— Овир! — Взревел маг, отчего птичка потеряла ориентир полета и забилась в широких листьях и ветках, какого-то высокого растения, что росло в горшках. — Отойди сейчас же от моей сестры!
Тэр и возражать не стал, сделал шаг назад, а Сулиария схватилась за его куртку, притягивая к себе. В ней читался вызов, тонкие черты заострились, глаза потемнели.
— Сулиария, что ты делаешь! — Перекинулся на нее брат. — Отпусти сейчас же!
— Хватит, раскомандовался! Не тебе мне указывать! Я не отступлюсь от своего! — И вновь прижалась к тэру, а тот растерянно посмотрел в нашу сторону.
Какое недоразумение! Бедный Овир, за него борется женщина! Эльфийка совсем потеряла уважение к себе? Ревность отбила ум? А Овир такой беспомощный… Мне эта сцена стала неприятна, особенно поведение тэра. Поймала себя на мысли — захотелось превратиться в сойте и убежать. Хм… с чего бы? Только собиралась развернуться и уйти, как услышала трепетный полет креи, вскрик Сулиарии и резкий раздраженный голос Ровияра:
— Овир! — Дальше ругательство. — Где тебя носит! По-твоему я один должен расхлебывать всю эту заваруху, а ты прохлаждаться со своей сойте? Возвращайся немедленно, иначе я за себя не отвечаю, пошлю за тобой драконов! — Птица на последней фразе, так гаркнула, что все тэи в комнате подпрыгнули, а тэр зажал ухо, возле которого сидела птичка.
Вот так голосочек у нее, вот так подача! Ровияр однако показательно отметил, как злится на отсутствие брата. Ну и совсем не представляла, что письмо, то есть крея заговорит низким мужским голосом. Я смотрела на нее, как на, Бог знает какое, чудо света!
— Сойте? Ах, да! И где же твоя сойте? — Сулиария вспомнила, наконец, что Овир приходил сюда не один. — И вы мне объясните в конце концов, кто эта девка и, где та самая бабка!
Как не красиво. По первому впечатлению, она мне даже очень понравилась. Но теперь сожалею, что защищала их уединение от Тагрилинэля. Такая стерва Овиру не нужна. Здесь я себя одернула. Это уже не мне решать. Посмотрела на тэра. Он взял в руки птичку и не говоря никому и слово, направился в свою комнату. Неужели слать ответ брату? И тут пронзила неприятная мысль. Он уедет? Он ведь действительно может после этого уехать! Не оставит же Овир ее здесь? Маг конечно во многом ей помогает разобраться, но с этой чекнутой его сестричкой, у которой ревность зашкаливает, я оставаться не хочу. И поспешила за ним. Перед моим носом захлопнули дверь. Или не видел, как шла за ним, или не хочет пока разговаривать. Брат и сестра остались в комнате разговаривая на чуть повышенных тонах, что отчетливо было слышно каждое слово. Но их это не смущало. А я осталась стоять на месте, не решаясь войти к тэру, и не желая уходить из коридора.
— Я тебе уже в сотый раз повторяю. — Разошелся Тагрилинэль. — Забудь, слышишь за-бу-дь! У тебя есть жених. Я за тебя отвечаю и в следующем году мы отправляемся к родителям, и замужества тебе не избежать.
— То-то я смотрю ты так торопишься жениться на светлой Лаунитэи. Сколько ей еще тебя ждать? Сто лет, двести?
— Это другое дело. Наш брак не настолько выгодное дело.
— В таком случае, я выйду за этого Уртамирэя, но до замужества буду делать, что хочу!
— Куда пошла? — Сулиарию задержала сильная рука брата.
— А! Больно! — Сестра помяла плечо.
— Мы еще не договорили. С этого момента ты под моим полным контролем. Я обещал отцу. Иначе отправлю тебя обратно. — Его лицо приобрело каменное выражение, а девушка вдруг смягчилась и приняла покорность.
— Конечно Тагрилинэль. — Она обняла брата и он одарил ее скептическим взглядом.
— Ты меня не обманешь. — Более мирно уже произнес маг.
— И не собираюсь, но я слышала одну вещь…
— Опять подслушивала?
— Не совсем. Ты хотел помочь Овиру встречаться со мной, поговорить с отцом, поспособствовать тому, что бы мы были вместе.
— Я могу это пообещать Сулиария, но убежден на сто процентов, что это не возымеет никакого действия. Ты выйдешь замуж за Уртамирэя. И как ты можешь отказываться, не зная его ни в лицо, ни как личность? Может, он тебе понравится? Может, ты отказываешься от своей судьбы.
— На моем виду, тэи выходящие замуж таким образом, были несчастны. — Разве я сумасшедшая, хотеть быть несчастной?
— Уверена, что любишь Овира так, что бы быть счастливой? Или это хватание за соломинку?
Сулиария ничего не ответила, только загадочно посмотрела на брат оторвавшись от него и отвернулась.
— Ну, а теперь, ответь мне на вопрос, кто эта девушка?
— Это сойте Овира.
— Сойте? — Сестра повернулась обратно, и ее точеное личико выражало крайнее удивление. — А пожилая женщина?
— То же сойте. Вообще-то Эрика маг перевоплощения.
— Эрика, это старушка? — Сулиария слышала только свое.
— Нет, — маг улыбнулся желанию сестры, чтобы молодая тэя оказалась той самой старушкой. — Эрика, вполне молода и красива.
— И что теперь… — Надменность появилась в ее голосе. — Она так и будет за ним таскаться?
Тагрилинэль пожал плечами.
— Насколько я знаю, Овир намерен опекать ее до ее замужества.
— И за кого она выходит замуж?
— Ни за кого пока конкретно.
— Ты не можешь жениться на ней!
Послышался тихий смех мага.
— А я и не собирался.
— Тогда почему вы с ней вечно пропадаете в комнатах? И запираетесь?
На это Тагрилинэль, вздохнул и произнес совершенно отчетливо:
— Это просьба Овира, я не буду тебе говорить всего. Если он захочет, сам все расскажет, но не вижу надобности и смысла. Друзьям надо помогать.
— Кто она ему? — Сулиария до боли прикусила губу.
— Сначала была сойте, а теперь наверно, сестра.
— Хм… сестра! Кого вы пытаетесь обмануть? Я видела, как вы оба на нее смотрели…
— Она была в одеяле.
— Это тоже еще вопрос, что она делала в комнате Овира всего лишь в одеяле!? — Заминочка. — Тагрилинэль? — послышались торопливые шаги в сторону коридора. — Ты куда? — Бросила сестра раздраженно ему в спину.
А я поспешила скрыться в комнате перед дверями которой стояла. Овир в этот момент стоял у окна и выпускал крею в свободный полет. Ко мне он повернулся сразу и мы встретились глазами.
— Я прячусь. — Не нашлась, что еще сказать.
Тэр был задумчивый какой-то, помолчал с секунду и на что-то решился.
— Эрика, нам надо с тобой поговорить. — И сел на одном из стуле у окна.
— Серьезно? — У меня поджилки затряслись, что-то сейчас скажет не очень хорошее, чует мое сердце. И оттолкнулась от двери, мимо которой прошли брат с сестрой. К нам они не зашли.
— Мне надо уехать и вероятно надолго. Остались кое-какие не решенные вопросы. — Он говорил с какой-то горечью, без охоты. Что же там произошло? Не та ли это история, в которой замешаны бумаги?
