— Я не то, что вы думаете. — Я перевела взгляд с него на остальных, застывших в нескольких дюймах от нас. У всех было неуверенное выражение лица.
— Вы чувствуете то же самое? Вас необъяснимым образом тянет меня защищать? — Никто не сказал ни слова. — Вы шутите? И вы ничего мне не сказали?
— Мы не были уверены, — ответил Сэм.
— О господи. — Я выдохнула, и весь гнев вышел из меня.
Я, пошатываясь, пошла к креслу, и Трев, подойдя ко мне, взял за руку.
— Это ничего не значит, и никто не оставит тебя.
Я отчаянно хотела, чтобы Сэм и Кас подтвердили это. Но нет. Они молчали.
Неужели Сэм думал, что я — марионетка Подразделения? Была ли я ею на самом деле? Но как? Почему? Это было бессмысленно. Все это было бессмысленно.
Внимание Сэма привлекла моя рука в руке Трева. Он прищурил глаза.
— Почему бы тебе не пойти принять душ?
Я сдержала всхлип. Он не доверял мне.
Трев повел меня к лестнице.
— Давай. Я пойду с тобой.
В ванной все еще бежала горячая вода, заполняя крошечное пространство паром.
Не принимай их слова близко к сердцу. Все на пределе.
Я опустила голову. Я не могла не принимать их слова близко к сердцу. Здесь происходило гораздо больше, чем любой из нас думал. Там, в лаборатории, я привыкла чувствовать себя частью чего-то хорошего. Как-будто помогала изменить мир. Но сейчас я чувствовала стыд и вину. Парни были вправе сомневаться во мне. Все было не таким, каким казалось. Может быть, каждый кусочек моей жизни был ложью. Как и все, что я знала о программе.
— Анна? — Трев провел пальцем по моему лицу и поднял мой подбородок. — Они всего лишь хватаются за соломинку.
Я практически бросилась в его объятия, обхватив руками за шею. И он без колебаний обнял меня в ответ. Что я буду делать без Трева? Он мой лучший друг. Преданный. Надежный. Благодаря ему я оставалась здравомыслящей и стойкой. И сейчас я нуждалась в стойкости больше, чем в чем-либо.
— У тебя есть вдохновляющая цитата для меня? — спросила я, отстранившись. — Они всегда помогают.
Он засмеялся и, задумавшись, провел пальцем по губам. Его лицо просветлело, как всегда, когда у него получалось вспомнить нужную цитату.
— "Вера в себя — самый лучший и безопасный путь". Микеланджело.
Он посмотрел на меня своими янтарными глазами, с отяжелевшими от усталости веками, но все еще ясно глядящими на меня, видящими меня.
— Спасибо, — поблагодарила я.
— Не за что. Мойся так долго, как захочешь. Или пока не кончится горячая вода. Я буду ждать тебя снаружи.
Он оставил меня одну. На пути к душу я увидела свое отражение в затуманенном зеркале. Под правым глазом расцвел синяк, ключица была расцарапана, губа разбита в двух местах, на правом виске царапина, светлые волосы слиплись от крови.
Кошмарный видок. А я только хотела забыть обо всем. Я забралась под душ, позволив шуму воды заглушить мои мысли.
Вечером того же дня я, лежа в постели, пыталась понять, под каким углом лунный свет падает на деревья, надеясь, что мысленный набросок вытеснит все остальные мысли в голове. Не получалось.
Теперь я понимала, почему Сэм спрашивал, встречалась ли я с Коннором за пределами лаборатории. Он задавался вопросом, почему агент на парковке торгового центра приказал другому агенту схватить меня в первую очередь. Не только Ник считал это подозрительным, и я не знала, как убедить парней, что я не "плохой парень". Что я заботилась о них как о своей семье.
Ветер раскачал деревья, стерев мой мысленный набросок.
Скрипнула половица, и я села. В дверном проеме комнаты, наполовину скрытый тенью, стоял Сэм. В джинсах, футболке и ботинках. Он слонялся по дому полностью одетый на случай, если нам придется поспешно уезжать. На мне были лишь великоватая футболка, одолженная у Трева, бюстгальтер и трусики. А что, если прямо сейчас Коннор устроил засаду у дома?
Когда Сэм переступил порог, я натянула на себя одеяло.
— Я не хотел напугать тебя.
— Ты и не напугал, — соврала я. Правда была в том, что я безумно нервничала. Я знала, на что он способен, и не была уверена, считает ли он меня врагом.
Он сел на подоконник, уперев локти в колени.
— Как ты?
— Нормально.
— Болит?
— Немного.
— Тебе что-нибудь нужно?
Я сглотнула.
— Зачем ты пришел, Сэм?
Он провел большим пальцем по костяшкам другой руки. Его спину освещал лунный свет.
— Ты помнишь, как получила на занятиях свой первый синяк под глазом?
Мои занятия по борьбе. Помню-помню, такое не забывается. Хоть я и ненавидела своего противника за то, что он превзошел меня, в этом поединке я почувствовала себя сильной. Как воин. Я гордилась синяком и, как только папа уснул, бросилась в лабораторию похвастаться им.
Но реакция Сэма была не такой, как я ожидала. Я хотела впечатлить его. Хотела, чтобы он посмотрел на меня с уважением.
Вместо этого он напряженно расспрашивал меня, как это случилось, кто это сделал, был ли мой противник больше, сильнее, быстрее. Мальчик или девочка. Заносчивый или приятный. Именно тогда я впервые заметила его стремление защитить меня, и мне это пришлось по вкусу.
Покидая лабораторию в тот вечер, я чувствовала, что наши отношения укрепились, что я добилась чего-то, хоть и не того, чего ожидала.
— Помню, — сказала я.
Он сложил руки вместе.
— Тогда я впервые понял, что наши отношения гораздо глубже, чем мне казалось. — Он прислонился спиной к стене, и его лицо скрылось в тени. — Это выбило меня из колеи. За все время, проведенное в лаборатории, меня еще ничего не расстраивало так сильно. Потому что я не мог защитить тебя, когда так в этом нуждался.
Нуждался. Как будто он не мог контролировать свои чувства. Я боялась пошевелиться. Я не выдержу, если он сейчас замолчит.
— Я знал, что странно чувствовать подобное к кому-то по другую сторону стены, но я никогда не задавался вопросом о твоей причастности к проекту. Ты сделала нашу жизнь в лаборатории более сносной. Я не забуду этого. Несмотря ни на что.
У меня ком подступил к горлу, в глазах защипало.
— Что бы ни случилось, я сделаю все возможное, чтобы ты была в безопасности. Я не оставлю тебя. Не буду торговаться с Коннором. Меня плевать на то, что говорит Ник.
Я сидела, стиснув зубы и сдерживая слезы. Я не заплачу. Не сейчас.
— Я хотел, чтобы ты это знала, — закончил он. Я не видела его глаз, но чувствовала тяжесть его взгляда
— Спасибо, — прошептала я.
Сэм поднялся, чтобы уйти. Я мысленно кричала: Останься. Останься. Останься. Неважно, будем мы разговаривать или нет. Мне достаточно одного его присутствия.
