— Одно новое сообщение, мистер Фрайс.
Ариана огляделась вокруг, словно впервые видя комнату, затем проконстатировала:
— Тебе, кажется, что-то пришло.
— Отец, наверное. Только он отправляет мне домовые сообщения.
Мы перешли в зал, где вновь послышался сигнал.
— Глорен, когда пришло? — спешно поинтересовался я.
— Двадцать восемь минут и тридцать четыре секунды назад, мистер Фрайс, — с компьютерной точностью ответила та, затем спросила: — Желаете ли вы прослушать сообщ…
— Да, — проговорил я, не дав ей закончить.
Тут же срединное зеркало на потолке опустилось вниз прямо напротив дивана и загорелось, как обычный экран транслятора.
— Так и думала, что он откуда-нибудь да вылетит, — усмехнулась Ариана, подходя к стеклянной стене с правой стороны, за которой солнце всё ещё стремительно поднималось в зенит.
Я улыбнулся в ответ, и в этот самый момент на экране появилось лицо отца.
«Зайди в кабинет моего офиса, когда освободишься», — сказал он и тут же пропал с транслятора.
— Отец, видимо, ждёт тебя. Может, всё-таки я сама? — спросила Ариана, отворачиваясь от стекла.
— И на чём ты собралась добираться? — усмехнулся я, подходя ближе к ней. — Поезда здесь не ходят.
— Могу на транспортной кабине, — предложила она.
— Попробуй найти её на этаже без карты. — Я сделал ещё шаг ближе.
— Ты покажешь мне, — не сдавалась Ариана.
— Я не покажу, а то вдруг вздумаешь сбежать в следующий раз.
Она улыбнулась на этих словах и неуверенно спросила:
— Мне расценивать это как приглашение?
— Как хочешь, так и расценивай, но сегодня вечером мы обязательно сходим куда-нибудь.
***
Мы договорились встретиться в парке на том месте, где уже встречались сегодня ночью. Вот только опять забыли назначить время. Почему-то мы всегда упускаем этот очень важный пункт. Видимо, дело в самом факте его существования, способного разлучать нас, пусть даже на короткий срок.
Адрес своего квартирного отсека она мне так и не назвала (мы с ней спорили по этому поводу всю дорогу), поэтому пришлось высадить её на ближайшей бойловской стоянке. Дождавшись с ней поезда и убедившись, что она на него благополучно села, я направился в офис отца, как он и просил, совершенно не имея понятия, что ему понадобилось от меня в утро первого дня года.
В его офисе, несмотря на ранний час, уже полным ходом кипела работа.
— Входи, — властным голосом проговорил отец, приглашая меня на свободное перед его столом кресло.
— Что-то случилось? — немного смятённо спросил я, проигнорировав его приглашение.
— Это я должен спрашивать, что у тебя случилось, — сказал он, вставая со своего кресла, чтобы быть со мной наравне. — Куда ты пропал сегодня ночью?
— Я был дома, — честно ответил я, затем возмущённо добавил: — И вообще, почему тебя это так волнует? Я же не обязан докладывать о всех своих передвижениях.
— Ты прав, меня не волнует, где ты был, — согласился отец, но сразу же строго добавил: — Меня волнует, с кем ты был.
— Вот только давай ты не будешь меня учить, с кем проводить время. — Я махнул рукой и уже развернулся, чтобы уйти.
— Я не собираюсь тебя учить, а лишь хочу напомнить о некоторых важных фактах, — повысил голос отец. — Видимо, они стёрлись из твоей памяти с течением времени.
Я остановился, но не повернулся.
— Ты обещал матери… — начал он, но я резко его перебил.
— Здесь нет моей матери! Её вообще нигде нет в радиусе миллиона километров вокруг.
— Неважно, пусть хоть в другом измерении, она всё равно рано или поздно узнает, что происходит здесь. Тем более она может вернуться в любой момент, — проговорил он более спокойным голосом.
— Пусть возвращается! Я сдержал своё обещание, отослав своё соглашение из офиса и пройдя подготовительные курсы в совете. Я сделал, как она хотела…
— Ты знаешь, чего она хотела, — остановил отец моё недовольство. — Её волновала не столько работа, сколько твои сомнительные связи с этой девушкой.
— У этой девушки есть имя, — негромко проговорил я, разворачиваясь к отцу.
Тот вздохнул, затем сел обратно в своё кресло.
