Теперь они остались лицом к лицу с Каридом. Глаза его сощурились. Несмотря на смерть товарищей, он довольно улыбался. И ему было от чего. Кьяра сильно хромала, из нее хлестала кровь. К тому же она осталась только с одной саблей. А даже самые сильные женские руки с одной саблей не могли выдержать прямой удар тяжелого меча в руках сильного мужчины. Оставалось надеяться на быстроту, но это было невозможно — раненая нога стесняла движения.
— Прощай, сучка!
Карид рванулся вперед, обрушивая на нее серию мощных ударов. Кьяра могла только обороняться, отчаянно увертываясь от самых сильных. Несколько раз меч свистнул у самого ее лица. Напротив были сосредоточенные, горящие яростью глаза наемника. В них она прочитала свой приговор.
Внезапно Карид закричал и дернулся, а в глаза Кьяре полетели слепящие искры углей. Адель каким-то образом сумела перепилить веревку о меч рухнувшего рядом бандита и, зачерпнув котелком пригоршню углей из костра, швырнула их в спину наемнику. Пользуясь возможностью, Кьяра ударила его по руке с мечом, не имея возможности дотянуться до тела: он стоял слишком далеко. Карид закричал и выпустил оружие, во все стороны брызнула кровь. Вместо того, чтобы отбежать, он резко прыгнул на Кьяру и сбил ее с ног.
Сабля вылетела из пальцев и зазвенела в стороне. Карид навалился на нее всем весом, душа ее пальцами здоровой руки. Кьяра изо всех сил молотила ногами и извивалась, пытаясь скинуть его с себя. Но железные пальцы сдавливали глотку, перед глазами поплыли красные круги.
Внезапно хватка ослабела, и Карид выплюнул ей в лицо струю крови. Клинок вырос у него из горла, обдав все кровавыми каплями. За его головой виднелось бледное, как полотно лицо дворянки, дрожащими руками сжимавшей рукоять сабли Кьяры. А потом Адель закричала. Кьяра, полузадушенная, помятая, вывернулась из-под тела наемника и успела увидеть последнего бандита с перевязанной головой, который, шатаясь поднялся, и ударил дворянку рукоятью меча по голове. Он был слаб, и удар получился не сильным, но Адель рухнула на землю с разбитым затылком.
Кьяре с трудом удалось увернуться от его удара. Собрав последние силы, она метнулась в сторону, подняла первый попавшийся меч и поднырнула под его клинок, ткнув в живот. Перевязанный бандит охнул и медленно упал вперед. Битва была закончена.
Тяжело дыша, она огляделась. Развороченный костер сыпал искрами, едва давая свет. В темноте виднелось пять окровавленных тел. Ничто больше не двигалось.
Устало подковыляв к дворянке, наемница опустилась на землю. Адель лежала на земле и ругалась, как сапожник, зажимая рану на голове. Кьяра медленно отодрала кусок ткани от своей разрезанной на боку куртки и осторожно приложила его к голове девочки.
— Прижми посильнее. На голове раны всегда очень сильно кровоточат.
Постанывая, та села и прижала к голове тряпку. Она часто моргала, как бывает, когда перед глазами после удара по голове кружатся белые мухи. Несколько секунд она смотрела на Кьяру, будто впервые видела ее, потом выдохнула:
— Ты пришла за мной!
В следующий миг Адель резко подалась вперед, и Кьяра опешила, ощутив ее губы. Руки сами обхватили дворянку и прижали к себе. Она целовала ее так жарко, что перехватило дыхание. Соленый вкус крови стоял во рту. Что я делаю?! Все мысли исчезли под напором горячего дыхания девушки. Руки Адель обхватили ее за плечи и потянули к себе, и Кьяра не удержалась от возгласа боли, когда пальцы дворянки случайно задели рану на плече.
— Что такое? Где? — Адель резко отстранилась и встревожено оглядела наемницу. — Тебя ранили, да? Я сделала больно?
Больше всего на свете хотелось притянуть ее к себе и целовать, целовать, пока не наступит утро, или пока не кончится само время. Но Кьяра переборола себя. То, что было, — просто реакция на стрессовую ситуацию. И ничего более. Девочка просто слишком испугалась, а я чересчур многое себе позволила.
— Посмотри у них в сумках бинты. Чем-то же этого они перевязали, — Кьяра кивнула головой в сторону последнего нападавшего.
— Я вижу только плечо и бок, куда-то еще они попали? Или только здесь раны? — Адель внимательно осматривала ее одежду, пряча глаза. Кьяра заметила на ее щеках алые пятна. Она смущается? Непроизвольно наемница улыбнулась.
— Посмотри бинты. Или будешь ждать, пока я истеку кровью?
Бросив на нее виноватый взгляд и еще сильнее покраснев, дворянка с трудом поднялась и пошла к разбросанным в схватке вещам. Кьяра, морщась, сняла куртку, при этом раны просто кислотой жгло. Черная рубашка прилипла к телу, хотя и непонятно было, отчего именно: то ли от дождя, то ли от крови. От одной мысли о том, чтобы сейчас раздеться до белья, ее бросило в жар. С другой стороны, девчонка же не сумасшедшая! Не будет же она не нее набрасываться! Тем более обе ранены и едва двигаются. Да Адель и так видела ее голой.
Сцепив зубы, Кьяра стянула рубашку через голову. Рана на боку была неглубокой и длинной, простой порез. Рана на плече была глубже, и лило из нее сильнее. Вместе они запросто могли бы убить ее, если их сразу же не обработать. Покачнувшись и чуть не упав, Адель опустилась возле нее на землю. Взгляд дворянки мазнул по перебинтованной груди Кьяры, и та вздрогнула всем телом.
— Я сама. Ты перевяжи пока голову себе.
— Не дури! — отрезала Адель.
Она быстро и туго перетянула плечо, изо всех сил глядя только на рану. На лице плясали алые пятна. Кьяра то же старалась смотреть только на ее чуть подрагивающие пальцы, чтобы не дай боги не встретиться с ней взглядом.
— Они тебе… ничего не сделали? — осторожно спросила она. Дворянка вскинула глаза и тут же снова сосредоточилась на ране.
— Нет. Я вовремя сказала, кто я.
Наемница выдохнула. С плеч как будто камень свалился. Адель пересела лицом к ней и тихо сказала:
— Подними руки.
Теперь у Кьяры был выбор: смотреть дворянке в лицо или в вырез ее платья, от дождя облепившего тело, как перчатка. Она предпочла смотреть в глаза и с удивлением ощутила, как сама краснеет. Адель осторожно обняла ее и принялась бинтовать бок. Руки ее дрожали уже очень заметно. Прикосновения были нежными и мягкими. Тепло гибкого молодого тела рядом кружило голову. Закрыв глаза, Кьяра втянула ее запах. Мягкие локоны мазнули по лицу. Дворянка отстранилась и опустила взгляд, начав осторожно завязывать узел бинта.
— А где Равенна? — будто мимоходом спросила она. Голос у нее был хриплым.
— В борделе, — отозвалась Кьяра. Адель посмотрела на нее. Во взгляде читалась нерешительность и надежда.
— Ты поэтому приехала?
— Нет.
— А почему? — глаза просили ответа, руки замерли на ране. Кьяра поняла, что тонет.
