутрь.
— Чем могу помочь? — выглянул из-за стойки молодой человек в зеленом костюме.
— Я бы хотела увидеться с господином Донталем.
— Желаете вернуть товар? Какая-то неисправность?
— Нет. Мы с вашим хозяином старые знакомые, я хотела бы поздороваться с ним.
— Хозяин сейчас в своем кабинете. Я могу спросить, не занят ли.
— Хорошо, — кивнула я.
Парень вышел было из-за стойки, потом призадумался, посмотрел на игрушки, на кассу и вернулся назад.