— Могу я хоть раз в жизни сделать так, как хочу сам, а не как говорите вы с мамой? — с надеждой на понимание спросил я.
— Делай, — неожиданно смягчился отец. — Всё, что угодно делай, но только не это. Не провоцируй свою мать.
— Не хочу больше слышать о матери и её мнении. Я прекрасно понимаю, что она не погладит меня по головке за мой поступок, но я подумаю об этом, когда она вернётся. Не хочу тратить своё время на ненужное волнение.
Отец безнадёжно покачал головой на мои слова, но ничего не ответил.
— Лучше скажи, что сам думаешь, — проговорил я.
Он немного помолчал, взвешивая слова, затем сказал:
— Если на тебя не в силах повлиять собственная мать, то что уже говорить обо мне?
— Я просто хочу знать твоё мнение. На моё решение оно, конечно, не повлияет, но всё же мне интересно услышать.
— Ты совершаешь ошибку — вот моё мнение, — дал он исчерпывающий ответ.
Я удовлетворительно кивнул, затем развернулся и пошёл к двери, как вдруг вновь послышался голос отца.
— Но наша жизнь строится на ошибках — таково мнение умов, — заключил он.
Глава 19. В чувственном забытьи
Ещё вчера я шла по этой самой тропинке, желая отстраниться от всех и отяготить свою встречу Нового года уже давно привычным для меня одиночеством. Могла ли я представить себе, сколько счастья свалится на меня уже сегодня? Даже если бы сами звёзды сказали мне об этом, я бы не поверила. А ведь в самом деле — чудо происходит, когда совершенно его не ждёшь, а не ждёшь не потому, что не хочешь, а потому, что нет больше сил чего-то ждать. И как только ты смиряешься со своим бессмысленным влачением в пространстве и времени, жизнь преподносит тебе неожиданный подарок. И вот сегодня я уже не влачусь по парковой тропинке в желании провести время в одиночестве, а лечу параллельно ей навстречу своему счастью.
Я опустилась на край скамейки, стоящей недалеко от того места, где вчера нашёл меня Леон. Снег ещё не убрали, но зато посетители парка за целый день неплохо его разворошили. Сегодня было более людно, я бы даже сказала, чересчур людно. При виде чьего-то чёрного одеяния моё сердце слегка подпрыгивало, но потом в разочаровании успокаивалось. Мы договорились с Леоном встретиться вечером, но вечер — понятие растяжимое. Сейчас время на экране моего сота показывало почти семь часов.
Я почувствовала, как кто-то присел на противоположный край скамейки. Повернув голову, увидела парня со слегка растрёпанной густой тёмной шевелюрой, в чёрной майке и в такого же цвета штанах, с новомодным гаджетом на левой руке, который и в подмётки не годится моему дешёвенькому соту. Блэкер, опустив локти на колени, как ни в чём не бывало разглядывал снег под ногами, словно не замечая меня, а его губы были тронуты лёгкой улыбкой. Я тоже опустила взгляд перед собой, дожидаясь его действий. В длину скамейка составляла не менее трёх метров, но даже на таком расстоянии я буквально телом ощущала его присутствие.
Боковым зрением я уловила, что парень повернул голову в мою сторону. Он смотрел на меня, и мне необязательно было видеть его глаза, чтобы понять это. Я с интересом стала ждать, пока блэкер первый предпримет попытку заговорить. К счастью, долго ждать не пришлось.
— Простите, мисс, — начал он, смещаясь ближе к середине скамейки. — Я вижу, вы скучаете.
Я подняла на него взгляд и, улыбаясь, спросила:
— У вас есть предложения, как это исправить?
— Только одно. — Он придвинулся ещё чуть ближе. — Могу составить вам компанию.
— Мне нравится эта идея, — проговорила я, тоже придвигаясь к нему.
— Леонард Фрайс, можно просто Леон. — Блэкер приветственно протянул мне свою руку.
— Ариана Делор, можно просто…
В памяти вспыхнул момент нашего первого знакомства. Тогда я не сказала сокращение своего имени, потому что так называли меня исключительно в близком кругу. Но на сегодняшний день ситуация изменилась. Леон оказался в этом самом кругу близких мне людей и, по сути, имеет полное право звать меня Риной. Но мне почему-то этого не хочется. «Ариана» звучит как-то по-особенному из его уст. Поэтому я не стала менять своего решения, принятого больше полугода назад, и уверенно проговорила:
